Филип Фармер - Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

— Угу, — сказал Крокетт, выгнув брови. — Что ты думаешь об этих их проповедниках? Много ли толку в их теории, что мы воссозданы вновь, дабы могли всем скопом стремиться к святости? — Дэйви рассмеялся. — Не могу вообразить старого Энди Джексона, этого воплощенного дьявола, с ореолом.

— То, что нам в жизни дана вторая попытка, поражает меня, как прекрасная идея, — заметил Боуи. — Не говоря уже о третьей, четвертой и не знаю, которой еще. Но люди — это люди. И неважно, сколько раз кто возрождается, изменяются-то они не сильно. По крайней мере, так я понимаю.

— А что это за Торберг, о котором ты упомянул? — спросил Крокетт, меняя тему. — И зачем он нам?

— Около двенадцати месяцев назад, — ответил Билл Мейсон, — флот из шести кораблей викингов явился сюда, идя вниз по Реке. Предводителем у них был Олаф Трюггвасон, норвежский король десятого века, и они искали, где бы им обосноваться. Им удалось покорить две другие долины, и они рассчитывали, что с нами будет не больше хлопот. Никто из них не подумал о спартанцах.

— Там было что-то около тысячи норвежцев, охочих до грабежа, на этих корабликах, — подхватил Боуи, продолжая рассказ. — Они никогда прежде не встречали организованного сопротивления. И вот устремились на берег, полагая, что одолеют нас одним махом. Три тысячи греков, закаленные в боях ветераны из лет, полных межгородских войн, встретили их у самой воды. Песок покраснел от крови.

— Викинги бились отважно, — опять заговорил Мейсон, — но — никакой сплоченности. Каждый дрался сам по себе. Спартанцы, которых с детства приучили действовать отрядами, сражались дружно и слаженно. В одиночку мало кто из них мог бы тягаться с такими противниками. Но сообща они их одолели. Ко времени, когда пал король Олаф, большинство его сподвижников тоже погибло. Немногие оставшиеся, большей частью ремесленники и мастеровые, которые поддерживали их корабли в хорошем состоянии, сдались. Лисандр Спартанский предложил им выбор. Присоединиться к нашей общине, чтобы делиться своими знаниями и умениями или погибнуть от меча. В мире, где смерть ничего не значит, милосердия больше не существует. Норвежцы все до одного выбрали жизнь. Торберг Скафхогг — один из них.

— А их суда? — спросил Крокетт.

— Сгорели в ходе боя, — ответил Мейсон. — К счастью, нам удалось собрать большинство клепок и болтов.

В Мире Реки, где почти не водилось полезных ископаемых, железо ценилось дороже золота. Без него не может существовать современная технология. Поэтому велись войны за металл.

— Где они нашли руду? — поразился Крокетт. — Здесь невозможно копать. Трава чертовски крепкая.

— Знаешь об этих зажигалках, который иногда появляются в Граалях? Ходят слухи, что один американец по фамилии Эдисон экспериментировал с ними и так и эдак, чтобы раскрыть их тайну. Парочку раз его укокошило, но он не отступался. И так и не установил, как они действуют. Но то, что он узнал, не менее важно. Эдисон открыл, что если поместить до конца использованную зажигалку в грааль, большая часть оболочки испаряется, и остается немного железа и меди. Не ахти сколько, но, учитывая, что каждый в долине получает в самом начале одну зажигалку, и обычно дожидается новой, примерно раз в шесть месяцев, за несколько лет можно накопить немало ценного сырья. Викинги использовали этот металл, чтобы изготовить болты и клепки, а также несколько секир. Топорики достались лишь бойцам и кое-кому из корабельных мастеров. Скафхогг, их самый прославленный ремесленник, получил один. И по-прежнему им пользуется. Норвежцы не признают пил и предпочитают рубить дерево топорами. Погоди, скоро увидишь, как пользуется своим Торберг. Он в этом сущий гений.

— И это не единственный его талант, — сказал Боуи. И вытащил длинный нож из ножен драконовой кожи. Клинок из закаленной стали полыхнул на утреннем солнышке. — Он изготовил его для меня по моему рисунку, — продолжал Боуи. — Точно так же, как Рэзин создал оригинал. Не очень хорошо сбалансирован, но уж всяко лучше, чем меч из панциря роговой рыбы. Единственный нож Боуи на всей Реке, как я подозреваю.

— Однако, — заметил Крокетт. — Как ты думаешь, а не мог бы этот Торберг сработать для меня винтовку?

— Вероятно, — ответил Боуи. — Некоторое время назад мы даже состряпали немного пороху для взрывчатки. Но чем ты станешь ее заряжать? Деревянными пулями?

— У, черт! — рявкнул Крокетт. — Не подобает мужчине разгуливать без ружья. Мне не хватает моей Бетси.

— А вон и Скафхогг, — прервал их Мэзон, указывая на человека в отдалении. — Такое прозвище дал ему король Олаф в десятом веке, — добавил он чуть погодя. — Оно означает «Меткий удар» и намекает на его кораблестроительное искусство.

В сотне футов от них у длинного деревянного верстака стоял коренастый и массивный человек, поглощенный обработкой деревянной доски сверкающим стальным топором. Могучие мускулы колыхались на его руках и плечах при каждом движении. Длинная светлая коса металась вправо-влево по спине.

— Эй, Торберг! — крикнул Боуи, когда они подошли поближе.

Норвежец прервал работу и поднял глаза. Суровые и резкие черты лица смягчились, когда он узнал техасца.

— Эй, Боуи, — откликнулся он. — Добро пожаловать и тебе, и твоим друзьям.

Последующие десять минут они потратили на откровенно пустую болтовню. Торберг говорил на эсперанто с изрядным акцентом, и частенько трудно было разобрать, что он сказал. Однако этот славный мастер обладал проницательным и живым умом. Он выразил удовольствие по поводу знакомства с Крокетом, и даже согласился выслушать куплетик из песни о метком стрелке.

Исполнение его вызвало у Боуи жуткие страдания. Он совершенно некстати задумался, а показало ли хоть раз это дивное изобретение, называемое телевидением, представление о его жизни. Он мысленно пообещал себе, что задаст этот вопрос Биллу Мейсону как-нибудь наедине.

Серенада закончилась, и Торберг показал им свою последнюю затею: мощное дубовое кресло, которое он сооружал для одного из новоафинян. Разговаривая, он ударял топором по будущей спинке, обтесывая ее с точностью отличного хирурга.

— И что привело вас в мой скромный дом? — спросил он смахивая крохотную щепку с волос. — Думаю, не просто желание показать Крокетту мои изделия?

— Нам нужно построить лодку, — сказал Боуи, не видя причин для околичностей. — Боевой корабль, вроде тех, какие ты тесал для короля Олафа и его людей. Мы замышляем путешествие вниз по реке.

Норвежец не казался сколько-нибудь удивленным.

— Следуйте за мной, — велел он. И, повернувшись, двинулся прочь от Реке в сторону леса. Он явно прекрасно знал, куда направляется. После пяти минут скорой ходьбы он казались у основания могучего дуба, вздымавшегося вверх на добрую сотню футов.