Анатолий Бурак - Белка в колесе

Он, прозорливый, отвечал на это:

«Здесь нужно, чтобы душа была тверда;

Здесь страх не должен подавать совета».

— Но пасаран, сэнсэй!

И я, подхватив Лену, «шагнул» на берег реки…

Цепочка островов смотрелась на глади океана словно ненароком рассыпанная горстка блестящих конфетти. Четвертый небольшой клочок суши, если считать с востока на запад, был нашей собственностью. По крайней мере на ближайшие девяносто девять лет. Самолет, который являлся нашим имуществом на все времена, стал заходить на посадку, а я вспоминал последние месяцы. Всё-таки что ни говорите, а было здорово. Полеты на «кузнечиках», горный поход к взбунтовавшейся шахте — всё вызывало улыбку. Да и грандиозность совершенного порождало чувство гордости. А восстановление Генералом попранной справедливости наполняло ощущением силы.

Конечно, всё далеко не так прекрасно и веселье не было постоянным. Но по-видимому, голова моя устроена просто. И именно таким образом, что хорошие и светлые события остаются в ней значительно дольше, нежели все остальные. И, знаете, я на нее за это не в обиде. И менять, по крайней мере добровольно, ничего не собираюсь.

И вот мы приближаемся к острову, чтобы с него взять старт на Луну. И оставить там инопланетный корабль, «перенесенный» к тому же из другого измерения.

Вдоль посадочной полосы росли пальмы. Вернее, это в течение нескольких последних недель, среди тропических деревьев, не знавших до этого никакого вмешательства в свою спокойную жизнь, была проложена взлетно-посадочная полоса. Невдалеке виднелись строения, сверкавшие свежеокрашенными фасадами. И тоже недавно возникшие на этом, то ли Богом забытом, то ли, наоборот, им же оберегаемом от нашествия стремящихся всё переделать людей, месте.

Встречали нас Рита с Инной, уже успевшие обжиться и щеголяющие шоколадным загаром. Отвергнув предложение перекусить и отдохнуть с дороги, я помчался купаться.

В северной части островка располагалась лагуна. Отделенная от океана рифовым барьером, она поражала спокойной гладью воды, казалось ласкавшей кожу. Узкая полоска пляжа изгибалась полукругом, и можно устраивать заплывы с одной части подковы на другую. А за спиной на разные голоса шумели джунгли. Щебетанье птиц, крики обезьян, жужжание насекомых — всё это создавало своеобразную какофонию, дополняя еле слышный шелест волн. Сбросив рубашку и сандалии, я с разбегу нырнул в восхитительно теплую воду и плыл под водой, сколько смог. Вынырнув, стал шумно отфыркиваться и стал грести к рифам.

А спустя пять минут хозяйки острова присоединились ко мне. Наплескавшись вволю, мы лежали на берегу, глядя в безбрежную даль океана. И ведя традиционную в таких случаях беседу. То есть расспрашивали о событиях, происшедших с момента расставания, и отвечали на вопросы принимающей стороны. Из новостей у нас с Леной имелось известие об успешной отправке смертоносного груза по ту сторону портала, который после всего подвергся немедленному демонтажу. Эвакуировав отправителей, мы «забрали» корабль, и вот как раз находимся на середине пути.

— А нужен ли он нам? — Инна говорила как бы сама с собой. — Я имею в виду, на «нашей» Луне. Пусть бы лежал себе на плато, а, Лен?

— Нет уж, да и Виктор сочтет это нарушением договора. Ему, как и всем представителям сильного пола, железка дороже куска хлеба.

— Так раскурочили вроде всё уже?

— Раскурочить-то раскурочили, но ты что, не знаешь мужчин?

— Ну, если судить по Юрке — то, выходит, не знаю.

Это было уже слишком, и я, схватив нахалку за ногу, потащил топить. Но, несмотря на знаменитую «женскую солидарность», докончить задуманное мне не дали. И, отбив Инну, чуть не отправили на дно меня самого.

Начинало темнеть, и мы направлялись к ангару. Пока еще пустой, он должен стать местом появления двух скутеров.

— Не хотите «сходить»?

— Спасибо, Лен, мы лучше подождем.

И вот уже два бота стоят, дожидаясь пилотов. Мы с Леной облачаемся в закрытые «кузнечики» и залезаем внутрь. Вставлен контакт, и я становлюсь с кораблем одним целым.

— Что ж, Юрка, веди.

Мысленно вызываю нужный образ. Атмосферу, казалось, проскочили на стартовом импульсе, и в небе забрезжили первые звезды.

— Слышишь, Юра, а что теперь?

— Да ничего. Неужели обязательно нужно сворачивать горы? По-моему, достаточно просто жить, и этой самой жизни радоваться.

— Да радуйся, лежебока. — В словах Лены звучала насмешка. — Но ежели у меня родится идея, поможешь?

Энтузиастка, блин. Ребенка бы лучше родила Виктору. Пацана или девку. Но вслух говорить этого я не стал. А лишь глубоко вздохнув, заверил в своей незамедлительной помощи в любых начинаниях. Оставшуюся дорогу молчали, и я любовался космосом. Всё же есть в этом что-то завораживающее и внушающее ужас одновременно. Но это мне-человеку. Я-корабль просто ликовал, наслаждаясь своей мощью и чувством полета. Ясным пониманием задачи и возможностью ее исполнения. А ведь они были не глупы, эти агрессоры. И наверняка неплохие психологи, раз смогли создать подобную технику. Неужели не возникло ни капли жалости, когда принималась столь варварская «программа освоения»? Или это целая империя расистов, ратующая за чистоту «арийской крови» и в своем могуществе не признающая полутонов? В любом случае подарок Генерала послужит им хорошим уроком. И зря профессор изводит себя укорами совести, боясь уподобиться и превратиться в таких же бездушных чудовищ.

— Алле, на катере! — прервала мои размышления Лена. — Куда сядем?

— Давай с обратной стороны. Всё спокойнее.

Мы легли на орбиту, постепенно снижаясь и заходя на другую сторону. Приземлились, вернее, «прилунились» в какой-то низине. «Море Москвы» — промелькнула откуда-то взявшаяся мысль. Конечно, в свое время я листал астрономические атласы, но столь глубоко мои знания не простирались. Выходит, этот чертов катер зондирует мозг, да так глубоко, что даже страшно. И снова успокаивающие образы. И я понимаю, что это неразумная машина, действующая по принципу симбионта. И без ведущего, не ощущающая своего «я».

Но Лена уже вовсю молотит по корпусу, вызывая ощущение прикосновения. Словно до плеча дотронулась.

— Вылазь давай. Пойдем со мной, а то надорвусь еще.

— Сплюнь, глупая. — Я и в самом деле суеверен. — А то застрянет эта махинина у тебя на плато, а Генерал голову оторвет.

— Это кто кому еще оторвет.

Да, представить Виктора, отступающего перед Леной, я был не в состоянии.

Едва я спрыгнул, Лена хлопнула меня перчаткой и «забрала» с собой. Мы моментально оказались на корпусе гиганта, преодолевшего парсеки, чтобы найти столь бесславный конец.