Журнал «Если» - «Если», 2005 № 02

Из числа повестей выделяется "Возжигатель Свеч". Гуманист, наряженный автором в китайские одежки, мастер своего Ремесла, обязан служить добрым людям… Но то — люди, как выяснилось, идеальные, из мира, где все правильно… а вот попробуйте-ка послужить неумытым рылам, злым, малограмотным, ни во что не ставящим высокое предназначение Гуманиста!

С чисто литературной точки зрения, и роман, и повести выполнены весомо, умно, жестко и с затеями — сказывается добрая школа 80-х.

Дмитрий Володихин

Москва — СПб.: ЭКСМО — Домино, 2004. — 480 с. Пер. с англ. М. Губайдуллина, А. Жикаренцева. (Серия "Плоский мир"). 12 000 экз.

Выхода этого романа у нас ждали давно. Неудивительно — здесь действуют наиболее "хорькизматические", как бы выразились сами герои Пратчетта, персонажи Плоского Мира. Начальник Ночной Стражи Сэмюэл Ваймс и лейтенант Моркоу по-прежнему, каждый в своем роде, пытаются Служить и Защищать в сложной обстановке назревающего государственного переворота. Впрочем, как убедились те, кто читал предыдущие книги этого "цикла внутри цикла", патриция Витинари не так-то легко свергнуть.

Итак, перед нами детектив — с несколькими трупами, загадочным ядом, тайным интриганом и несколькими пешками-заговорщиками. Все, однако, осложняется тем, что дело происходит в Анк-Морпорке — городе весьма пестрого расового состава. Гномьи женщины здесь по-своему воплощают в жизнь идеи феминизма, настаивая на своем праве носить туфли на шпильках и мини-юбки вместо железных сапог и кожаных штанов; тролли-наркодилеры толкают своим соплеменникам смесь нашатыря с радием, а попросту "грязь"; зомби возглавляет гильдию законников, а страшилы время от времени испытывают экзистенциальный кризис. А теперь еще и големы — эти бессловесные рабы, хуже, просто машины, фабричное оборудование — начали вести себя странно…

Пройдясь почти по всем мифам западной культуры — от шекспировских до голливудских, — Пратчетт, разумеется, не мог миновать ни средневековой иудейской мифологии со знаковой фигурой ребе-талмуди-ста, ни Трех Законов роботехники, ни Т900 в его второй инкарнации. Его големы со "шхемами"-бумажками в глиняных черепушках тем не менее получились на удивление трогательными созданиями. Роман" не самый сильный из цикла о Ночной Страже, но, как это обычно бывает, когда речь заходит о всяческих механических подобиях человека, повествование — с погонями, схватками и головоломными криминальными ребусами — все же выходит на уровень притчи; о свободе, ответственности, природе рабства и о том, что, собственно, делает человека человеком…

Мария Галина

Москва: ЗАО "КЖИ "За рулем", 2004. — 272 с. 5000 экз.

Жгучая ностальгия по НФ советских лет все ощутимее просачивается в тексты российских авторов. Дебютная книга Татьяны Семёновой — из этого ряда. Она вся соткана из воспоминаний о прочитанных в детстве книжках, наполнена тоской по светлым, девственно чистым душой и делом героям романов 1950- 1970-х, восторженно любопытных и безоглядно верящих в благодатность научно-технического прогресса. Семёнова настолько искренна, что даже у самого бескомпромиссного критика не поднимется рука оценивать этот дебют "по гамбургскому счету".

Вопреки названию, книга не имеет никакого отношения к фэнтези. Автор характеризует жанр "Монсегюра" как историко-приключенческий роман с элементами фантастики. Перед нами же почти классический образец темпоральной НФ. Причем, НФ здесь следует понимать тоже в традициях 50 — 70-х: рельсы приключенческого сюжета опираются на основательные шпалы научно-познавательной экскурсии. Как и завещал Жюль Берн: "Развлекая — поучать". Поэтому адресат у романа четко обозначен самой формой произведения, то есть детям старшего школьного возраста и юношеству.

Сюжетный посыл незамысловат: в руки 17-летним героям попадает некий агрегат под кодовым названием "Фаэтон". Агрегат оказался экспериментальной моделью машины времени. Охваченные зудом любопытства ребята решают испытать хронолет, в результате чего оказываются во Франции XIII века, в Лангедоке. Семёнова, соблюдая традиции старой НФ, побуждает героев активно участвовать в событиях, выходить из аховых ситуаций, не забывая при этом проводить исторический и научно-технический ликбез читателя.

Определенно, "Монсегюр" не типичная книга на жанровом рынке постсоветского пространства — смесь приключенческого чтива и научной лекции. И можно было бы выставить положительную оценку дебюту, если бы Семёнова больше внимания уделила стилю. Язык книги пока очень неуверенный, местами напоминающий "стиль" школьных сочинений. Неплохо бы автору почитать теперь и более взрослую литературу.

Виктор Фортунатов

Москва: Иностранка, 2004. — 493 с. Пер. с япон. 8500 экз.

Это первая со времен легендарных "мировских" сборников, "Времена Хокусая" (1967) и "Продается Япония" (1969), основательная антология японской НФ, претендующая на всеохватность. "Гордиев узел", демонстрируя целый срез этого вида литературы в Японии, позволяет проследить его развитие в течение полувека: в книге собраны рассказы и повести, напечатанные в Японии с 1961 по 2001 годы. Но самое главное, сборник дает читателю возможность выявить и оценить национальные особенности японской фантастики.

Если говорить о формальной стороне произведений, то придется признать: фантастика Страны восходящего солнца в основной своей массе вторична, причем не только по отношению к американской фантастике, но и к советской. Так, к примеру, титульная повесть Сакё Комацу выдержана в традициях советской НФ 60-х, где ученые ведут продолжительные диалоги о природе вещей и человеческой сущности (кстати, один из персонажей носит фамилию Кубичек, он наполовину чех, наполовину русский), а рассказ Ясутаки Цуцуй "Вьетнамское турбюро" напоминает фантасмагории Станислава Лема.

Однако японские писатели продемонстрировали замечательную способность наполнять "заимствованный" жанр своим собственным, уникальным содержанием. Многие произведения удивляют изощренностью фантазий, которые просто не могли прийти в голову наследнику рациональной европейской цивилизации. Повесть Тёхэй Камбаяси "Потанцуй с лисой" по форме — типичная дистопия. Иерархию в смоделированном писателем обществе поддерживает система раздачи пилюль, без которых человек не в состоянии выжить просто потому, что… его желудок, давно в этом мире ставший самостоятельным существом, может сбежать… А в рассказе Ёсио Арамаки "Мягкие часы" Марс становится съедобным, и потомок Сальвадора Дали, свихнувшийся миллионер, его старательно поедает…