Гарри Гаррисон - Миры Гарри Гаррисона. Книга 3

Вторую бомбу удалось поставить так же легко, как и первую. Работа спорилась. Мне удалось поставить семь бомб, прежде чем взорвалась самая первая. Сигнал тревоги застал меня в машинном отделении девятого по счету корабля.

— В чем дело? — спросил я, прислушиваясь к вою сирен.

— Понятия не имею, — ответил пожилой инженер и снова повернулся к машинам. — Вот трубы у нас плохие, второсортные, а хороших не достать…

— Я вам не снабженец! — вконец потеряв терпение, гаркнул я. — Пойдите и выясните, в чем там дело!

Как только он вышел, я установил взрыватель на три минуты и поставил бомбу.

— Ну, что там такое? — спросил я, встретив инженера на трапе.

— Взрыв на корабле, в машинном отделении.

— Где?! Надо выяснить!

Эту фразу я прокричал взволнованно и быстро. Теперь бомбы рвались одна за другой. Сейчас поднимется паника. Тут-то мне самое время улизнуть с базы. Потому что они быстро поймут, что на всех кораблях взрывы произошли в одном и том же месте — в машинном отделении; то есть именно там, где совсем недавно побывал Край — вот что самое удивительное. Заподозрят его, конечно, не сразу, но поговорить со мной многие захотят немедленно. Надо уносить ноги. Стараясь не привлекать внимания, я быстро зашагал к своей машине.

И увидел там двоих из военной полиции. Они держали под руки полусонного Гамаля.

— Это ваша машина, сэр? — спросил один из них.

— Конечно. А в чем дело?

— Мы заметили в кузове этого типа. Он что-то бормотал, и мы сначала подумали, что он пьян. А когда прислушались, то поняли, что говорит-то он не по-нашему. Очень похоже на местный язык. Вы его знаете?

Я не колебался ни секунды. Война есть война, а на войне солдаты иногда гибнут.

— Никогда не видел.

Гамаль услышал мой голос и поднял голову. Нервы у него были ни к черту, а вот здоровьем Бог не обидел, даже газ ему оказался нипочем. Он уцепился за меня и заорал:

— Спасите меня, они меня убьют, вытащите меня отсюда, я сюда по ошибке попал…

— Что он говорит? — спросил полицейский.

— Понятия не имею — мне сдается, что это один из диверсантов.

Время шло. Когда они вспомнят про Края?

— Посадите его в машину, вы поедете со мной. Я заставлю его говорить по-человечески.

Пока они возились, я завел двигатель и рванул. Они даже сесть не успели и повалились в кузове. Нисколько не скрываясь, я поехал к воротам.

На дороге стоял офицер. Он высоко поднял руку, приказывая остановиться. Пришлось в последнюю секунду затормозить.

— Выезд запрещен. База закрыта.

Лицо у него было решительное, злое, взгляд колючий, как и у меня.

— Я проеду, а вы придержите свои приказы для других.

— Мне приказано никого не выпускать. Никого.

— Я задержал диверсанта и везу его в Октагон на допрос. Ваше рвение похвально, капитан, но приказы здесь отдаю я.

— Я не могу вас пропустить.

Одно из двух — или он непроходимо туп, или уже получил приказ меня задержать. Разбираться было некогда. Я увидел, что один из охранников говорил по телефону, и это мне не понравилось. Пришлось вытащить пистолет.

— Отойдите, или я вас пристрелю, — спокойно потребовал я.

Он потянулся за винтовкой — и замер, в его глазах мелькнул страх. Очень неохотно капитан шагнул в сторону — я нажал на газ. Из караулки выскочил солдат. Он показывал на машину и что-то кричал. Но что именно — мне не удалось расслышать. Мне оглядываться было некогда — а вот полицейские, те наверняка оглянулись. Я увидел в зеркало, как они переговариваются, неровен час, еще пистолеты достанут. Рисковать нельзя. Свернув за угол, я бросил в кузов гранату, затем остановил машину, чтобы выгрузить спящих красавцев.

Гамаль теперь крепко спал, везет же людям! Я громко зевнул и погнал машину.

Глава двадцать первая

— Рассказывай, диГриз, и постарайся ничего не пропускать.

Инскипп был в своем обычном настроении — рычал, фыркал, метался по кают-компании.

— Сначала скажите, как там мои детишки, сынки мои как? Ведь я еще их не видел, как они там?

— В самом деле, как дети? — поддержала меня Анжелина, удобно откинувшись в кресле.

Инскипп заворчал, но деваться ему было некуда.

— Прекрасно. Толстеют. Такие обжоры — все в папу. Скоро сам увидишь. Ну хватит об этом. Мне пришлось лететь черт знает за сколько световых лет, потому что операция застряла на месте. И что я вижу? Мои агенты покинули планету и спокойненько поджидают меня на орбите! Хотя упомянутая планета стонет под железной пятой Клианды. Объяснитесь.

— Мы победили.

— Это не шутки, диГриз. Я могу вас расстрелять.

— Вы меня не тронете. Слишком много в меня вложили. Я серьезно говорю. Мы победили. Стонущая под железной пятой Бурада пока об этом не знает. И клиандцы пока не знают. Это известно только нескольким посвященным — то есть нам.

— Но не мне. Давай выкладывай, и побыстрее.

— Позвольте сначала небольшое представление. Анжелина, радость моя, игрушка у тебя с собой?

Она, не вставая, открыла ящик и протянула мне Штучку. Штучка была гладкая, черная, размером с кулак. С каждого конца у нее было по нескольку небольших отверстий, а на одном конце поблескивали крохотные линзы. Я показал Штучку Инскиппу. Он с подозрением посмотрел на нее.

— Знаете, что это такое?

— Нет. И, сказать по правде, знать не хочу.

— Это памятник на будущей могиле милитаристских устремлений Клианды. Какого типа ваш корабль?

— Легкий штурмовик класса Гнэшер. А к чему все это?

— Терпение — и вы поймете, что к чему. Анжелина подала мне пульт управления. Я насадил Штучку на торчавшую из него антенну. Затем набрал на пульте код штурмовика класса Гнэшер и вынес Штучку в коридор, поближе к главному шлюзу. Анжелина тащила следом упирающегося Инскиппа.

— Представьте себе, — сказал я, — что наш корабль находится на земле и шлюз открыт. Любой шлюз рано или поздно открывается, а Штучка только этого и ждет. Как ждет этого и оператор, находящийся на расстоянии до трех километров от корабля. Как только шлюз открывается, он запускает Штучку. Она влетает в люк и…

Я нажал кнопку ПУСК, и Штучка стартовала. Посвистывая крохотными дюзами, она устремилась вперед, словно странный колибри, вниз по коридору, по направлению к корме.

— За ней! — крикнул я и побежал.

Мы догнали ее двумя палубами ниже, где путь ей преградила закрытая дверь — но преградила лишь на время. Термический резак быстро прожег отверстие, и Штучка полетела дальше. Когда мы добежали до машинного отделения, она уже до половины прогрызла толстую дверь. Внутрь мы ворвались все вместе. Штучка с неуловимой быстротой облетела помещение крутом и резко нырнула прямо под главный генератор, где взорвалась, выпустив облачко черного дыма.