Разноцветные ночи - Игорь Вереснев

свой антивирус не сделают, все станем такими же медленными тугодумами, как этот Тим-Тимофей.

Пожурила себя: парень не виноват, что таким уродился. Ему, должно быть, не сладко. Хотя, ущербные своей ущербности не понимают.

Парень тем временем закончил думать свою неспешную думу, произнёс:

«Наташа, вы меня спрашивали, хочу ли я вас пригласить на свидание».

— Разве? — я приподняла бровь. — Не припоминаю такого пункта в опроснике. И что вы мне ответили?

«Я не успел, связь оборвалась. Но я приглашаю! Приезжайте! Я покажу вам Беседку Ветров по-настоящему. Вам понравится!»

— Прямо сию минуту ехать?

Парень заморгал часто-часто. Я решила, что он вконец стушевался. Но нет — Медленный пытался подключить параллельный канал!

«Сию минуту не получится, «интер-сити» от вас ушёл уже. Следующий только утром, в 7.30».

— Фи, поезд! Я думала, вы организуете для меня чартерный ракетоплан. Или нет, прилетите на собственном монгольфьере — вы ведь никуда не спешите!

Парень понял наконец, что над ним насмехаются. Покраснел до корней волос, опустил глаза.

«Извините».

— Ничего, Тим — мне нравится сокращать! — привыкайте. Учитесь обольщать девушек. Кстати, могу порекомендовать превосходный тренинг по пикапу.

«Я вас не обольщал. Я…» — коннект оборвался.

«Ната!!!» — вопль Вики вырвал меня из сна в 4:43. — «Беда!»

— Что… Что стряслось?

«Мои цацки пропали! Все! Ни одной не осталось! Вчера вечером были на месте, а сейчас…», и — рыдания.

— Успокойся, ничего страшного. Пишет «ресурс недоступен», да? Это сбой коннекта. Скоро починят, и увидишь свои цацки.

«Ничего мне не пишет! Я законнектилась к ним, как всегда, а их нет! Ничего нет, чёрное всё! Если они погибли, я… Я не знаю, что сделаю! Это же вся жизнь!»

Коннект оборвался. Я обнаружила, что уже не лежу под одеялом, а сижу на кровати. Мотнула головой, собирая мысли до кучи. И сообразила вдруг, что понятия не имею, кто такая Вика, в каком городе, даже в какой стране она живёт, хоть общаемся который год. Не встречались ведь ни разу в реале, и коннектится она всегда из своей квартиры — возможно, она и не выходит никогда из неё?! — а закон о конфиденциальной информации гугл-сканер старается соблюдать. Квартирка у Вики маленькая, невзрачная, запущенная сверх всякой меры. Да и сама она такая же. Рисует картинки, — красивые! — продаёт их в соцах, а то и дарит знакомым. Если у неё кроме этих картинок нет ничего в жизни, и они пропали… Она и впрямь с собой что-нибудь сотворить может.

Я попыталась вызвать её. Коннект не шёл. Оставалось надеяться, что умники из антивирусных лабораторий не ошиблись, и скоро всё починят.

Утром в четверг я впервые увидела «черноту».

Я была в душе, когда это началось. Смотреть фильм на нижней периферии линз не получалось уже второй день, но тут она погасла полностью. Я не сразу сообразила, что у меня с глазами, попыталась протереть их. Поле зрения сузилось, словно я смотрела на мир сквозь щель в заборе. Чертовски неприятно. И страшновато. Я протянула руку к пульту смесителя… и осознала, что не умею им пользоваться! Не помню, как регулировать температуру, напор, конус распыления. Раньше не задумывалась об этом — достаточно было взглянуть, чтобы получить всю необходимую информацию. И вдруг пульт превратился в пластмассовый брусок с разноцветными, ничего не означающими кнопками и колёсиками.

Я ткнула наугад… и завизжала, ошпаренная кипятком, отпрянула. Шипя от боли, дотянулась до аварийного вентиля — хоть это помню! — перекрыла подачу воды. Выбралась из кабинки, обмоталась полотенцем, сунула ноги в тапки, открыла дверь ванной комнаты, готовая шмыгнуть в гостиную — где-то в аптечке хранился лосьон от ожогов. И остолбенела.

Это была не моя квартира!

Несколько секунд я стояла, не в силах пошевелиться. Где я, как сюда попала?! Затем пришло понимание — нет, всё же квартира моя. Но изменилась она до неузнаваемости. Она будто выцвела, сделалась бесцветной и плоской. А главное, она стала неинформативной. Я смотрела на предметы, заполняющие её, и с трудом понимала, для чего они нужны. Вот это… ага, диван. Там журнальный столик и пуфик. Это легко. Вон то сложнее — домашний кинотеатр. Раньше он сообщал мне о каждой своей функции. Теперь молчит. А это и совсем худо — шкаф. Как узнать, где лежит аптечка?! Разве что открывать каждую дверцу по очереди, выдвигать каждый ящичек и рыться… Как идиотка.

И тут я сообразила, что потерянная аптечка — не самое худшее. Это случилось ещё в душевой, но там, ошпаренная, я не заметила. У меня не осталось ни одного коннекта! Они оборвались все разом.

Это было не страшновато, а страшно по настоящему. Я выхватила блог-ленту из первого подвернувшегося соца. Я бы не удивилась, наткнувшись на восклицание «ресурс недоступен!», была готова к такому. Я бы попыталась снова — с другим соцем, и с третьим. Я была бы рада любому, самому завалящему и бесполезному блогу… Но ответом на мой коннект была чернота. Я попыталась вызвать хотя бы кого-то, докричаться, достучаться до людей — но на каждом канале, добавляемом в пул, меня ждала чернота. Её становилось всё больше и больше.

Я едва нашла силы, чтобы доковылять до дивана. Забралась на него с ногами, забилась в самый уголок, прикрылась подушками. Да, моя квартира была уже не моя. Вообще не квартира! Логово твари, притаившейся в каждом углу, за каждой дверью, невидимой, и оттого ещё более ужасной. Я сидела в этом логове, оторванная ото всех, забытая, беспомощная. Кролик, которого вот-вот заглотит удав со страшным именем «чернота».

Потом отпустило. Первым вспыхнули циферки таймера, и я с удивлением поняла, что была выброшена из мира людей всего на четыре минуты. Но ощущений мне хватило с избытком. По уши!

Чернота растаяла, притаившись лишь на нижней периферии линз. Ожили каналы, начали коннектить по запрошенным, но так и не отработанным линкам. Поплыла перед глазами блог-лента, вспенилась пузырьками рекламных флешей. И — голос Корбута:

«Ната? Ты что-то хотела?»

— Стас, помоги! У меня «чернота»!

«Коннекты блокировались? Не у тебя одной. Связь восстановилась и хорошо».

— А если оно опять?! Стас, я боюсь! Что мне делать?

«Специалисты рекомендуют сегодня из дому без крайней необходимости не выходить. Во избежание несчастных случаев».

— А можно, я к тебе приеду? Вдвоём не так страшно.

«И так никакой опасности нет. А ко мне нельзя, я в офис уезжаю. Как раз у меня —