Лоис Буджолд - Ученик воина. Игра форов

Ознакомительный фрагмент

«Говори-говори, а то я ничего этого не знаю», — устало подумал Майлз…

— В общем, получилось так, что там теперь скопилась масса дел, которыми необходимо заняться. И если тебя немного подготовить в юридическом плане…

— Юристом?! — в ужасе ахнул Майлз. — Ты хочешь, чтобы я стал юристом? Но это же ничем не лучше профессии портного…

— Что-что? — удивился лорд. — При чем тут портной?

— Да это я так… Из разговора с дедушкой.

— Вообще-то я не хотел говорить об этом твоему деду. — Лорд Форкосиган откашлялся. — Но если бы ты получил кое-какую подготовку по основам государственного управления, ты бы мог… Как бы это сказать… Ты бы мог замещать дедушку в нашем округе. Знаешь, управление не всегда исчерпывалось войной, даже в период Изоляции.

Похоже, ты давненько об этом подумываешь, с обидой отметил Майлз. Вряд ли ты взаправду верил, что я смогу поступить в академию… Все сомнения Майлза вновь вернулись к нему.

— Вы мне все говорите, сэр? Ничего не утаиваете? Ну, насчет вашего здоровья или еще чего-то?

— Нет-нет, — заверил лорд. — Хотя с моей должностью никогда не знаешь, что будет завтра.

Интересно, что происходит между Грегором и моим отцом на самом деле? У меня такое чувство, будто мне говорят процентов десять, не больше…

Лорд устало вздохнул, потом улыбнулся.

— Ладно. Я мешаю тебе отдыхать, в этом ты нуждаешься сейчас больше всего. — Он встал.

— Да мне и не хочется спать, отец.

— Принести тебе что-нибудь, чтобы скорее заснуть? — осторожно и нежно предложил лорд Форкосиган.

— Нет, получил запас снадобий в лазарете. Пара таких таблеток, и я поплыву, как в замедленной съемке. — Майлз изобразил руками ласты и закатил глаза.

Лорд Форкосиган кивнул и удалился.

Майлз откинулся на подушки и попробовал снова вызвать образ Элен. Но холод действительности, ворвавшийся вместе с отцом, не оставлял места для иллюзий. Майлз спустил ноги на пол и зашаркал в ванную за своим средством для замедленного плавания.

Две таблетки, глоток воды. А если принять все, прошептал вкрадчивый голос откуда-то из глубины сознания… Он со стуком поставил почти полную коробочку на полку. Глаза его сверкнули.

— Дед прав. Драться нужно до последнего.

Он вернулся в постель. Перед ним вновь и вновь мелькала картинка — он сидит на стене, затем совершает свой роковой прыжок. Это было похоже на замедленную съемку. Наконец к нему пришел сон, и все исчезло.

Глава 3

Майлза разбудил слуга, осторожно дотронувшийся до его плеча. Свет в комнате был тусклый, темно-серый.

— Лорд Форкосиган… Лорд Форкосиган…

Майлз, одурманенный снотворным, с великим трудом разлепил веки. Который час?.. И почему этот болван именует его отцовским титулом? Он что, новенький? Вроде нет…

Но вот сознание вернулось к нему и Майлз похолодел: до него дошел смысл сказанного. Он резко сел в постели, голова кружилась, сердце куда-то проваливалось.

— Что?

— Ваш… Ваш отец просит вас одеться и сейчас же спуститься к нему. — Слуга запинался, и это подтверждало его худшие опасения.

Рассвет еще не наступил. Когда Майлз вошел в библиотеку, там горели лампы, а окна казались тусклыми синевато-серыми прямоугольниками. Отец, полуодетый — в форменных брюках, рубашке и ночных туфлях — тихо беседовал о чем-то с двумя мужчинами.

Одного Майлз знал — это был их домашний врач; другой — адъютант в придворном мундире. Отец поднял глаза и встретился взглядом с Майлзом.

— Что-то с дедом, сэр? — тихо спросил Майлз.

Новоиспеченный граф Форкосиган кивнул головой.

— Дедушка скончался во сне, часа два тому назад. Думаю, боли он не испытывал. — Голос отца не дрожал, но лицо было старчески изможденным, хотя на нем и застыла маска профессиональной невозмутимости. Глаза отца показались Майлзу на какой-то миг глазами несчастного ребенка, и это перепугало его больше, чем новая, глубокая складка у губ.

На глаза Майлза навернулись слезы, и он сердито смахнул их тыльной стороной ладони.

— К черту! — пробормотал он прерывающимся голосом. Никогда в жизни Майлз не чувствовал себя таким маленьким.

Отец как-то странно посмотрел на него.

— Я… — начал он и осекся. — Ты ведь знаешь, он уже несколько месяцев был на волоске…

А вчера я этот волосок перерезал, подумал Майлз, чувствуя себя совершенно несчастным. Моя вина… Но вслух он сказал:

— Да, сэр.

Похороны старого графа превратились прямо-таки в событие государственной важности. Три дня пышных церемоний безмерно утомили Майлза. Соболезнования. Надгробные речи. Процессия, для которой Грегор Форбарра выделил императорский военный оркестр и отряд конной гвардии в парадных мундирах. Погребение.

Майлз думал, что его дед — последний представитель эпохи имперского величия. Теперь он убедился в своей ошибке. Из каких-то закоулков повыползали древние служаки, из которых песок сыпался, и их дамы, все в черном, как вороны, — жуткое зрелище. Мрачно-вежливый, Майлз терпеливо сносил шокированные и сочувствующие взгляды, когда его представляли как внука Петера Форкосигана, и выслушивал бесконечные воспоминания о людях, которые умерли задолго до его рождения и о которых он надеялся никогда больше не услышать.

Даже после того, как была брошена последняя лопата земли на могильный холм, конца нашествию не предвиделось. К вечеру дом Форкосиганов заполнила куча народа — друзья, знакомые, общественные деятели, их жены, зеваки, любители визитов и столько родственников, что Майлза пробрала дрожь.

Отец и мать стояли внизу, встречая гостей. Долг аристократа для отца всегда был связан с политическим долгом; Майлз мужественно нес вахту рядом с родителями. Но когда прибыли Форпатрилы, он не выдержал и решил удрать в последнюю крепость, еще не занятую вражескими войсками. Майлз уже слышал, что Айвен прошел в академию, и вникать в подробности этого события было ему сейчас не под силу. Стащив пару роскошных цветов с какого-то похоронного украшения, он поднялся на лифте на верхний этаж и постучал в резную дверь.

— Кто там? — донесся приглушенный голос Элен. Майлз надавил на ручку с эмалевым рисунком, дверь приоткрылась, и он просунул в щель руку с цветами. Элен радостно откликнулась: — Входи, Майлз, входи.

Он проскочил в дверь, до смешного тощий в своем траурном костюме, и вопросительно улыбнулся:

— Как ты догадалась, что это я?

— Ну, это мог быть либо ты, либо… Никто мне не протягивает цветы, стоя на коленях. — Ее взгляд невольно задержался на уровне дверной ручки, выдавая, каким образом Элен без труда догадалась, кто ее посетитель.