Уолтер Уильямс - Дни искупления

— Это связано с вашими служебными обязанностями. Для этого вы обязаны найти время. — Она вытаращила неприятные глазки под очками в бледно-голубой оправе.

— Идите, я через минуту, — кивнул Лорен Дэбре и дочерям.

— Сейчас как раз самое время, — затрещала миссис Колдвелл, — поднять вопрос о Конни Дювашель и ее ужасном доме с дурной репутацией.

О Господи, подумал Лорен. Опять.

— Тут есть юридические трудности. Этот дом относится к округу, а не к городу. Поговорите с шерифом.

— Уже говорила. Он сказал, что дом является частью города. Мне кажется, вы должны бороться с противозаконием, где бы оно ни встречалось.

— Но жалоб не поступало.

— Я вам сейчас жалуюсь.

— Но вы ведь ни разу не были на Вайлдфайр-ранчо?

— Я не желаю пачкаться...

— В таком случае, у вас нет достоверных сведений о том, что там происходит.

— Всем известно, что там творится, — сверкнув глазами, взвилась миссис Колдвелл.

— Одно дело слухи, а другое дело свидетельство в суде, мадам. Вы ведь не можете дать суду доказательства.

— Так что же, люди неправду говорят?

Выслушивать нравоучения от достойного человека, как недавно на проповеди, еще куда ни шло. Но не от этой же скандальной бабы.

— Не знаю, о чем вы, мадам.

Несколько мгновений они молча пронзали друг друга взглядами.

— Всем известно, какие там женщины, — не выдержала миссис Колдвелл.

— Хорошо, мадам, — усмехнулся Лорен. — Я сам пойду туда и посмотрю, что там делается.

Миссис Колдвелл бросила подозрительный взгляд.

«Ну все, пропал, — весело подумал Лорен. — Если обнаружу что-либо противозаконное, придется их арестовать».

Вздорная баба не нашлась что ответить. Сузившимися глазами она зыркнула на его грудь.

— Я вижу, вы все еще носите «вавилонскую звезду»?

— Да, мадам.

— Этот знак обрадует сатанистов.

— Я пока не встречал их в нашем городе. Не знаю даже, кто это.

— Зато я знаю.

— Как только выберу время, обязательно доберусь до ее дома, — улыбнулся Лорен. — Спасибо за приятную беседу, мадам.

Это из-за того, что ее покойный муж любил проводить там время, подумал Лорен. Трудно осуждать его за это. Ведь надо же было ему изредка как-то развеяться!

Похоже, иногда измену можно оправдать.

Всей семьей они сели в «фурию». Лорен передвинул кобуру вперед, завел машину.

— Подбросить тебя до магазина? — спросил он Джерри. — Купишь запчасти для ремонта.

— Ну отвези, — кисло буркнул Джерри.

— Чего эта Смерть добивалась от Могилы? — поинтересовалась Катрина. Келли хихикнула.

— Хотела открыть мне глаза на преступников, — ответил Лорен, направляя машину по улице Церквей. — Помнится, она требовала изъять из школьной библиотеки «Геккльберри Финна» и «Ловца во ржи».

— Ловца чего? — переспросила Келли.

— Ты тогда училась в шестом классе. — Катрина сняла шарф. — Миссис Колдвелл каждого считает идиотами.

— Идиотом, — самодовольно поправила Келли, — слово «каждого» единственного числа. — Затем хихикнула. — Идиотка, например.

И тут же получила от Катрины локтем в бок.

— Довольно интересная сегодня оказалась проповедь, — донеслось сзади от Дэбры.

Чувство безмерной вины обожгло Лорена.

— Пожалуй, — отозвался он.

— Нечасто Рики страстно проповедует об очевидных вещах.

— Как-то не задумывался об этом.

Мысль жены показалась Лорену занятной. Похоже, в проповеди пастора звучал отголосок собственного неудачного опыта. Может быть, чувство собственной прошлой вины заставило Рики обличать так сурово.

Когда-нибудь Лорен узнает об этом.

Однако, честно говоря, узнавать не хотелось.

Вайддфайр-ранчо находилось за Лас-Энимасом прямо на границе города и округа, в полумиле езды по дороге из гравия до шоссе. Ранчо представляло собой несколько домиков на колесах подряд. На крышах лежали старые покрышки, предохраняя их от порывов ветра.

Лорен остановил машину у фургона с надписью «Офис». Последний раз он был здесь много лет назад.

Постучал в дверь. Разбушевавшийся ветер злобно дул в лицо, трепал волосы. Когда Бак, новый телохранитель Конни, служивший вышибалой, открыл дверь, ветер чуть не вырвал ее из рук. Бак узнал Лорена и без лишних слов пропустил его. Откуда она только берет таких здоровенных громил, подумал Лорен.

В коридор вышла Конни Дювашель, старушка лет восьмидесяти, если не девяноста. Однако ее холодные зеленые глазки, сохранив цепкость, никогда и ничего не упускали из виду. Пышный ярко-рыжий парик, на губах малиновая губная помада, клетчатое шерстяное платье и шлепанцы.

— Рановато явился, сразу из церкви? — спросила она с характерным южным акцентом, иногда встречающемся в Арканзасе. Почти чистый английский.

— Вы меня ждали?

— Сегодня же вторник, в церкви апостолов проповедь о похоти. Порядком наслушавшись, прихожане возбуждаются и валом валят сюда. Надеюсь, твоя чертова полицейская машина не отпугнет моих клиентов.

— Я приехал по другому делу, Конни, — вздохнул Лорен. — Я действительно только что из церкви. Но после проповеди Рики, боюсь, посетителей у тебя поубавится.

— Зайдем ко мне в кабинет.

Они прошли мимо гостиной, где две скучающие девицы в нижнем белье курили сигареты, уткнувшись в телевизор. Показывали мексиканскую мыльную оперу. Далее через бар попали в кабинет хозяйки со множеством старых фотографий не стенах.

— Закрой дверь, — попросила Конни. — Налить тебе «Южного комфорта»?

— Нет, спасибо.

— Вступил в общество трезвости?

— Утром не пью.

Она плеснула из бутылки себе в бокал, достала из коробки дорогую сигарету и уселась в мягкое кресло. Ароматный дым пополз по комнате.

— К этим, — Конни ткнула сигаретой с сторону работниц, — не приходят с утра. Тупые безобразные сучки. Вот раньше, бывало...

Лорен уже не впервые выслушивал ее откровения.

— Конни, как раз о прошлом я и хотел поговорить.

— Отличные времена были, Лорен, двадцатые и тридцатые годы. Во время кризиса мы обеспечили работой многих хороших женщин. Наше заведение блистало манерами. Нам тоже пришлось экономить, — хихикнула она. — Мы подняли цену с двух до трех долларов за короткий сеанс. Замечательные времена тогда переживал наш город. На шахте все зарабатывали много денег, даже во время Великой депрессии.

Хочешь поиметь ее девиц — плати. Хочешь поговорить с Конни — тоже плати, только иначе. Надо сидеть в клубах дыма ее сигарет и выслушивать рассказы о золотой для проституции эпохе. Впрочем, Лорен не очень-то доверял этим басням. Если верить Конни, она родилась в борделе в портовом городке Сторивилле. Ее мать была дорогой проституткой, из креолов — потомков французских переселенцев. А когда город стал закрытым, она в поисках счастья уехала на запад страны. Из любопытства Лорен поинтересовался историей этого порта и выяснил, что военно-морские власти закрыли Сторивилл еще во время первой мировой.