Барбара Хэмбли - Перекресток

-Даже если его просто запрограммировать на...- Она заколебалась.

-Запрограммировать на что, Домина? - спросил ученый. - Мы не знаем - никто не знает - что именно приводит к принятию решения. Отчего события развиваются именно этим путем, а не другим. Отчего мужчина поворачивает направо, а не налево, именно тогда, когда это нужно; отчего женщина говорит да, а не нет; отчего ребенок смеется над чем-то, а не убегает прочь в страхе. Если мы не открыли космические полеты, это не значит, что мы не изучали теорию хаоса. Если вы планируете войти дважды в одну и ту же реку, лучше не делать ничего, что бы могло изменить, даже совсем немного, течение или структуру потока.

Маккеннон уставилась на Кирка взглядом, который мог бы заморозить ртуть.

-Пусть лучше шаттл сейчас уходит, моя госпожа, - мягко сказал Дартаниан. -Мои введенные в заблуждение друзья говорили о звездах, которые являются их целью. С картами я могу найти их и в вашем времени. Но без приборов, без оборудования, без инструментов для обучения и устройств для выживания, даже если они доберутся до цели, я не понимаю, как они выживут.

Она резко развернулась, махнув рукой в сторону мистера Скотта. - Дайте ему инъекцию антикейна, - приказала она одному из охранников. - Я так понимаю, -ядовито добавила она, - вы прикажете ему исправить те повреждения, которые он нанес, хотя бы для того, чтобы мы тоже смогли вернуться через аномалию?

-Хотя бы для этого,- вежливо сказал Кирк.

Он подумал, что Маккеннон ударит его по лицу. Но она только повернулась на пятках и гордо направилась к лестнице; видение белой кожи, черного шелка и волос цвета тлеющих углей. Она явно не заметила молчаливой фигуры капитана Вароса, который все еще тенью застыл в дверном проеме, наблюдая за ней, пока она не скрылась из вида.

Тогда Кирк видел ее в последний раз.

Мистер Скотт проводил время за починкой двигателей "Саваши". - Не хотелось бы сделать эту работенку кое как, глядя, как они собираются возвращаться через эту аномалию. Если верить мастеру...гм, капитану Ариосу...там корабли здорово трясет в энергетических полях.

Он говорил это Кирку, мистеру Паланюку, помощнику инженера и двум охранникам с равнодушными глазами, которые стояли на страже, пока он работал. Не то чтобы они или мистер Паланюк, имели хоть какое-то представление, верно чинятся машины или нет. Вследствие краткости путешествий при помощи псионого прыжка инженер был низведен чуть ли не до положения сторожа, отвечающего за рудиментарные импульсные двигатели и ворп-механизм, которые были нужны только для того, чтобы доставить корабль от одной точки прыжка до другой.

Паланюк уже пытался вникнуть в изящный, со вкусом сделанный хаос, который создал Скотт, и проделал в этом направлении значительную работу. Но корабль все еще не сдвинулся ни на градус. На небольшом экранчике машинного отсека Кирк видел исчезающее желтое зарево ворп-двигателя "Наутилуса", похожее на крошечную звездочку в центре треугольного окна, ограниченного инженерным корпусом и гондолами "Энтерпрайза". Глядя на неспешно введенные данные, наблюдая за работой Скотта, он заметил отцифрованное изображение трех кораблей, которые уверенно направлялись по курсу, который заканчивался как раз в самом центре туманности Перекресток.

Несмотря на мучительное онемение, которым все еще была охвачена его правая нога и правое плечо - в приливе злобы Маккеннон запретила медикам давать ему антикейн - у Кирка было ощущение хорошо сделанной работы.

Мистер Скотт все еще работал над двигателями, когда на небольшую верхнюю палубу вышли Цимрус Дартаниан и капитан Варос.

Кирк встал, встревоженный присутствием ромуланского капитана. Он удостоверился, что старшина Чавез, Ватанабе и Вольфман, оставшиеся сотрудники службы безопасности, не пропали из вида, пока они тут в плену. Ватанабе дали немного антикейна, так что его пошатывало и он был несколько неловок, но боли больше не чувствовал. Чавез торчал поблизости, готовый отразить любую попытку разъединить их. Но никто не пытался.

Вперед вышел Дартаниан, он склонил голову и заговорил мягким свистящим голосом, который плавно преобразовывался транслятором в слова, принимающие привычную форму.

-Капитан Кирк, - сказал он. Его небо не могло сформировать твердое "К" и звук был похож на какой-то жужжащий всхлип. - Домина Маккеннон согласилась, что любая попытка даже в малейшей степени повлиять на вопросы, связанные с этой ветвью потока времени, была бы чрезвычайно опрометчива. В то же самое время мы понимаем, что вмешательство уже произошло - значительное вмешательство. Надежда и отчаяние - это такие же движущие силы, как и все остальные; знание - тоже движущая сила.

Домина Маккеннон уже рассказала вам о методах, с помощью которых ваших людей можно заставить забыть о том, что случилось. Нам, йонам, ученым, которые занимались исцелением разума, эти методы тоже известны. И я думаю, что для всех будет лучше, если мы с друзьями пройдем на ваш корабль и удалим это из сознания вашего экипажа - разумеется, удалим все, что произошло с того момента, как на ваших дистанционных сканерах появился "Наутилус". Я так понимаю, что мистер Спок сможет сделать то же самое с вашими компьютерами и бортжурналами.

Кирк какое-то время помолчал, вглядываясь в эти круглые янтарные глаза. Он думал о будущем - о возможностях будущего. О благе, которое принес Консилиум, прежде чем обернулся злом; о мире, который был бы спасен и о той авантюре, в которой участвовал в надежде, что эта неряшливая группка мятежников сможет спасти его опять.

О том, почему мужчина повернул налево, а не направо, почему женщина сказала да, а не нет, почему какой-то один ребенок мог рассмеяться над опасностью, а не сбежать в страхе. Стоит только вмешаться, думал он, и все изменится, и кто знает, к чему это приведет?

-Капитан...

Он быстро поднял глаза, всматриваясь в темные, задумчивые глаза ромуланца Вароса.

-Даю вам слово, - сказал Варос с запинкой, словно с трудом подбирая слова, -что эти йоны, эти ученые будут единственными, кто пройдет на ваш корабль; единственными, кто коснется мыслей вашего экипажа. Обещаю, я прослежу за этим.

Варос протянул руку и Кирк встретился взглядом с ожесточенными черными глазами (ненависть в них, возникшая из боли, обернулась долгим, терпеливым холодом). С самого начала Кирк понимал, что это ненависть была нацелена совсем не на него.

-Прощайте, капитан, - тихо сказал он. - Встреча с вами была ...почетна. И поучительна.

Он вышел, чтобы подготовить телепортацию Кирка и его группы вместе с последним из Мудрейших Тау Лиры, старым йоном, который ковылял за ним вслед.

У Кирка появилось странное ощущение потери оттого, что он не смог узнать этого человека лучше, в иное время и при иных обстоятельствах. А теперь он даже не вспомнит, что вообще знал его.