Майкл Муркок - Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики

— Заткнись, болван! Это будет петух!

— Ну нет, дорогой!

— Ты еще споришь? Я сказал — петух!

— А может быть — кролик?

— Нет! Нет! Нет!

— Или морская свинка? У него такая нежная кожа.

— И у тебя была такая, пока не выросла щетина. Нет, Агнец сотворит из его косточек шустрого петушка.

— Об этом может знать только наш Повелитель Агнец.

— Наш Повелитель превратит его в какое-нибудь животное.

— И тогда нас станет здесь трое.

— Четверо, кретин! Четверо!

— Ты думаешь, что Агнец?..

— Он один из нас. Он…

— Он не один из нас…

Чей это был голос? Чей? Не их и не Агнца!

Два получеловека вскочили на ноги и принялись судорожно озираться вокруг, пока их взгляды на остановились на Мальчике. Глаза его были широко открыты и в полумраке казались внимательными и настороженными, как глаза охотника, подстерегающего добычу. Но хотя на его лице не дрогнул ни один мускул, от страха у него подвело живот.

С того самого момента, как на него набрел Козел, он постепенно, кусочек за кусочком, составлял для себя эту дурную, фантастическую и противную Божьим помыслам картину. Все здесь было пропитано ужасом, но, как он теперь понял, пока все случившееся с ним было только прелюдией к ужасному преступлению. Недоговоренная фраза, слово здесь, жест там, сложившись в целое, совершенно ясно сказали ему, что он будет принесен в жертву.

В сердце Мальчика, бесспорно, была некая частичка гранита, придававшая ему силу духа. И кое-что было в голове — совсем неплохие мысли.

Конечно, нелегко соображать, когда руки трясутся от страха и от страха же тебя едва не выворачивает наизнанку. Но с непостижимым упорством Мальчик повторил еще раз: «Он не один из нас».

Губы Гиены растянулись в недоуменной улыбке. Все его могучее тело, обтянутое белой рубашкой, тряслось как в лихорадке. Руки намертво вцепились друг в друга.

Что до Козла, то он отошел в сторонку и оттуда косил на Мальчика своим лимонно-желтым глазом.

— Один из нас? Это же смешно, джентльмены. Разве можно равнять с собой какого-то блеющего Агнца?

Мальчик подошел к парочке вплотную, приложил палец к губам и беззвучно зашевелил ими.

— У меня для вас потрясающая весть, — говорил он. — Внимательно смотрите на мои губы… Не сомневаюсь, вам на роду написано быть королями. Вы же личности, джентльмены, личности на свой лад. У вас все в порядке с головой, да и силой вас Бог не обидел. Да вы сами еще не знаете, на что способны. И что самое главное, у вас есть желание обрести…

— Желание обрести что? — спросил Гиена, выплескивая облачко пыли, тут же растворившееся во мраке.

— Желание обрести свободу. Свободу быть королями, — сказал Мальчик. — И есть кое-что еще, что делает вас избранными, джентльмены.

— Что именно? — спросил Козел.

— Ну конечно же, ваша красота!

За этим последовало длительное молчание, в продолжение которого двое существ, прищурившись, разглядывали Мальчика с омерзительным блеском в глазах.

Мальчик вскочил.

— Да, вы очень красивы, — повторил он. — Вот вы, Гиена. Взгляните на свои руки — пятнистые и длинные, как хорошие весла. Взгляните на свою царственно выгнутую спину. Она подобна вздымающейся в шторм волне. Взгляните на свои чудесно выбритые щеки и эти несущие смерть челюсти. А ваше чуть удлиненное лицо — о джентльмены, разве оно не привлекательно? Взгляните на свою белоснежную рубашку и черную как ночь гриву. Взгляните…

— Почему бы не взглянуть и на меня? — обиделся Козел. — Как насчет моих желтых глаз?

— К чертям собачьим твои желтые глаза, — прорычал Гиена беззвучно и повернулся к Мальчику. — Что ты там говорил о королях?

— Всему свое время, — отвечал Мальчик. — Нужно быть терпеливыми. Сегодня день упований и яростного мщения. Не перебивайте меня. Я — посланник другого мира. Я принес вам слово надежды.

Слушайте, — продолжал он. — Там, откуда я пришел, больше нет страха. Зато есть тучные стада, мычащие и блеющие, есть вдоволь костей, которые так сладко с треском разгрызть. Есть там и тишина и покой, там можно просто посидеть на своих тронах, пока покорные рабы выказывают вам всевозможные знаки преданности.

Гиена и Козел невольно оглянулись на скрытый занавесями вход в святилище Агнца. Они явно были в смятении, смущенные и возбужденные грубой лестью Мальчика, хотя, если б их спросили, что именно тот имел в виду, они вряд ли бы ответили.

— Задумайтесь, джентльмены, где вы живете! — говорил Мальчик. — Это место годно для дождевых червей, но не приличествует сынам человеческим. Хотя даже черви, даже летучие мыши и пауки избегают забираться сюда. Здесь могут жить только лизоблюды и рабы. Вас же достойно только что-нибудь просторное, что-нибудь прекрасное, где вы, сэр (он повернулся к Козлу), могли бы преклонить голову в мягкой белой пыли, а вы (он слегка поклонился Гиене) могли бы вырезать себе чудесную дубинку и пользоваться ею как заблагорассудится. И — да-да! — мозговые косточки для ваших могучих челюстей — несчетное множество мозговых косточек! Я пришел указать вам путь.

При этих словах охваченные непонятным им самим волнением Козел и Гиена вновь оглянулись на занавеси, за которыми, подобно белому изваянию, сидел Агнец с глазами, скрытыми непроницаемой пленкой.

…Нет, вовсе не легко было сломать рожденную многими столетиями привычку; и пока Мальчик со всеми подробностями не рассказал, куда он собирается увести их, и где они будут жить, и каковы будут их позолоченные троны, и сколько у них будет рабов, и тысячу других вещей, они не осмеливались говорить об Агнце, а если наконец заговорили, то только потому, что Мальчик, незнакомый им, загнал их в ловушку страха. Он не дал им ни секунды передышки, задавая вопрос за вопросом, пока не разбудил в них дух противоречия, благо они так много натерпелись от Агнца, что только страх держал их около него.

— Джентльмены, — заявил Мальчик, — вы можете помочь мне, а я могу помочь вам. При свете солнца я верну вам вашу силу. Я вручу вам пустыни и луга. Я верну вам то, что некогда принадлежало вам, то, чего он лишил вас вашим перевоплощением.

— И какова же будет цена, если нам позволительно спросить? — с этими словами внезапно озлобившийся Гиена подскочил к Мальчику, приблизив к нему свое бритое лицо. В его левом глазу Мальчик увидел свое отражение, и это отражение тряслось от страха.

— Что мы можем предложить тебе? — прочитал по губам Гиены Мальчик, а на губах Козла обозначился вопрос:

— Что это будет, милый? Скажи нам свою…

Но Козлу не суждено было закончить фразу, ибо все вокруг них наполнилось вдруг звуками голоса Агнца, и в раздвинувшихся занавесях возникло нечто необыкновенно белое.