Светлана Ягупова - Феникс

- Таир Дегарт, - говорил Лер, - руководствовался личными эмоциями в полете на Земле, а на что они были направлены, сейчас увидим. Свою вину Таир искупил, слетав на Ригору и привезя оттуда метаморфоста, весьма необходимого для работы. К тому же метаморфост поможет нам сейчас рассмотреть энергоматрицы, выловленные из информационного поля, и воспроизвести некоторые эпизоды из жизни их носителей, которых нам предстоит восстановить. Думаю, всем интересно познакомиться с теми, кто в скором времени будет жить среди нас. Ну, как? - обратился он к Таиру.

- Готово.

- Начинай. Как говорили в древности, Геката вызывает души усопших.

Погас свет, и сцену заполнили озвучиваемые голографом объемные изображения в цвете. По военной одежде и лицам был сразу узнан двадцатый век. Четверо оставшихся в живых молодых солдат залегли на небольшой высотке, отстаивая подступ к селению. От одного бойца к другому под свистом пуль переползала девушка с санитарной сумкой, лицо ее пересекала кровавая царапина.

- Олюшка, - хрипло позвал старший лейтенант в сбившейся набок краснозвездной шапке. - Кажется, в грудь попало. - Он выронил из рук автомат и сполз на дно окопа.

Девушка юрко метнулась к нему.

- Все, уже все, - прохрипел лейтенант, судорожно вздрогнул и замолк;

Девушка в отчаянии схватилась за голову, приложила ухо к его груди.

- Оля! - крикнул пулеметчик. - Прикрой с левого фланга!

Непослушными руками она схватила автомат убитого и выпустила несколько очередей по движущейся слева черной цепи фашистских солдат.

- Вот вам, вот, - бормотала она, стиснув зубы, и слезы злости и скорби катились по ее лицу. Оглянувшись на миг, она с ужасом увидела, что пулеметчик лежит скрючившись у орудия. Бросив автомат, подбежала к пулемету, нажала гашетку и безвольно поникла - пулемет молчал. Пошарила глазами по земле - ничего, кроме отстрелянных гильз.

- Нас окружают, это конец. - Волоча окровавленную руку, к ней подполз молоденький боец, совсем мальчик с белесым, вьющимся чубом. - Петра тоже убило. У меня уже нет патронов. Принеси револьвер лейтенанта, - побелевшими губами прошептал он.

- Леша! - Она смотрела на него с ужасом.

- Неси! - выкрикнул он.

Девушка послушно поползла к лейтенанту, отцепила от его пояса револьвер и гранату.

- Умница, - сказал солдат, забирая револьвер, щелкнул курком и со стоном отбросил:

- Пустой!

- Вот, Лешенька, граната, - лихорадочно сказала она. - Я рядом, погибнем вместе. Я ведь, Лешенька, только о тебе и думала, а ты не верил. - Она вытерла рукавом шинели глаза. - Вокруг столько ребят, а я, Лешенька, только тебя видела... Ты же был, как слепой... - Она обхватила руками его лицо и прижалась к губам.

К ним бежали гитлеровцы.

Прильнув к лицу солдата, девушка крепко сжала рубчатый металл гранаты и, подпустив фашистов совсем близко, рванула чеку. Раздался взрыв.

- Они были похоронены в братской могиле близ украинского села Степняки, пояснил Таир, когда изображение исчезло. - Информполе в этом районе оказалось очень сильным. Я подлетал к Крыму, и на пути оказалась эта Степнянка. Я не мог не приземлиться, увидев то, чему сейчас вы были свидетелями. Хроноиллюзатор был настроен на двадцатый век, и, надо сказать, я многое переосмыслил, просмотрев картины прошлого. Наверное, есть закономерность в том, что в самом кровавом, самом богатом смертями веке обрела наконец материалистическую основу древняя мечта людей о возрождении ушедших поколений. Уже к концу века ряд ученых пришел к предположению, что биологически активные точки кожи являются ничем иным, как частью механизма, образующего форму-голограмму человека. Выдвигалась гипотеза о наличии у электромагнитного поля тогда еще не обнаруженных волн, которые впоследствии получили название информационных. К началу следующего столетия на основе экспериментов и изобретения гомоголографа предположение сменилось убеждением и началась, как вам известно, новая эра в науке. А сейчас я заложу для просмотра другую энергоматрицу. Это эпизод из жизни человека, которого я знал и любил, когда ему было семнадцать.

Как он угадал в этом иссеченном временем лице Айкины черты? Сухонькая хрупкая женщина закинула руки на плечи крепко сбитого мужчины:

- Гали, если ты не будешь аккуратно слать радиограммы, я прилечу к тебе на полюс.

- Разве я когда-нибудь был невнимательным? - Он снял с плеч ее руки, приложил ладонями к своим щекам. - Не печалься, мама, все будет ладом, как говорил твой друг, мой тезка. И пожалуйста, одевайся потеплее, а то убью белого медведя и привезу тебе шкуру для шубы.

"Так вот вы какие, мои пра-пра. - Лия пристально всматривалась в лицо седой женщины, провожающей в дальний путь сына, и ее охватывали сложные, противоречивые чувства. Она не могла не испытывать к своей прародительнице любви и сочувствия, но в то же время жадно подмечала в ней несовершенства, пытаясь разгадать, чем в молодости она очаровала Таира. - Надо бы рассказать ему об этом, иначе тяжело будет жить после таких мыслей", - решила она.

Тем временем Радов, предупрежденный Таиром о том, что вторая матрица - из жизни Айки, взволнованно вцепился в Таха Олина.

- Это моя дочь! - громко шепнул ему на ухо.

- Но ведь она старше тебя! - наивно воскликнул Тах, потом спохватился и успокоил друга пожатьем руки. К Радову обернулась сидящая впереди Лия:

- Выходит, мы с вами родственники? Это же моя пра-пра.

"Вот оно что, - подумал Радов. - Теперь ясно, отчего так тянет к тебе".

Перед показом следующей матрицы Лер удовлетворенно сказал Таиру, что никогда не наблюдал столь четких и законченных эпизодов - метаморфост на удивление понятлив, выуживает из матриц значительные моменты, и если бы не он, пришлось бы довольствоваться случайными, хаотичными картинками.

В первые минуты эсперейцы, как обычно, сохраняли невозмутимость, зато репликанты были откровенно возбуждены. Радов, Тах Олин, Май и Фатима окружили Таира и стали рассуждать об очередном полете на Землю.

- Таир, - ворвался в его незаэкранированный мозг Илим, - извини, что без спросу, но ты не подошел ко мне, хотя понимаю: тебе не до этого. Так вот, хочу сообщить: теперь у тебя много доброжелателей, но не менее и противников, считающих, что нарушение Инструкции грозит планете анархией и рецидивом низменных страстей. Я намеренно изучал несколько дней настрой к тебе и пришел к выводу: ты не должен сейчас выезжать из Миноса. Твоей жизни, разумеется, ничто не угрожает, но моральное твое самочувствие может быть сильно испорчено.

Извинившись перед друзьями, Таир пробрался к Илиму и поблагодарил за информацию. Подошла Лия.

- Я осквернила себя плохой мыслью, - глухо сказала она. - И не могла не признаться в этом.