Юрий Добронравов - Реинкарнация, или «Янки-2000»

— Это она? — обратился я к Рубио.

— Да, это госпожа Талина Морленфинк, твоя невеста.

— Сколько ей лет? — удивленно произнес я. Женщина, если не считать бриллиантов, особой красотой не блистала. Во всяком случае, в моем понимании. Чересчур худая, плоскогрудая. Даже жабо не могло скрыть этот недостаток. Черты лица тоже особенного восхищения не вызывали — нос несколько мясист, а рот велик. Плюс тонна косметики, которая, однако, чуда не сотворила. Да и возраст ее приближался к бальзаковскому. Как она могла быть невестой такого сопляка, как… Как прошлый Гарви Ройд?

— А эти типы рядом с ней? Кто такие?

— Не помнишь? Ваша компания. Этот усатый с бакенбардами — Рори, сын обедневшего аристократа Файгра, а те двое — Кени и Сени — золотая молодежь, тоже чьи-то сыночки. Чьи — не знаю.

— Как для невесты, что-то уж больно любезничает госпожа Талина с Рори Файгром. Или я ошибаюсь?

— Ну, Гарви, ты ведь, всегда был человеком широких взглядов, — сказал Рубио с иронией в голосе. — Кажется, нас заметили. Машут. Мне подождать в машине или ты доберешься на извозчике?

— Садись за свободный столик, но особенно не разъедайся. Вряд ли я надолго задержусь.

— Гарви, — капризно прохныкала моя невеста, подставляя мне для поцелуя руки и напудренные щеки, — где ты пропадал, несносный мальчишка? Я так соскучилась!

— Болел… — я не знал, как обратиться к Талине. Когда пауза затянулась, все же выдавил из себя, — дорогая. Болел. А насчет того, что соскучилась, ты меня почему-то не навещала.

— Ой, Гарви, проведывать больных так грустно. Я такая впечатлительная, потом целую неделю не могу прийти в себя. К тому же, сам знаешь, у меня каждая минута расписана. Приемы, встречи… Я рада снова видеть тебя здоровым. Но что ты с собой сделал? У тебя были такие красивые длинные волосы. А где твои усики? Зря сбрил. Выглядишь как… как… простолюдин.

— Тали, дорогая, ты несправедлива к нашему другу, — бесцеремонно вмешался в разговор Рори, — Наверняка волосы состригли доктора, когда лечили нашему мальчику головку. Ну, малыш, здравствуй. Давай свою пятерню!

Я не обратил внимания на то, как настороженно, с каким-то садистским интересом застыли лица людей за столиком. Протянул руку для приветствия и чуть не пожалел об этом. Рори вцепился в мою ладонь и стал сжимать ее, как тисками. Он был крепким парнем, и силу в руках имел немалую. Это была, наверное, очередная шутка над самым младшим в компании. Сейчас мне бы следовало начать бестолково вырываться из захвата, на потеху всем присутствующим. Да, не очень-то тебя здесь уважают, Гарви Ройд!

Вырываться я не стал. Просто напряг руку. Каждодневные занятия с гантелями и гирями, отжимания на кулаках и пальцах несколько укрепили мои руки. Рори давил все сильнее, улыбаясь мне самой приятной улыбкой. Но результата он не увидел. Объект его шутки стоял и спокойно глядел прямо в глаза, не выказывая и грамма беспокойства. Улыбка Рори трансформировалась в оскал, и он, наконец, отступил. Отпустил мою руку и попытался потрепать по стриженой голове. Это тоже не удалось — я отстранился, и его рука повисла в воздухе. Парню оставалось только опуститься на свое место, недовольно поджав губы.

Подбежал официант и, склонившись в подобострастном поклоне, стал желать мне всяческих благ. Когда запас комплиментов иссяк, протянул мне меню и винную карту. Аппетита у меня не было, на алкоголь я не мог смотреть со времени своей антинаркотической терапии. Поэтому я заказал только минеральную воду

— Гарви, я тебя не узнаю! — заволновалась Талина. — Ты всегда был гурманом. А каким ты был тонким ценителем вин! И вдруг — вода. Ты все еще нездоров?

— Спокойно. Я знаю, что нужно нашему малышу, — снова вмешался в разговор Рори. Заговорщицки подмигнув мне, он полез в карман фрака и выложил на стол какой-то предмет, завернутый в носовой платок. Не нужно быть сверхдогадливым, чтобы сообразить, что хочет предложить мне этот приятель.

— Убери, — зло пробурчал я, — Убери! Я что, не понятно выражаюсь?

— Гарви, — снова закудахтала моя невеста, — Так это правда? Ты отказался от наркотиков?

— Такое, впечатление, — хмуро сказал я, — Что это вас… тебя огорчает.

— Хм, не знаю. Ты был такой веселый, такой смешной. А теперь сам на себя не похож. Ну, хватит дуться, миленький. Пригласи лучше меня на танец.

— Извини, Гарви, — опять встрял Рори. — Но этот танец Тали обещала мне. А уступать я не собираюсь.

— Ах да, — вздохнула девушка. — Совсем забыла. Не обижайся, милый, следующий танец — твой.

— Нет, мой! — это уже то-ли Кени, то-ли Сени.

— Гарви, у нас весь вечер впереди, — проворковала Талина, поднимаясь из-за стола. — Мы успеем с тобой натанцеваться.

На сцене под аккомпанемент скрипок и флейт пышнотелая солистка запела приторно-сладкую балладу о несчастной любви. Голос ее был сильный и красивый. Особого раздражения ее выступление у меня не вызвало. Во всяком случае, слушать ее было приятнее, чем наблюдать за танцующими. Но что было делать? Ко мне подсел Кени (а может, Сени?) и начал уговаривать вложить деньги в какую-то операцию, обещающую прибыль в полторы тысячи процентов. Уж лучше смотреть, как прижимаются друг к другу моя невеста и ее приятель. Интересный танец. Поначалу более или менее быстрый, с пируэтами и поворотами, он постепенно замедлялся, партнеры все реже покидали друг друга, а в конце и вовсе не размыкали объятий. Когда сладкоголосая дива выдала заключительную руладу, и атмосфера на танцплощадке достигла высшего значения сентиментальности, губы Рори и Талины сплелись в страстном поцелуе. Ай да невеста у меня! Что я вообще здесь делаю?

Разгоряченные не столько танцем, сколько близостью друг друга, Талина и Рори опустились в свои кресла.

— Гарви, ну что ты сидишь, — снова завела свою арию девушка, обмахиваясь веером. Посмотри, сколько дам в зале. И каждая почтет за честь потанцевать с тобой. Ну, не будь таким букой. Улыбнись.

— Мне, пожалуй, пора, — сказал я, поднимаясь. — Вы правы, госпожа Талина. Я еще не совсем выздоровел. Счастливо оставаться.

— В чем дело, Гарви, — удивилась и даже рассердилась моя невеста, — Я по тебе соскучилась, надеялась провести приятный вечер в дружной и веселой компании, а ты приходишь в расстроенных чувствах, портишь всем настроение и уходишь, не посидев и пяти минут!

— Виноват, госпожа. Я действительно не в настроении. Не хочу окончательно испортить его всей честной компании. А что касается веселья, мне показалось, что вам совсем не было скучно во время танца с вашим другом. И в дальнейшем, думаю, скучать не придется.

— Гарви, это что, ревность? — подведенные глаза Талины удивленно округлились, — Ты ведь всегда был человеком широких взглядов на отношения полов.