Ирина Крупеникова - Предел бесконечности (сборник)

— Не похоже. Вирус передается через кровь, такое заключение дал компьютер на основе фактического анализа. А вот идентифицировать этого «зверя» не удалось. Такое ощущение, что штамм получен искусственно, возможно, в лабораторных условиях. На базе есть вирусологи?

— Нет. Жулавский не проводил исследований, связанных с вирусами. У нас работают инженеры-генетики, химики, биологи, биофизики, врачи, физиолог и психоаналитик, есть уйма лаборантов, младший медицинский персонал.

— Можно проверить досье на всех сотрудников?

Орион пожал плечами.

— В принципе, да, — и вспомнил: — У меня теперь все функции Стаса. Но зачем, Глеб?

Парень вальяжно закинул руки за голову, но суровая складка осталась на напряженном лице.

— Интуиция, — бросил он, глядя в пустой монитор.

Обстановка на базе не отличалась от обычного рабочего дня. В информационной сводке прошло сообщение о скоропостижной смерти заместителя доктора Жулавского, приводился туманный диагноз и несколько стандартных для некролога слов. Здесь же сотрудников ставили в известность, что обязанности зама временно будет исполнять второй помощник руководителя проекта.

Анна еще раз перечитала сводку и тяжело вздохнула. Тамара оторвалась от листка, по которому свободно гулял ее карандаш, внимательно посмотрела на девушку и тихо спросила:

— Ты ходила к брату, потому что думала, что ему плохо внутри?

— Да. Но ему, похоже, совсем не плохо, — грустно ответила Анна. — Он не понимает, кого он потерял. Стас был его настоящим другом!

Девочка задумалась.

— Анна, когда было плохо Глебу, мне тоже было очень плохо. Значит, если мама Гнома хотела навредить Филиппу, она специально навредила Стасу?

— Чья мама?

— Гнома.

— А… что это — Гном?

— Он не что, а кто. Гном живет в подвале. Он живой, но ненастоящий. И очень умный, как компутер.

— Ты говорила с Гномом?

— Гном не умеет разговаривать. Он пишет мелом на доске.

— Тома, ты еще чуть-чуть подождешь, если я сейчас схожу к Ориону и Глебу?

— Зачем? Они сами пришли.

Распахнулась дверь.

— Ребята, а у нас тут Гном, — с видом поставленной в тупик учительницы доложила Анна.

— А у нас неизвестный штамм совершенно ненормального вируса, — ответил Орион, опустился на диван и прижал ладони к лицу. — Черт знает что…

Глеб, чуть только глянул на Тамару, одним махом прогнал усталость.

— Томочка, что ты нашла в подвалах? — выговорил он.

Тамара подняла голову и просияла.

— Вот здорово! Теперь ты увидел, как я внутри думаю! — восторженно подытожила она.

Динамик возвестил об окончании рабочего дня, и сотрудники один за другим потянулись прочь из лабораторий и опытных блоков. Мерное движение персонала по коридорам было нарушено двумя мужчинами, стремительно шагающими против людского течения.

— Если б я догадался зайти в эту трижды проклятую дверь! — не унимался Орион. — Стас был бы жив сейчас!

Глеб давно оставил попытки успокоить друга, лишь перед приемной он затормозил и бросил через плечо:

— Говорить буду я, лады?

Филипп встретил индивидов, восседая на рабочем столе.

— Ну-с, какие результаты? — он в упор смотрел на Глеба.

— Нам необходима ваша помощь, Филипп Алексеевич.

— Вот как? Вы что, ничего не выяснили? — доктор Жулавский соскочил на пол.

— Опять все должен делать я?!

— Мы выяснили многое. Теперь нам необходимо знать, что вчера между 18-ю и 20-ю часами делал Стас: что он говорил, не было ли какого-то неординарного события, связанного с ним? — Глеб старался втолкнуть в сознание собеседника спокойствие и рассудительность. — Важна любая деталь. Филипп Алексеевич, пожалуйста, вспомните вчерашний вечер в вашем кабинете.

Доктор Жулавский стоял, как железная статуя, под пронизывающим взглядом молодого человека. Плечи его медленно опустились, пелена гнева упала, и в глазах появились проблески понимания.

— Вчера… в кабинете. Я разговаривал с Тамарой. Я рассказывал ей про Осириса и Исиду…

— Где находился Стас?

— В моей личной лаборатории. Там, за дверью. Он сидел перед камерой и наблюдал, — неуверенный голос Филиппа постепенно обретал прежние, жесткие тона. По лицу гуляла толпа разрозненных мыслей.

— Филипп Алексеевич, прежде чем Стас закрылся в лаборатории. Что он делал?

— Да ничего особенного, — Филипп сморщил лоб.

— Любая деталь, — подсказал Глеб. Филипп обязан был что-то вспомнить. Он почти вспомнил. — Филипп Алексеевич, любая!

— Халат, — лицо доктора Жулавского разгладилось. — Да-да! Он напялил мой халат, халат порвался под мышками, а он порезал палец!..

Орион прошел к шкафу и осторожно извлек лабораторную униформу.

— Этот? — он показал Филиппу белое одеяние.

— Да!.. Подождите, но это же мой халат!

— Почему Стас не использовал свою рабочую одежду? — перебил Глеб.

— Его рабочая одежда — это костюм с галстуком! Стас — мой представитель на всех деловых переговорах!.. Куда ты клонишь?

— Филипп Алексеевич, гибель Стаса — нелепая случайность. Убить намеривались вас.

Филипп опустился на стул для посетителей.

— То есть как «убить»?

— В двух пуговицах, — Орион аккуратно разложил халат на столе, — вставлены едва заметные шипы растительного происхождения. Смотрите, один еще остался здесь. Мы сейчас проверим, но по-моему уже ясно, что шипы заражены.

— Очень сложный и неизвестный в официальных источниках вирус, — продолжал Глеб, — полученный в искусственных условиях. Передается через кровь, разрушает обмен веществ в организме и убивает инфицированного в течение 8-10 часов. Стас был сильным мужиком, поэтому продержался чуть дольше. Внешняя картина развития болезни напоминает отек Квинке.

Филипп долго молчал, разглядывая пуговицы.

— Я сверну шею ублюдку, который это сделал, — пробормотал он.

— Мы вычислили убийцу, — заговорил Глеб и, кивнув Ориону, закончил мысль.

— Но вам будет неприятно узнать ее имя.

— Филипп Алексеевич, — подхватил Орион, — что ваша супруга знала о результатах ваших исследований?

— Аза? Вы с ума сошли! Она обожает меня, как… как… Мы общались всего два дня назад! Я сказал, что скоро закончу работу и мы поедем на озера. Она была счастлива!

На словах «закончу работу» друзья многозначительно переглянулись.

— Именно окончание ваших исследований она и не могла допустить, — сказал Глеб. — В ее досье сказано, что в университете она серьезно занималась вирусологией, и изменила тему диплома за полгода до защиты, чтобы работать под вашим началом. Даже если она добровольно согласилась на проведение эксперимента с эмбрионом, теперь она ненавидит вас. Ребенок родился уродом. И она мстит за сына.