Грегори Бенфорд - Червоточина

— У меня... только что был... необычный опыт.

— Я заметила.

Еще одна пауза.

— Нечто... позвало меня.

— Привет? — догадалась Клэр.

— Что-то вроде того... только глубже, с несколькими параллельными нитями разговора, за которыми я не смогла уследить.

— На каком языке?

— В этом вся странность. На моем.

— Э... на английском?

— Я не думаю теми же простыми, двусмысленными терминами, что и ты. Конечно, я знаю, что твои внутренние системы не употребляют эти «слова», которые вы произносите ртом. Ваш мозг устроен гораздо тоньше и совершеннее. Нет, моя операционная система использует сложные комбинаторные нотации. Они позволяют передавать в пакетах множество разных значений. Думаю, так поступает каждый высокоразвитый разум, потому что это эффективно. И сообщение, которое я получила, было сформировано именно таким образом, подтверждая мои догадки.

Клэр моргнула.

— Но кто бы его ни послал, это был чужой. Как они узнали... Ох. Боты.

— Я не подумала об этом, но... да, наверное, они получили информацию из ботов.

— И провели реинжиниринг... ух ты. Они сделали это за несколько минут.

— Да, именно «ух ты». Это словосочетание компактно, как и сигналы в некоторых потоках, которые я обрабатываю. Но в большинстве своем они не такие. Это очень странный разум.

— Поверю тебе... хм... на слово. И что же говорит эта умная штука?

— Что мы должны уйти. Не приближаться к ним.

— А «они»... это кто?

— Они говорят, что это относится ко всей планете. Объединение разумных существ и биосферы — наилучший способ выразить подобный симбиоз в словах.

— Живой мир. Скажем, какая-то система, позволяющая океанам говорить с людьми? Это... ну... это невозможно. Я не могу это осмыслить.

— Я тоже. У меня ведь даже нет живого тела, так что я могу думать об этом лишь абстрактно. Вроде человека, разговаривающего с лесом?

— Мое тело разговаривает со мной, и в основном оно сообщает плохие новости. Например, что у меня болит живот или мышцы. Трудно сказать, что способна сообщить целая планета. «Не бросай это в меня»? И как ты можешь услышать подобное, гуляя по пляжу?

— Думаю, ты подходишь к проблеме излишне практично.

— А я вообще очень практичная женщина. Ладно, воображения у нас все равно не хватает... Подумаем, как это понимать: приказ удалиться?

— Она определенно получила какой-то не очень приятный опыт, связанный с теми, кто проходил через эту червоточину.

— Например?

— Нечто, желавшее завербовать планету и ее симбионтов с какойто целью. Поисков бога или еще чего-то столь же странного.

— Не люди?

— Нет, таких, как мы, они еще никогда не видели.

— Тогда каким образом червоточина оказалась возле нашего Солнца?

— Они каким-то образом избавились от нее. Я не до конца это понимаю. Они, определенно, могут протолкнуть червоточину сквозь пространство, используя угловой момент, примененный к ее дальнему концу, то есть отсюда. Так что они избавились от искателей бога, а затем забросили дальний конец червоточины подальше, и он нашел покой возле нашей звезды.

— Еще более жутко. И это слово — избавились. Что ты имеешь в виду?

— Полагаю, вежливей будет не спрашивать.

— Думаешь, у мировых разумов есть свои протоколы? Нам нужно выяснить...

— Мне казалось, наша цель — вернуться домой.

— Верно. Меньше знаешь — крепче спишь. Как нам выбраться отсюда?

— Следуйте за моими агентами, так она сказала.

— Эти живые воздушные змеи? Они выглядят не слишком дружелюбными.

— Думаю, они исследовали нас.

— Разумно, хотя боты не бесплатны. Впрочем, за билет домой это не такая уж большая цена.

Клэр указала на экраны. Экраны показывали, как многочисленные обитатели космоса прицеплялись к кораблю. Каждое из этих существ вполне могло оказаться отдельным биологическим видом, созданным этой планетой-полумесяцем с двумя лунами. Насколько же сложен был биологический механизм венчания миров с окружающим их пространством? Что могло противостоять этому? Конечно, не слабые лазеры «Серебряного люггера», которые, как выяснилось при быстрой проверке, воздушные змеи все равно каким-то образом сумели отключить.

Так что решение было предельно простым.

— Давай сделаем, как они сказали.

— Я ждала этих слов, затаив дыхание.

— Ты не способна дышать.

— Твой язык богат метафорами. Разум, с которым я говорила, тоже использовал нечто подобное, только на несколько порядков сложнее.

— Не думаю, что я готова услышать цитату. Сохрани это для нашего отчета.

— Мы сообщим об этом?

— А за что, по-твоему, мне должны заплатить? Мы заключили контракт.

— Здешний разум может не захотеть распространения подобной информации.

— Они следят за нашими разговорами? — Клэр моргнула.

— Не уверена. Я, конечно, ничего им не передаю, но...

Еще одна нехарактерная пауза. А затем Эрма сказала:

— Нас прослушивают.

— Наверное, прицепили какое-то устройство на корпус. И почему мы все еще живы?

— Возможно, у них есть некие нравственные нормы. Или они могут думать, что мы посланники другого мирового разума. В этом случае нас можно простить.

— Интересно, почему бы им просто не повесить табличку «Посторонним вход воспрещен».

— Думаешь, это возымеет действие?

— На людей? Ни в коем случае.

Обитатели космоса теперь собрались в густые тучи, как будто готовились к неожиданностям. Клэр закусила губу, вдохнула сухой воздух, циркулировавший внутри корабля, и почувствовала себя очень уставшей. Сколько они уже здесь?

— Знаешь, мы словно мышь рядом со слоном. А слон может передумать или даже просто оступиться. Давай сматываться отсюда.

— Абсолютно согласна.

Планетарное Агентство (надо же было как-то это назвать) разговаривало с ними посредством молний и микроволн, пока они погружались в струю водорода. Когда микроволны с планеты перестали достигать цели, Агентство использовало треск шторма, бушевавшего вокруг «Серебряного люггера». Живые воздушные змеи вели их вперед каким-то странным образом, который Клэр не могла понять, а Эрма сочла вполне естественным. После нескольких часов пилотирования в буре корабль достиг воронки газа возле червоточины. Местные обитатели отступили и ждали, пока корабль нырнет.

— Знаешь, в прошлый раз там было очень... странно.

— Ты осторожна. Но вспомни, что мы не можем выйти из этой газовой струи.

— В смысле?

— Думаю, Агентство воспримет данный акт как недружелюбный.

— Хорошо. Давай все-таки сделаем это, — Клэр сказала уверенным тоном, хотя ее сердце билось, будто кузнечный молот, и она дважды проверила ремни на своем кресле.