Энди Вейр - Марсианин

— Чудесно! — воскликнул Митч. — Всё идёт как надо.

— Не радуйся раньше времени, Митч, — сказал Венкат. — Позвольте представить Рэндалла Картера, одного из марсианских метеорологов. Рэндалл, расскажите им то же, что изложили мне.

Рэндалл кивнул.

— Спасибо, доктор Капур, — сказал он, поворачивая ноутбук, на котором виднелась карта Марса. — В последние несколько недель на Аравийском плоскогорье формировалась пыльная буря. Сама по себе она не представляет ничего особенного. Буря не помешает Уотни вести ровер.

— Так в чём же проблема? — спросила Энни.

— Скорость ветра будет небольшой, — объяснил Рэндалл. — Но её будет достаточно, чтобы поднять с поверхности планеты мелкую пыль и поднять в воздух. Эта пыль может собраться в плотное облако — каждый год мы наблюдаем по пять-шесть таких бурь. Проблема в том, что они могут длиться месяцами, скрывая под собой огромные территории. Атмосфера становится непрозрачной от пыли.

— Всё ещё не вижу проблемы, — произнесла Энни.

— Свет, — объяснил Рэндалл. — В области пыльной бури доля солнечного света, которая достигает поверхности, очень низка. Сейчас она составляет 20 % от нормы. А ровер Уотни работает на солнечных батареях.

— Вот чёрт! — вырвалось у Митча. Он потёр глаза. — И предупредить его мы не можем.

— Значит, у него будет меньше энергии, — сказала Энни. — Он не может просто подольше заряжать аккумуляторы?

— Нынешний план уже предусматривает, что ему придётся заряжать их весь день, — пояснил Венкат. — Получая всего 20 % от нормы, ему придётся тратить в пять раз больше времени на каждую зарядку. Таким образом, 45-дневная поездка отнимет 225 дней, и он упустит «Гермес».

— А «Гермес» не сможет его подождать? — спросила Энни.

— Корабль не будет выходить на орбиту, — сказал Венкат. — Он пролетит мимо. Если они выйдут на орбиту, то не смогут вернуться. Им нужна скорость, чтобы выйти на нужную траекторию.

Несколько секунд все молчали. Затем Тедди произнёс:

— Что же, будем надеяться, что он найдёт способ проехать. Мы сможем отслеживать его продвижение, и…

— Нет, не сможем, — перебила его Минди.

— Почему нет? — удивился Тедди.

Она покачала головой:

— Спутники не смогут разглядеть поверхность под пылевыми облаками. Как только он попадёт в такую область, мы ничего не увидим, пока он не появится с другой стороны.

— Ох, — сказал Тедди. — Вот, чёрт!

Прежде чем я доверю этим штуковинам свою жизнь, я должен их испытать.

Я говорю не о маленьких тестах, которые до сих про проделывал. Разумеется, я порознь испытал электростанцию, систему жизнеобеспечения, воздушный шар трейлера и спальню. Но мне нужно испытать все аспекты поездки в комплексе.

Я собираюсь нагрузить ровер для дальней поездки и наматывать круги вокруг Дома. Не буду удаляться от него больше чем на 500 метров, поэтому, если что — со мной всё будет в порядке.

Сегодняшний день я посвятил загрузке ровера и трейлера. Мне хочется, чтобы вес в точности соответствовал реальному весу в реальной поездке. Кроме того, если груз в пути будет сдвигаться с места или что-нибудь ломать, важно узнать об этом сейчас.

Я сделал лишь одну уступку здравому смыслу: почти всю воду я оставил в Доме. С собой в ровер взял лишь двадцать литров: достаточно на период испытания, но не больше. В созданной моими руками механическом кошмаре есть множество способов потерять герметичность; не хочу, чтобы в такой ситуации весь мой запас воды выкипел.

В предстоящую поездку я возьму 620 л воды. Разницу восполнил, погрузив в ровер, среди прочих припасов, 600 кг камней.

На Земле университеты и правительства готовы платить миллионы, лишь бы получить в свои руки марсианские камни. Я же использую их в качестве балласта.

Сегодня ночью я устрою ещё один небольшой тест. Убедившись, что аккумуляторы заряжены на полную, я отсоединил ровер с трейлером от сети Дома. Спать я буду в Доме, но система жизнеобеспечения в машинах пусть работает. Всю ночь она будет гонять воздух, а завтра я взгляну, сколько энергии на это ушло. Я уже замерял потребление, когда регулятор находился в Доме, и никаких сюрпризов не было. Но сейчас я получу железное доказательство. Назову этот тест «выдернутым штепселем».

Может быть, не лучшее название.

Экипаж «Гермеса» собрался в салоне.

— Давайте по-быстрому обсудим состояние корабля, — сказала Льюис. — Мы отстаём в научных экспериментах. Вогель, тебе слово.

— Я починил кабель для плазменного ускорителя, — доложил тот. — Это наш последний толстый кабель, запаса больше нет. Если проблема возникнет вновь, придётся прокладывать несколько кабелей потоньше, чтобы они могли справиться с током. Кроме того, реактор даёт меньше энергии.

— Йоханссен, что там с реактором? — спросила Льюис.

— Пришлось снизить мощность, — сказала Йоханссен. — Проблема в радиаторах. Они окислились, и излучение тепла уменьшилось.

— Как такое может случиться? — удивилась Льюис. — Они находятся за бортом. Им там не с чем реагировать.

— Думаю, они набрали пыль. Или, может быть, сказались небольшие утечки воздуха с самого «Гермеса». Так или иначе, они определённо окислились. Плёнка оксида снижает размер ячеек микрорешётки, так что общая площадь радиаторов уменьшается. Мне пришлось ограничить мощность, чтобы мы не перегревались.

— Есть возможность починить радиаторы?

— Проблема на микроскопическом уровне, — ответила Йоханссен. — Нам нужна лаборатория. Обычно радиаторы меняют по окончании каждого полёта.

— Сможем поддерживать мощность двигателя до возвращения домой?

— Да, если скорость окисления не увеличится.

— Ладно, не выпускай это из вида. Бек, что у нас с системой жизнеобеспечения?

— Так себе, — со вздохом ответил Бек. — Мы находимся в космосе куда дольше, чем предполагалось. Ряд фильтров обычно меняют по окончании полёта. Я нашёл способ прочищать их химреактивами в лаборатории, но эти реактивы разъедают сами фильтры. Пока что мы в порядке, но кто знает, что сломается следующим?

— Мы знали, что это случится, — сказала Льюис. — Корабль рассчитан на полёт в течение 396 суток, а нам нужно продержаться 898. Если что сломается, нам на помощь может прийти NASA в полном составе. Всё, что нам нужно, это поддерживать всё в рабочем состоянии. Мартинес, что там с твоей каютой?

Пилот нахмурился.

— Она по-прежнему хочет меня изжарить. Охлаждение не справляется. Мне кажется, всё дело в трубках, по которым циркулирует теплоноситель. До них я добраться не могу, потому что они встроены в корпус. Можем хранить в каюте не сильно чувствительные к температуре грузы, но и только.