Обратный отсчет: Синтез - Токацин

насосы, проследил, как снижается, не успев подняться до опасного предела, температура, и ненадолго остановился, мысленно считая до тридцати. Такого волнения он не испытывал с тех пор, как впервые были запущены реакторы «Полярной Звезды». Усмехнувшись странной мысли, пришедшей в голову, он повернулся к установке и поднял руку ладонью вперёд.

— Attahanqa!

Невидимые нити, тёплые, почти горячие, оплели его пальцы и обвили запястье. Он не чувствовал сопротивления, когда опускал руку и поворачивался к щиту управления, но все волокна оставались на коже — даже тогда, когда он нажимал на клавиши и переключал очередной тумблер. Всё было готово к запуску излучателя, и Гедимин привёл его в действие — введя тот же «код» переменной интенсивности, что срабатывал сам по себе, пока сармат не разобрался с ним.

Он сел к щиту управления и сидел так ещё пятнадцать минут, наблюдая за ростом показателей и чувствуя, как волнение уходит. Интенсивность излучения не падала, температура оставалась в безопасных пределах, ни один экран не был пробит, и уже начали растворяться ненужные барьеры между отсеком и коридором, — их там было столько, что хватило бы на защиту от главного калибра «Циклопа». Гедимин убрал их окончательно, сбросил защитное поле и облегчённо вздохнул. «Надо охладиться. Весь в поту.»

Двери отсека, лишённые фиксации, начали было закрываться, но не успели — их силой раздвинули в стороны. Первым в помещение вошёл Хольгер, и, судя по сердитому шипению в коридоре, Константина он обогнал — а может, и оттолкнул.

— Работает? — он на секунду остановился в дверях, посмотрел на реактор, бросил быстрый взгляд на монитор, облегчённо вздохнул и крепко обнял Гедимина.

— Tza seatetzki!

— Tza’at, — выдохнул ремонтник, прижимая Хольгера к себе. Тот сдавленно зашипел — сармат немного не рассчитал силы.

— Потише! Химик ещё нужен Ведомству, — Константин постучал пальцем по плечу Гедимина.

— Всё… уф, в порядке, — Хольгер, высвободившись из слишком крепких объятий, глубоко вдохнул и ухмыльнулся. — Снова перегрелся? Ты что, согреваешь сборки своим теплом? Иногда хочется повесить на тебя охладитель.

— Переволновался, — буркнул Гедимин, стягивая маску и вытирая испарину. — Каждый раз, как впервые. Но излучатель не подвёл… и насосы тоже работают.

— Всё идёт по плану, — одобрительно кивнул Константин, сверив показания на мониторе с записями в смарте. — Первый запуск можно считать проведённым. Лиск, закрой дверь!

Линкен стоял на пороге, придерживая массивные створки, и смотрел на реактор. Гедимин видел белое свечение в его глазах и странную кривую ухмылку.

— Мы обошли макак, — тихо проговорил взрывник. — Даже в том, что они считают только своим. У нас есть учёные и есть изобретатели. Tzaat hasulesh ещё познакомятся с нашей наукой…

Он сжал пальцы в кулак и вскинул руку над головой.

— Tza atesqa!

…В «зелёный отсек», держа под мышкой надутый матрас, вошёл Амос. Константин указал ему на свободный угол, лаборант кивнул и опустил свою ношу там. С собой у него было ещё и одеяло.

— Это зачем? — Хольгер перестал мечтательно усмехаться и настороженно посмотрел на сарматов. Гедимин мигнул.

— Это очевидно, атомщики, — вздохнул Константин. — Тут у вас серьёзнейшее оборудование. К тому же экспериментальное. Пока оно работает, за ним нужен круглосуточный присмотр. И филка сюда не посадишь. Сегодня здесь ночую я, завтра утром Гедимин меня сменит. Третьим оператором будешь ты.

— Снова, как с плутонием? — Хольгер нахмурился. — Но там филки неплохо справляются.

— Графитовая схема Севера отшлифована полутора веками использования, — отозвался Константин. — Ирренциевый реактор — первый в своём роде. Я даже не уверен, что справлюсь в случае форс-мажора — и что справится кто-нибудь, кроме Гедимина.

«Будто я уверен,» — сармат подозрительно покосился на реактор. «У того, с чем я работал раньше, не было щупалец и глаз!»

— Первые сутки могу дежурить я, — сказал он. — Если всё пойдёт по плану, уступлю смену Хольгеру, а он — тебе. Линкен и Хильда тоже могут заменить меня. Я не уверен только в Иджесе.

— Никаких Иджесов, Линкенов и Хильд, — Константин поморщился. — Один ангар это безобидное вещество уже разнесло. А тебе после запуска нужно проветрить голову. Я поручу Иджесу и Линкену довести тебя до озера и как следует охладить. Завтра нам нужен будет твой здравый смысл и холодный рассудок. Масанг прибудет не один.

Гедимин мигнул.

— Кто ещё? Ассархаддон? Маркус? — он криво усмехнулся. — Я имел дело с Маркусом.

— Ассархаддон… — Константин тяжело вздохнул. — Ты совсем перегрелся, атомщик. Этот маньяк давно мёртв. А завтра тут будет толпа кураторов из Ведомства. Постарайся не брякнуть ничего ни про Ассархаддона, ни про Маркуса!

…Выйдя из ангара, Гедимин едва не налетел на экзоскелетчика. «Броненосец» в чёрно-жёлтом «Маршалле» стоял у ворот, ещё один — на углу. Увидев «научников», «Маршалл» посветил на них считывателем и громко сказал в наручный смарт:

— Шестеро вышли, двое внутри!

— Что ты делаешь? — спросил Гедимин, останавливаясь; лаборанты, переглянувшись, потянули его за рукава.

— Это новая охрана, — сказал Амос. — Защитит нас от диверсантов, если что.

Гедимин с сомнением посмотрел на экзоскелетчиков. Те замахали на него — «проходи!».

— Всего двое? — Линкен огляделся по сторонам. — А, нет. Ещё два поста на крыше. Так себе посты…

Ремонтник завертел головой. Первый пост он обнаружил быстро — по блеску нарукавника; филк в пехотной броне засел на крыше «научного» ангара. На второй ему указал Линкен.

— Этого не хватало, — пробормотал Гедимин. — Кого они собрались отстреливать?

— Только макак, — ответил взрывник. — Правильно сделали, что выставили охрану. Ты об этом не думай, атомщик. Работай, как раньше.

— Они так и будут следить, куда я пошёл и кого с собой взял? — Гедимина передёрнуло. — Даже Фюльбер не ставил своих бабуинов у ангара.

Ему было не по себе, и, заворачивая за угол, он снова обернулся. Охранников у