Сергей Гомонов - Послания себе (Книга 3)

- Да, владыка, отец мой... - и юноша вытащил из складок нищенского одеяния неинкрустированный обоюдоострый меч длиною в свою руку. На безымянном пальце его сверкнул перстень, а на перстне этом был знак - петля, перехлестнутая дугой с клешнями и заключенная в овал... Таков был символ неограниченной власти на Тепманоре - в Краю деревьев с белыми стволами.

Сетен поднялся и взял оружие. Юноша поклонился.

- Помнишь, мы проходили страну, которая так понравилась тебе, сынок? Этот полуостров, словно чулок вдающийся в море? Так вот, в награду за сегодняшнее веселье я обещаю тебе, что мы еще вернемся туда... Пусть начинают, - и он распахнул свою хламиду, дабы спрятать меч, а Фирэ озарился радостной улыбкой.

Под грязными заскорузлыми лохмотьями сверкнула расшитая драгоценностями одежда воина.

- Немедленно собирайся и уезжай из страны, - Танрэй раскрыла окна и взглянула на черное небо.

Хатта взвыла и грянулась на колени:

- В чем я перед тобой провинилась, атме?! - во весь голос заблажила она.

- Дура! - вскрикнула Танрэй. - Замолчи!

- За что ты отсылаешь меня, атме?

- Тише! - напрягая горло, сквозь стиснутые зубы тихо завопила царица и сжала кулаки: - Тише, дура! Разбуди Кора... хотя нет, я сама... Собирайся - и чтобы через полчаса ваш след простыл...

- Атме, атме, куда же нам бежать и кого остерегаться?! причитала Хатта.

- Не знаю! Не знаю! Не-зна-ю! Бегите на запад, пока не достигнете океана. В бухте Бытия, если помнишь, стоит на стапелях самый скорый корабль Ала. Вам нужно на Олум-Алрэй, где живет сейчас Кронрэй. Поняла? Отдай это, - Танрэй с трудом стянула с указательного пальца ничем не примечательное бронзовое колечко, сделанное и подаренное ей сыном, - отдай это Зейтори. Он все поймет... На этой земле не бывает ничего нового, так что он поймет... и отвезет вас, куда нужно...

- А ты, атме?! - ужаснулась Хатта, ползая за нею и цепляясь за подол ее платья.

Кор давно уже проснулся. Он слышал взволнованные голоса и прибежал, чтобы спросить, что стряслось, но услышанное заставило маленького, но далеко не глупого мальчика замереть за дверью и с трепетом внимать каждому слову матери.

- Или я, или Ал, или оба мы сумеем найти вас. Если так будет угодно судьбе. Не медли же, Хатта! - Танрэй выдернула ткань своей одежды из рук служанки и бросилась к выходу.

Кор на цыпочках убежал в свои покои и притворился спящим. В голове его мелькал хоровод разных мыслей, но основной была совсем страшная: ни мама, ни папа не вернутся.

За то время, пока Танрэй шла к его спальне, мальчик промотал в голове массу вариантов, как спасти двух самых главных людей в его жизни от гибели. Но если этого не может мама, значит... Значит, это неизбежно... Но тогда... Кор знал легенду о бессмертных "куарт" и верил ей безоглядно. "Мама, папа, я вернусь в эту страну, когда стану взрослым. Я вернусь не один, а с созидателем... Чтобы вы нашли меня, я отвоюю эти города у кого бы то ни было, прикажу закончить зверя, хранящего Тизэ, и воздвигнуть подле него такие знаки, чтобы вы по ним сразу могли найти и узнать меня... И я сам, если умру, а потом вернусь, узнаю, кем я был, и тоже найду вас! Я найду вас, мама, папа! Найду!"

Он понял, что плачет. В этот момент теплая ладонь матери коснулась его плечика:

- Одевайся, Кор. Так нужно, птенчик мой!

- Не надо, мам, не надо! - совсем по-птичьи завертел он головой и расплакался. - Давай уплывем вместе! Мама! Давай!

- Ты уже взрослый, Коремхеб! Не смей плакать, иначе папа рассердится на тебя! - машинально выдала Танрэй привычную для таких случаев фразу. - Мужчине не пристало открывать своих чувств!

- Но я люблю тебя, мама! - слова не действовали, и слезы сами собой катились по бархатно-смуглым щечкам.

- Я тоже тебя люблю, птенчик. Торопись! Торопись! Прощай! Танрэй поцеловала сына и выскочила из дворца, еще со ступеней крича вознице: - В Тизэ, во дворец господина!..

"Я найду вас, папа, мама! Найду!"...

Ангары Тепманоры - самого могущественного государства Рэйсатру вот уже шесть лет - выпустили шестьдесят восемь летающих машин, быстрых, как молнии, и смертоносных, как бросок ядовитой змеи. Никто и никогда эо этого, кроме создателей и самих воинов, не видели их и не подозревали об их существовании.

Машины вылетели по приказу правителя страны, великого полководца по имени "Черный Горизонт", и направились в сторону государства Ин на северной оконечности материка Осат. На борту каждой летающей смерти, словно черная дыра, скалился закованный в броню дракон.

- Не спишь? - спросил Ал, сбрасывая мокрую накидку на подставленные для этого руки слуги и жестом приказывая последнему удалиться из сектора.

- О-о-о, братец... Я давно уже не сплю. Давно - это не несколько часов. Это - несколько лет. Так что можешь не спрашивать, всегда рад.

- Ну и очень хорошо.

"Великий царь" страны Ин подошел к аквариуму и щелкнул пальцами по стеклу:

- Нравится?

Сетен неопределенно двинул головой. Ал засмеялся и сел. Он был оживлен.

- Теперь представим, что мы с тобой только что встретились...

- Ага! - подхватил идею Тессетен и, распахнув объятья, кинулся к нему. - Братишка! Дорогой! Сколько мы не виделись, зима меня побери!

Ал хохотнул, потому что Сетен, не доиграв, охладел к начатому порыву и остановился.

- Я тоже рад тебе. Серьезно. Пока ты отдыхал, я думал о тебе и понял, что... в общем - пропади пропадом все эти мелочные обиды. Пусть все вернется и будет как прежде...

- Согласен. Конечно, бескорыстный Ал, не все в этом мире делается с позиций выгоды, верно? Вот я, например, нужен тебе, как шару - угол, а ты меня привечаешь. А все почему? Да потому, что старая дружба не меркнет. Или, братец, тебя прельстила таинственная Тепманора?

- Ты ведь умеешь читать мысли, Сетен...

- не всегда и не у всех. Тебя мне всегда трудно было понять, мы с тобой живем в слишком разных мирах... Но ты жаждешь истории о моих злоключениях? Начнем, пожалуй...

В это время в коридорах дворца ряженные нищими воины беззвучно перерезали стражу, охранявшую дворец. И в это же время над Тизэ разразилась наконец настоящая гроза.

- ...И мы добрались до Тепманоры... - продолжал повествование Тессетен. - Солондан был крепким старикашкой: он помер только в прошлом году, - что-то вспомнив, Тессетен усмехнулся: - До последнего говорил о лиходее-Паскоме... Всю жизнь клял на чем свет стоит, а на последнем издыхании сказал, чтобы я, если с ним когда-нибудь увижусь, передал, что лучшего друга, чем кулаптр, у него, у Солондана, то есть, не было. Так жив наш неугомонный целитель?

Ал опустил глаза и покачал головой.

"Дорога до повозки умирающего кулаптра показалась Алу утомительно-длинной, просто бесконечной. Еще никогда астрофизику так не хотелось повернуть время вспять, как теперь.