Кристофер Сташеф - Волшебник в Хаосе

— Так вот почему ты настаиваешь на прекращении всяческих войн, — произнес герцог. — Мне хотелось того же самого. Раз уж мы вышли на поверхность, чтобы положить конец многовековой вражде милезийцев и выслушать их претензии друг к другу, не исключено, что это придется делать не один раз. В конце концов это может нам наскучить, тем более что суть их жалоб всегда одна и та же — кто-то позарился на земли соседа и хотел бы прибрать их к рукам. Не проще ли привезти нашу лазерную пушку и, если кто осмелится пойти на соседа войной, одним ударом положить конец подобным поползновениям?

— Поначалу сработает, — согласился Гар. — Только не следует прибегать к этому методу слишком часто, а не то милезийцы заподозрят, что вся ваша сила — в так называемом колдовском оружии. И тогда их боссы захотят получить его себе в руки.

— Они не смогут! — со злостью воскликнул герцог. — Для этого у них нет знаний. Как они создадут лазерную пушку, не имея нужных чертежей, нужных инструментов?

— Сегодня нет, а лет через сто — будут, — флегматично возразил Гар. — Вы сами не заметите, как знания начнут распространяться, причем с поразительной скоростью. Сначала у милезийцев появятся неприступные укрытия, на манер ваших куполов, после чего они додумаются создать и собственные лазеры. Кто знает, может, у кого из них в укромном уголке припрятаны старые учебники.

Герцог сверкнул очами и процедил сквозь зубы:

— Зачем я только внял твоим коварным советам!

— Почему же, очень правильно сделали, — возразил Гар. — В любом случае уже поздно вновь отгораживаться от мира в своих куполах!

В ответ герцог разразился проклятиями.

Гару оставалось либо отдать дань словесному искусству собеседника, либо отплатить герцогу той же монетой, то есть облаять его с головы до ног. В данных обстоятельствах он предпочел первое — прислушался и по достоинству оценил изобретательность языка и экспрессивность окраски некоторых эпитетов.

Когда его светлость Немного успокоился, Гар спокойно произнес:

— Сдается мне, милорд, что в вас пропал выдающийся оратор, а то и литератор — потомки по достоинству оценили бы всю прелесть вашего слога. И вообще, поверьте, у вас нет особых причин сожалеть о содеянном или же опасаться последствий ваших действий. Вы только взгляните на две эти парочки — как они прогуливаются рука об руку при лунном свете. — И Гар кивнул в сторону влюбленных.

Герцог обернулся и увидел Корта и Дезире. Те углубились в серьезную беседу, которая незаметно перешла в страстный поцелуй. Кстати, совсем неподалеку от них с местной жительницей прогуливался один из представителей Подземного Народца.

— Между прочим, она не так уж и молода, — кисло заметил герцог.

— Как, впрочем, и ее кавалер, — парировал Гар. — Да, эта женщина не замужем, хотя уже и не первой молодости. А все потому, что она, несмотря на свою красоту, слишком высока ростом. Ваш же воин потому холост, что у вас вообще не принято обзаводиться семьей. Тем не менее оба счастливы в обществе друг друга.

— Ну и что, — огрызнулся герцог. — Мужчины Подземного Народца всегда питали слабость к милезийским женщинам. С выгодой для себя.

— Значит, хотя бы в этом отношении контакты между Подземным Народцем и милезийцами для обеих сторон не в новинку, — пожал плечами Гар. — Скажите, а питают ли ваши мужчины нежные чувства к детям, которых рожают от них милезийские женщины?

— Разумеется, нет! Если ребенок хорошенький, мать может провести с ним какое-то время внутри холма, пока дитя не вырастет. Потом она должна покинуть холм, получив от отца ребенка в подарок какую-нибудь золотую вещицу.

Гар в душе посочувствовал милезийским женщинам — надо же, играть роль кормилицы и няньки при собственном ребенке, а затем одной возвращаться в свой мир. И при этом не знать настоящей любви отца младенца, наскучив ему через год-другой, если не через несколько месяцев. И все время ждать момента, когда тебя отбросят за ненадобностью, словно старую тряпку...

— А если ребенок не настолько пригож собой, чтобы его брать внутрь холма?

— В таком случае отец дарит матери ребенка какую-нибудь золотую безделушку и время от времени навещает их, главным образом для того, чтобы убедиться, что ребенка не обижают.

Женщина же, у которой в кармане завелось золото, как правило, не знает отбоя в ухажерах.

И вновь Гар проникся сочувствием к несчастным милезийкам. Что должна чувствовать женщина, полюбившая светловолосого великана, который бросил ее, не дождавшись даже рождения младенца, а затем подтолкнул к замужеству, — но не за любимого человека, а за того, кто позарится на щедрое приданое.

— В любом случае, милорд, и особенно во втором, подземные жители так или иначе вмешивались в жизнь милезийцев уже не одно столетие. — Гар вновь мотнул головой в сторону высокой горожанки. — Вы возьметесь, например, утверждать, что она с вами не одной крови?

— Эта? Вне всякого сомнения! — произнес герцог. — Это же внучка одного моего подданного, Герольна. Правда, его самого уже нет в живых.

— Вот оно что! Оказывается, вы даже ведете родословные! — воскликнул Гар. — И вы пытаетесь убедить меня, что милезийцы вам безразличны!

— Одно дело — следить за тем, как складывается жизнь у отдельных их представителей, — вспылил герцог в ответ на его слова, — и совсем другое — брать на себя ответственность за все население сразу!

— Но другого пути просто нет. Иначе нам здесь никогда не достичь всеобщего благоденствия, — спокойно возразил Гар. — И если подземные жители будут часто выходить на поверхность, то контакты с милезийцами станут еще интенсивнее. И тогда Подземный Народец сможет позволить себе такую роскошь, как увеличиться численно — вам больше не придется ограничивать рождаемость, исходя из ресурсов холма.

— Верно, — с горечью в голосе откликнулся герцог. — И тем самым разбавить нашу кровь! Ты толкаешь нас к тому, чтобы мы производили на свет уродливое потомство.

— Милезийцы вовсе не уродливы! — возразил Гар.

— Возможно, — признал герцог и, в задумчивости оглядевшись по сторонам, кивнул. — Будем надеяться, что подземные жители будут вступать в отношения только с самыми красивыми из них.

— А потом всячески заботиться о своем потомстве, — подвел итог Гар. — Более того, кому-нибудь из них наверняка захочется остаться на поверхности, чтобы быть рядом с супругом или супругой.

— Извращение! — презрительно фыркнул герцог.

— Только по нормам морали Подземного Народца! — продолжал Гар как ни в чем не бывало. — Но если ваш народ расселится вне Полых Холмов, вам будет удобнее следить за тем, как здесь развиваются события, а заодно обеспечите и собственную безопасность. Если вы будете рядом, никто из солдат не посмеет поднять руку на подземного жителя.