Сергей Щепетов - Люди Быка

Ознакомительный фрагмент

А что происходит с кроманьонцами? На территории в полмиллиона (или больше?) квадратных километров проживает три клана и племя лоуринов. Вместе с неандертальцами и питекантропами они и составляют „народ Мамонта". Сложившиеся отношения можно представить в виде иерархической пирамиды. На ее вершине располагаюсь я – Семхон Длинная Лапа, он же Жрец, он же Учитель. Только вместо трона у меня собственноручно изготовленный унитаз – единственный в этом мире! Теперь выяснилось, что мое личное присутствие, собственно говоря, и не обязательно. Пока меня не было, место на вершине пирамиды (но не на унитазе!) заняло руководство лоуринов – вождь и старейшины. Сразу под ними в иерархии располагаются старшие воины, уцелевшие еще со времен катастрофы, женщины-воительницы и мастеровые во главе с Головастиком. Чуть ниже – остальные лоурины. Основание же пирамиды составляет, разумеется, простой люд – кланы имазров, аддоков, пейгов, неандертальцы и питекантропы. У всех у них имеются свои пирамиды власти, проявленные в разной степени. Эта публика как бы признает главенство лоуринов – а куда ей деваться? Недовольные, конечно, время от времени находятся, но дело их безнадежно – нарушение любого из десятка общих Законов влечет неизбежное наказание – смерть. А судить и карать могут лишь лоурины. Правильно ли это? Лоурины что, захватчики, чье иго рано или поздно будет сброшено?»

Чтобы не мучиться и не напрягать воображение впустую, Семен решил своими глазами увидеть, что творится в поселке, благо снега было еще достаточно для передвижения на собачьей упряжке. Кроме того, не признаваясь себе, он хотел увидеть сына.

Несколько дней пребывания «на родине» убедили Семена в том, что племя превращается (или уже превратилось?) в полужреческую касту правителей. Стать ее членом, в принципе, может каждый, только это очень трудно, а никаких преимуществ, кроме моральных, вроде бы не дает. Тем не менее желающих стать лоурином среди молодежи хоть отбавляй. Старейшины ужесточили отбор, а психическую и физическую подготовку сделали совсем изуверской. Старая тренировочная тропа вокруг поселка превратилась в сплошную полосу препятствий, а там, где видимость ограничена, стали устраивать засады. Кроме того, на дальнем конце каменной гривы, прикрывающей поселок со стороны степи, проложили еще одну тропу, больше пригодную для прыгунов и скалолазов, чем бегунов. С учетом того, что окрестности сильно заросли кустами, эффект получился еще тот. Кусты же разрослись из-за того, что их перестали вырубать на топливо, так как дровами поселок снабжали неандертальцы, сплавляя плоты по реке.

Подготовка юношей к посвящению произвела на Семена очень сильное впечатление. Во-первых, их оказалось раза в три больше, чем обычно, а во-вторых, чуть ли не половина из них были неандертальцами! Как выяснилось, для неандертальского подростка, если он не попал в школу, жизненный выбор предельно сужается – либо отправляться с сородичами к морю, либо учить язык и пытаться стать лоурином. Для них-то и была оборудована вторая – нечеловеческая – тропа.

Изменился и порядок тренировок – занятия в основном вели парни, явно переросшие возраст посвящения. Старейшина Медведь, получив некоторое количество свободного времени, посвящал его изобретению новых мучений и каверз для своих воспитанников. Именно в этой связи появление Семена его очень обрадовало, и он вцепился в гостя как клещ:

– Поговори с саблезубом!

– С каким?! – оторопел Семен.

– Ну, с этим, который у нас в Кабаньем лесу живет.

– Ты что, с дуба упал?! Он мне не друг и не родственник!

– Да друг, друг! – заверил старейшина. – Ребята его как-то раз близко видели – у него на морде шрам, как ты рассказывал. Значит, тот самый!

– Ну, знаешь ли… Он, наверное, от старости еле ходит! – попытался найти отговорку Семен. Но не тут-то было.

– Нормально он ходит! И прыгает даже! – со знанием дела заявил старейшина. – Иначе б давно помер.

– И о чем же мне с ним говорить? – окончательно растерялся Семен.

– А-а… – хитро прищурился Медведь. – Пускай пользу людям приносит! Нечего наших кабанов просто так жрать. Будем на него охотиться.

– Здрасте!

– А что? – глаза старейшины азартно заблестели. – Представляешь: сидишь ты ночью возле тигриного логова и подкарауливаешь. Он, значит, подкрадывается и на тебя: «Р-р-ры!» А ты ему: «Ар-ра!» И из арбалета в глаз – бемс!

– Это круто, – признал Семен. – А если промахнешься?

– Ни за что не промахнешься, – заверил старейшина. – У нас для такого дела есть самострел специальный. В том смысле, что сломанный он, но я чинить не велел. Сила в нем огромная, но если заранее его взвести (а как же иначе?), то там вязка лука растягивается и тетива слабеет.

– Ну, да, – сообразил Семен, – не промахнешься, потому что и выстрелить не сможешь, да?

– Конечно! Тогда ты, естественно, хватаешь копье и – р-раз-два! А копье-то – хи-хи!

– М-да-а… – покачал головой главный друг животных. – Вы, батенька, оказывается, не только садист, но и извращенец!

– Да, – гордо выпятил узкую грудь Медведь, – я они и есть. А кто это?

– Не важно, – махнул рукой Семен. – А если загрызет?

– Может, конечно, – почесал затылок старейшина. – Вот и договорись с ним, чтоб не загрызал. Или, по крайней мере, загрызал не всех, а только тех, на ком метка особая будет.

– Ну, знаешь ли! – возмутился Семен. – Тигра человечиной прикармливать?! Если кого-то из своих необходимо убить, так самим и нужно это сделать, по-честному!

– Верно говоришь, – признал Медведь. – Пусть уж никого не загрызает.

– Так скоро об этом все и узнают! – рассмеялся Семен. – После первой же «охоты»! Или, в крайнем случае, после второй!

– Вряд ли, – сказал старейшина. – О таких вещах не рассказывают. Кроме того, это будет испытание не для всех.

– А для кого?

– Для лучших. Тех, кто потом сможет заменить меня, Кижуча, Бизона… – старейшина помолчал и закончил: – Или тебя.

– Такие есть?! – вскинулся Семен. – Ты видишь их, ты узнаешь их?!

– Да, – кивнул Медведь. – И не только я.

Семену мучительно захотелось спросить: «Кто они?», но он промолчал – один из парней, исполнявших роль сержантов на тренировочной площадке, был его сыном.

– Ладно, – сказал великий воин, учитель, жрец и друг животных. – Только вряд ли саблезуб согласится. С чего бы?!

– Вместе пойдем! – обрадовался старейшина. – Познакомимся, в смысле – обнюхаемся!

Затея, безусловно, была бредовой, но встреча вскоре состоялась – место звериной лежки ни для кого не было секретом. Старые знакомые узнали друг друга – один по внешнему виду, другой, конечно, по запаху. На первых же секундах ментального контакта Семен понял, что кот уже не тот: надменный «сверхзверь» превратился в старика. Наверное, он уже прошел через унижение попрошайничества у своих. Похоже, в одиночку ему тоже приходилось несладко, но он был доволен хотя бы тем, что не надо подбирать объедки за молодыми членами прайда.