Владимир Михайлов - Свисток, которого не слышишь

Еще с минуту Силин сидел, колеблясь. Затем встал, сунул схемы под мышку и решительным шагом направился в салон.

Еще спускаясь, он услышал звуки музыки и удивился. Оператора суперсвязи сомнения, по-видимому, не волновали – к вахте он готовился, предаваясь кейфу! Силин прислушался. Низкий женский голос пел, хор поддерживал его; песня была о реке, что ли? Настолько Силин знал язык, чтобы разобрать: «Слишком много рек разделяют нас с тобой»… Мелодия была не то чтобы грустной, но строгой какой-то, очень сдержанной, как будто женщина хотела говорить спокойно и старалась говорить спокойно, и действительно говорила спокойно, но спокойствие это казалось страшнее отчаяния, беспросветнее полной безнадежности. Отрешенность была в нем, понял Силин; наверное, так пели бы песни по ту сторону грани – в Аиде, в мире теней, существуй он в действительности. Вроде бы не было в фонотеке корабля такой записи; то ли Лог, манипулируя тембрами и ключами кристофона, придал ей такое звучание, или действовала мертвая тишина корабля и тот резонанс, что возникает в опустевшем, вымершем жилье?

Он отворил дверь. Лог полулежал в большом мягком кресле, капитанском, хотя живые предпочитали сидеть на своих местах. Кристофон стоял на столике рядом, и – Силин даже не сразу поверил глазам – золотистая бутылка и рюмка. Боцман нахмурился. Лог открыл глаза и улыбнулся:

– Знаешь, я понял: хорошим в жизни было то, что я многим был нужен. И они радовались, когда я приходил.

– Ты и сейчас необходим, – сказал Силин.

– Ах, да я совсем не о том. – Улыбка сбежала с лица Лога, он выпрямился. – Ну да, – проговорил он уже обычным резковато-насмешливым голосом. – Конечно. Зачем я понадобился на сей раз? «Что там на солнце так черно – так рядовой сказал…»

– Вот, – сказал Силин, протягивая схемы. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Понимаю ли я… – задумчиво повторил Лог. Он взял со столика листок бумаги, исчерканный какими-то линиями, – пронумерованные, они не пересекались, но каждая была рассечена короткими штрихами на четыре-пять частей. Лог сложил листочек и спрятал в карман. – Да, так что? Ах, сумеем ли мы восстановить автоматику?

– Если только автоматика до последнего киба не будет в идеальном порядке, – выговорил Силин то, что мучило его все последние минуты, – то вдвоем мы машину не поднимем.

– Ты полагаешь? А тебе очень хочется поднять машину?

Силин начал сердиться:

– Не понимаю таких шуток.

Лог странно взглянул на него:

– Ну, ладно… Только я одного не пойму: с каких пор ты перестал мне верить?

– Почему ты решил?

– Да вот, ты пришел с какими-то схемами и говоришь, что они сложны.

– Просто я не могу в них разобраться.

– И ты решил, что я тоже не смогу? Ну-ка…

Он взял схемы, раскрыл альбом наудачу, быстро пробежал глазами по пестрой паутине, усмехнулся, что-то пробормотал и кивнул. Перелистнул. Силин смотрел на него, и на сердце становилось легче. Лог перевернул еще страницу, захлопнул альбом и бросил на столик.

– Ну, что? – спросил Силин.

– Приготовительный класс, – сказал Лог, презрительно скривив губы. – Не знаю, осторожный брат мой, чем заслужил я такое неуважение со стороны начальствующего состава в лице великого боцмана.

– Суперсвязь, – сказал Силин осторожно, – это же совсем другое…

– Ну и что? – улыбка Лога стала саркастической. – Почему ты решил, что в жизни я занимался одной лишь суперсвязью? Потому что с вами я полетел связистом?

Силин кивнул.

– Убогая логика, – вздохнул связист. – А тебе не пришло в голову, что если бы у вас заболел не связист, а, к примеру, биотектор, то я полетел бы биотектором? Или еще кем-нибудь? Я просто занял свободное место: мне хотелось сходить в этот рейс. Нет, ваша честь, я недаром ел хлеб на Земле, да и в любом другом месте. Есть еще вопросы?

– Раз ты говоришь, что можешь…

– А о чем же я тебе толкую столько времени? – сердито поинтересовался Лог. – Да, кстати, о времени… – Он покосился на хронометр. – Его уже мало.

– Да, – согласился Силин.

– К слову, чтобы ты был уж совсем спокоен: если мы даже и не сумели бы поднять корабль, всегда остается возможность попросить помощи у Земли. Эскорт вместе с гостями нырнет в надпространство, но ненадолго: раз переход произойдет нормально, они почти сразу же вынырнут и мы сможем просигналить им. Убедительно?

Силин кивнул.

– Видишь! – усмехнулся Лог. – А ты боялся. Но пора идти – установить приборчики и отсидеть первую вахту.

– Я пойду. Дай ноге еще два часа отдохнуть.

– Нога? Я уж забыл про нее.

– Все равно.

– Бросим жребий, – сказал Лог.

– Нечестно: тебе всегда везет.

Лог улыбнулся.

– Ладно, – согласился Силин. – Бросай.

Лог взял нож и пощупал пластиковую обивку кресла.

– Эй, эй! – предостерегающе воскликнул Силин.

– Боцмана ничто не исправит, – снисходительно проговорил Лог. Он вытащил из кармана информатор и отломал крышку. – Моя сторона красная, твоя голубая. Идет?

– Давай.

Лог подбросил. Гибкая пластинка несколько раз перевернулась и спланировала на пол.

– Моя взяла! – воскликнул Силин, торжествуя. Лог хмуро глянул на пластик.

– Ну, что ж, – сказал он. – Иншалла! Береги себя.

– Попробую, – обещал Силин.

– Не напутаешь с соединениями?

– Да ну, – пробормотал Силин. – Ты тоже не обижай меня.

– Что ты, – сказал Лог, мягко улыбнувшись. – Что ты, брат мой, великий боцман. Ну, команды на поле!

Силин прощально поднял руку и вышел. В киберотсеке он еще раз посмотрел в глазок инкубатора. Тело биокиба заметно выросло, в одном месте оно уже соприкоснулось с контактной пластиной, и там стала возникать корочка капсулы. Силин осторожно погладил стенку инкубатора, потом взял ящики с регулятором и иерархом, в тамбуре оделся, спустился и вышел из лифта не поднимая глаз. Он не хотел смотреть на звезды. «Хорошо, – подумал он, – что на Земле звезды видишь не каждый вечер. Там есть атмосфера и облака, можно поднять голову и не видеть светил. И потом, на Земле звезды не взлетают и не бросаются на тебя из-за угла, даже не замечаешь, как они подымаются и опускаются. А на Луне звезды и вообще похожи на картину, неподвижно висящую на стене; на нее можно смотреть, а можно и не смотреть, и она ничем не напоминает о себе».

Здесь звезды напоминали о себе. Силин не удержался, поднял глаза и несколько секунд неотрывно глядел на них. Затем двинулся, внимательно глядя под ноги, чтобы не зацепиться о какую-нибудь неровность в узкой расщелине между скалами и не упасть. Может быть, те, кто не уцелел, именно спотыкались и падали, и острые грани скал, не сглаженные ни ветром, ни водой, наносили им сквозь эластичный материал скафандра смертельные удары? Но единственным, о ком достоверно известно, что он упал, был Лог, а он отделался всего лишь ногой, да и та заживала. Тех же находили сидящими, как вот Листа, или даже стоящими, прислонясь спиной к скале; все у них было в порядке – и ноги, и руки – только жизнь отказала. Да, и все же надо было опасаться падения: приходится остерегаться всего на свете, если неизвестен подлинный источник опасности.