Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 3

Ознакомительный фрагмент

– Еще воды? – растерянно спросила она, услышала, как хохотнул Джаво, и устремила на молодого стражника гневный взгляд. – Что не так?

– Думаю, мы нашли старика Латуша, – пояснил мальчик.

– Думаешь? – Саломея смерила голубоглазого узника растерянным взглядом. – Это тот самый старик Латуш?

– Надеюсь, что да.

– Надеешься? – точка сборки начала сбоить, уступая закипавшему гневу. – Как это, черт возьми?! Ты говорил, что старик Латуш твой друг. А мы обычно знаем друзей в лицо.

– Старик Латуш для каждого свой. Он то, что мы хотим увидеть.

– Думаешь, я хотела увидеть голубоглазого хиляка?

– Думаю, ты меньше всего хотела сейчас кого-то спасать.

– Так это было испытание?

– Для меня это был старик, на которого напали гигантские крысы. Для тебя – голубоглазый узник.

– Мне больше нравилась идея увидеть мудреца в старике, чем в тощем пленнике, – призналась Саломея, увидела, как спутанные волосы узника посеребрила седина, и в очередной раз грязно выругалась.

Постаревший голубоглазый узник, доверчиво улыбаясь, смотрел на спасительницу.

– Черт! – шумно выдохнула Саломея. – Ну и как это работает?! Я спасла его. Значит, можно задать пару вопросов, и он ответит? Или нужно выполнять еще какие-то задания?

– Я же говорил тебе, что старик Латуш – не имитация. Его поведение невозможно предсказать. Иногда он мудрец. Иногда безумец. Когда мы только познакомились, то он завел меня в заброшенную часть подземелий, где мне пришлось сразиться с великаном-дикарем, победив которого, я получил арбалет. Тогда я не понимал, зачем мне арбалет. А сегодня арбалет спас мне жизнь. Без него палач оторвал бы мне голову, и я покинул бы игровую площадку. Так что старик Латуш – может быть кем угодно, но в итоге, как мне кажется, он не может навредить игроку.

– Я бы не хотела ни с кем сражаться, – сказала Саломея молодому стражнику. – Меня устроит вопрос-ответ, – она повернулась к старику Латушу. – Скажи, как мне найти Афну?

Голубоглазый узник с ниспадающими на узкие плечи седыми волосами продолжал улыбаться.

– Что я делаю не так? – спросила Саломея молодого стражника.

– Для каждого свои правила, – пожал плечами Джаво. – Я, например, просто начинаю рассказывать ему историю своей жизни, а он делает замечания и дает редкие советы.

– Один из которых привел тебя в пещеру к великану-дикарю? – скривилась Саломея.

– Не забывай, что если бы я не победил дикаря, получив его арбалет, то не смог бы сегодня выжить в схватке с палачом, – напомнил Джаво.

– А говорил, что не нужно выполнять задания, – Саломея сдержалась, чтобы не выругаться в очередной раз. – И как мне заставить работать эту штуку? Рассказать историю своей жизни?

– Может быть, начнешь с того, что перестанешь относиться к нему как к примитивной имитации?

– Хорошо. Это не примитивная имитация.

– Я имел в виду, чтобы ты перестала вообще воспринимать старика Латуша как имитацию.

– Да знаю я, что ты имел в виду… – Саломея оборвалась на полуслове, растерянно уставившись на освобожденного пленника, который, сильно хромая на левую изуродованную палачом ногу, ковылял к выходу из камеры пыток. – Что теперь?!

– Думаю, нужно идти за ним, – сказал Джаво.

Саломея выругалась, покинула камеру пыток. Восприятия пространства, заложенные в точку сборки, и протоколы передвижения изменились. Старик Латуш шел впереди, едва переставляя ноги, но, чтобы не отстать от него, нужно было бежать.

– Куда он ведет меня? – спросила Саломея, когда они покинули освещенный факелами коридор и снова начали спускаться по винтовой лестнице.

– Не тебя, а нас, – поправил Джаво новую знакомую.

– Хорошо, куда он ведет нас? – решила не спорить Саломея.

Любопытные тени густым шлейфом тянулись за ними, перетекая по сырым ступеням, срывались в бездну и возвращались к преследованию, поднимаясь по стенам. Если бы не факел в руках старика Латуша, который он взял со стены перед тем, как ступить на винтовую лестницу, то тьму можно было бы считать абсолютной. Саломея и Джаво тоже пытались взять факелы, но те рассыпались у них в руках, превращаясь в прах.

– Чертовы игрушки, – ворчала Саломея.

Вопрос, заданный молодому стражнику, о том, куда их ведет старик Латуш, остался без ответа. Вместо этого Джаво обнажил клинки, услышав призрачный скрежет когтей, будто кто-то крадется по стенам, почуяв пищу. Даже тени – и те предпочли держаться лестницы и желтого света, ореолом окружавшего факел, высоко поднятый в руке старика Латуша.

– Только не смей говорить, что именно здесь ты встретил великана, – шепотом сказала Саломея молодому стражнику.

– Не здесь, – признался он. – Это было в королевских рудниках, но они, как мне кажется, расположены на пару ярусов выше…

– «Фивы» построены в Подпространстве, а в мире энергии нет понятий глубины, – сказала Саломея, однако легче от этого не стало.

Заложенные в точку сборки игрового персонажа восприятия исправно обостряли инстинкты. Страх усиливался с каждым шагом. Преследовавший непрошеных гостей монстр двигался слишком быстро, чтобы можно было успеть разглядеть его. Острые когти рассекали воздух. Иногда жалобно стонали зазевавшиеся тени, которых разрывал притаившийся в темноте хищник. На игроков он пока не нападал, но это было вопросом времени. Еще пара пролетов – и…

– Думаю, будет лучше, если ты возьмешь мой арбалет, – сказал Джаво, окончательно уверившись в том, что в конце спуска их ждет важная схватка.

– Я актриса театра Торсия, – скривилась Саломея. – Кажется, в комнате личных достижений говорится, что при необходимости могу стать танцовщицей. Но не воином. Помнишь, что было, когда я пыталась защитить тебя, взяв факел?

– Арбалет – это другое. К тому же когда начнется схватка, никто не спросит тебя об игровых навыках. Так что бери арбалет и готовься к бою, если не собираешься затанцевать врагов до смерти.

Немногочисленные тени, которым удалось уцелеть по дороге, охраняемой монстром, зашептались, отмечая новое событие игрового дня. Арбалет сверкнул в руках Саломеи, позволив разглядеть преследовавшую их тварь: ничего выдающегося и сверхъестественного. Скорее наоборот – настолько простое, что просыпались забытые инстинкты, доставшиеся от предков. Крупный и крепкий, монстр был покрыт густой черной шерстью, а его клыки и когти поблескивали в полумраке. В налитых кровью глазах не было ничего, кроме смерти. Саломея понимала, что все это ход разработчиков игры, но не могла противиться основным протоколам. Дыхание перехватило, мысли спутались, крик застрял в горле… Вскинув арбалет, Саломея прицелилась и нажала на спуск. Оружие снова сверкнуло и превратилось в прах. В сгустившейся темноте лязгнули клыки монстра.