Надя Яр - Джеремия

Чудо случилось. Наши братья выследили врагов, напали на их стан и отбили пленника. Его раны были страшны, и умирающего привезли к Неру, чтобы тот исцелил его или же проводил в посмертный путь. Когда наш брат открыл глаза, он увидел рядом с собою Неру. Его Святость вырвал своего воина у смерти. И когда раненый с бесконечной любовью и благодарностью посмотрел в глаза своего спасителя, он увидел в этих глазах отражение своих собственных страданий. На чертах Короля лежала неимоверная усталость. Чтобы сохранить жизнь своего воина, Неру разделил с ним невыносимый груз его мук.

И тогда наш брат понял, что Ари Неру, как и он сам — человек, подверженный страху и боли. И он вспомнил, что только надежда на Неру помогла ему победить страх и боль и не сломаться в руках врагов. И он подумал: когда настал худший час моей жизни, я уповал на Неру — но на кого же уповает Неру в худшие часы своей жизни? Мысль о нём помогла мне победить страх и боль; о ком же думает он, испытывая страх и боль? Неужто нет такого человека и нет такого бога? Неру спас меня, но кто спасёт его?

И тогда в сердце нашего брата загорелась надежда, что где-то вне кругов мироздания есть Бог, непостижимо великий, непостижимо могущественный и милосердный, как добрая мать, Бог, могущий победить всех демонов, исцелить все страдания, погасить любой страх и всякую боль, хотя бы даже эти страх и боль невероятно превышали меру человека. И наш брат понял, что такой Бог, если Он есть, должен быть не менее чем изначальной мерой Вселенной и Отцом всего сущего. Потому что этот Бог есть добро и жизнь есть добро, а значит, Он и есть Жизнь.

3. Тьма

Той ночью ему снилось, что он бог. Он жил в какой-то тёмной вселенной. Внизу полыхал тусклый красный огонь. Джереми был бессмертен и могуч, и он созерцал мир, который сам создал. Это был мир камней, с каменным воздухом и каменными существами, которые строили себе жилища и механизмы из камня. Не очень светлый, но интересный и достойный существования мир.

Проснувшись, он решил не откладывать выбор руны в долгий ящик. Он нашёл подходящий кусочек мрамора среди отходов своей последней работы и начал вырезать руну Кермат. Руна вышла очень правильная, но, готовая, она показалась ему чужой. Он ничего к ней не чувствовал.

Кое-что его беспокоило. Оставив руну на книжной полке, он отправился к Гайнену.

— Вам безумно повезло, — сказал доктор. — Эти стрелы всё-таки отравлены.

— Меня спас Ваш укол, — ответил Джереми.

— Нет. Наконечники покрыты быстродействующим ядом. Вы должны были загнуться на месте. Вас спасло вот что… — Он показал Джереми стрелу. — Вас задела вот эта стрела. Я её осмотрел. С ней просто неаккуратно обошлись. На один край наконечника яд не попал. Под этот край Вы и подвернулись. — И доктор внимательно посмотрел на Джереми. — Вам везёт, как… не знаю кому.

— Везёт, как Гектору Грэю, — сказал Джереми.

— Точно! — весело сказал доктор. — Именно так. Кстати, очень красивые штуки.

— Штуки?

— Стрелы.

На лице доктора было восхищение. Стрела в его руке и правда была красива. Она казалась чем-то правильным. Добрым.

— Дайте-ка их сюда, — сказал Джереми.

Доктор нахмурился, потом посерьёзнел.

— Вы правы, — сказал он. — Спрячьте их подальше.

Джереми забрал стрелы вместе с колчаном. Когда он выходил, Гайнен тихо заметил:

— Есть во всём этом что-то поганое.

— Да, — сказал Джереми.

Потом он спустился в лабиринт и проверил все шлюзы отсека, в котором сидел его гость. Отсек был запечатан насмерть. Он открыл один шлюз и долго вслушивался в темноту. Темнота притаилась, не дышала. Он опять закрыл шлюз и на время выбросил cidaiского стрелка из головы, но через две недели вдруг проснулся среди ночи с мыслью об этом почти человеческом существе, погибающем во тьме лабиринта. Он взял свой нож и ушёл вниз.

На Мирамар очень просились журналисты. Им не давали разрешений на посадку. По совету мэра Джереми сделал видеозапись для медиа. Главным мессиджем этой записи были предупреждения. Во-первых, он не даёт интервью и не любит фотографироваться. Во-вторых, следующий охочий до поединка дурак сразу получит пулю между глаз.

Джереми купил себе пистолет.

Он начал наведываться к тому месту, где похоронил cidaiского стрелка, и подолгу бродил по берегам подземного озера с выключенным фонарём. Воздух здесь был неподвижен. Где-то очень далеко работали вентиляторы и реактор. Другие машины спали. Джереми окружали десятки кубомиль гематита, мрамора, кварцев. Он знал их структуры и формы руками и телом. Он сидел на алых скалах в окружении тьмы и камня и спящих машин. Было спокойно и хорошо.

Книгу своего отца, Йенси, он тоже прочёл в подземелье. Книга называлась «Открытый путь». До сих пор он откладывал чтение по двум причинам. Йенси был могущественным злым духом, хозяином идей и умов, и Джереми хотел повзрослеть и окрепнуть перед встречей. Кроме того, его ум занимала Книга Часов. Но после встречи с Северином и решения выбрать руну он не стал откладывать это дальше. Однажды утром он взял книгу с полки, захватил фонарь и ушёл в лабиринт.

«Открытый путь» оказался коротким. Джереми прочёл его за один вечер. Джастин Йенси утверждал в этой книге одну очень простую мысль: человек есть ничто иное, как хищный, пошлый и злой зверь, нарушающий идеальный порядок Вселенной, и место этого зверя, если оно ему вообще отведено, на цепи, в наморднике, в клетке. «Мы были вместе во Тьме — Отец и я». Выключив фонарь, Джереми сидел у озера, и в его душе звучала первая строка Книги Часов. Контраст её живой любви к миру и людям с истовой ненавистью «Открытого пути» поразил Джереми, как впервые в жизни увиденный контраст белого с чёрным. Он опасался раньше, что отцовская книга утащит его во зло, но это был скачок в познании. Джереми листал страницы книги. Они были вместе во Тьме — Отец и он.

4. Вилена

Вода была как чернила. Джереми выплыл на середину озера и лёг на воду. Время от времени он чувствовал кожей лёгкие прикосновения водорослей и рыб. Фонарь на берегу светил мягко и ровно.

Чья-то фигура на секунду закрыла от него свет. Кто-то обошёл фонарь, почти бесшумно вошёл в воду и поплыл прямо к нему. Враг не стал бы двигаться так беззаботно. Джереми поплыл навстречу.

Она нырнула и вынырнула совсем рядом, и Джереми увидел отблеск света в колодцах её чёрных глаз. Она была чем-то напугана и молчала.

Они поплыли назад, к берегу. Джереми сел на камень и смотрел, как она подплывает и медленно выходит из воды, стройная и точёная, как статуэтка. Чёрные волосы были заплетены в пять тонких кос. Кожа у неё была светлая, с лёгким оливковым оттенком, а груди маленькие и острые.