Джон Уиндем - Том 5. Жизель. Ступай к муравью

Вот Роберт и получил ответ на волновавший его вопрос. Тут было над чем подумать.

Его задумчивость приписали полученному шоку и старались всячески его отвлечь и развлечь. Но, несмотря на все старания окружающих, это настроение продержалось у Роберта до ночи, так как, чем больше он думал о случившемся, тем больше запутывался в возможных последствиях своего вмешательства в судьбу Барбары. Но одно он понял совершенно отчетливо: жизнь человека можно изменить только один раз. Ведь теперь, не будучи калекой, Барбара пойдет по жизни совершенно иным, непредсказуемым путем и изменить ее будущее вторично было уже невозможно, так как оно было неизвестно.

Эта мысль заставила Роберта задуматься и о судьбе отца. Ведь если бы можно было устроить так, чтобы он не погиб во Франции от осколка снаряда и остался жив, то мать бы не вышла вторично замуж так неудачно, дядя Джордж не промотал бы их состояние, Роберта бы послали учиться в более дорогое и престижное учебное заведение и вся его дальнейшая жизнь сложилась бы совершенно иначе, и так далее, и так далее…

Бобби беспокойно вертелся в постели. Да, все это было не так-то просто. Если бы его отец остался жив, это затронуло бы судьбу многих людей — все пошло бы, как круги по воде, и даже могло повлиять на исход первой мировой войны. А если бы сделать вовремя предупреждение о выстреле в Сараево? Нет, лучше держаться подальше от исторических событий. Но все же…

— Прендергаст, к нам поступила жалоба. Очень серьезная жалоба касательно контракта ХВ 2823, — заявил директор департамента.

— Я очень виноват, сэр, но, может быть, я…

— Вы здесь совершенно ни при чем. Это все психологи, будь они неладны. Сделайте одолжение, сходите к ним и всыпьте им как следует за то, что они не произвели тщательную чистку памяти, а то этот субъект уже и так натворил дел — запутал целый клубок человеческих судеб. Пока, к счастью, это все незначительные личности, но, кто знает, что он может сделать завтра. Пусть они не откладывают и поскорее исправят свою оплошность.

— Слушаюсь, сэр. Я немедленно займусь этим вопросом.

Бобби Финнерсон проснулся, зевнул и сел на кровати. У него было какое-то праздничное настроение, будто сегодня Рождество или день рождения, хотя это было всего лишь очередное воскресенье. Но он точно помнил, что сегодня он собирался сделать что-то очень важное. Но что? Он огляделся по сторонам — солнечный свет заливал комнату и ничто не напоминало ему о его намерении. Бобби махнул рукой и посмотрел на Барбару, которая продолжала сладко спать в своей кроватке. Он слез с постели, подкрался к ней на цыпочках и дернул ее за свисавшую с подушки косичку.

Пожалуй, это было неплохое начало нового дня.

ПОДАРОК ИЗ БРАНСУИКА

A Present from Brunswick

© 1995 Е. Людников, перевод

Дом Партлендов — это большое здание слева, ярдах, в ста от указателя, надпись на котором гласит:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПЛЕЗЕНТГРОВ.

НАСЕЛЕНИЕ 3226 ЧЕЛ.

А чуть ниже, на отдельной доске — добавление:

САМЫЙ ЖИВОЙ ГОРОДОК

НАШЕГО ШТАТА — И ВСЕХ ДРУГИХ.

СМОТРИТЕ, КАК ОН РАСТЕТ!

В большой гостиной Партлендов миссис Клейберт объясняла:

— Дорогие мои, я должна извиниться. Еще сегодня утром я сказала себе: Этель, на этот раз нужно быть точной. Именно так я и сказала. А теперь я опять задерживаю вас. Мне так неловко! Вечно что-нибудь случается. Когда я выходила, пришел почтальон. У него был пакет от моего сына, Джема. Вы знаете, мой мальчик в Европе, в оккупационных войсках. Я, конечно, не могла сразу уйти. Мне просто нужно было взглянуть. А увидев, что в пакете, я так разволновалась. Вот, смотрите, разве это не чудный подарок?

С лицом фокусника миссис Клейберт сняла бумагу с предмета, который держала в руках, и подняла его повыше. Вокруг нее собрались дамы из музыкального общества Культурного клуба города Плезентгров, секции продольных флейт. Среди скромных инструментов, на которых они бы уже играли в этот момент, не опоздай миссис Клейберт, этот выделялся особым благородством. Его темная поверхность по всей длине была покрыта резьбой — переплетением виноградных лоз и листьев. Казалось, что рельеф был слегка стерт за долгие годы прикосновениями пальцев. Полированное дерево самого темного каштанового оттенка мерцало, как атлас.

— О, Этель, это старинная вещь. Ей лет сто, а может быть, и больше, — сказала миссис Мюллер. — Тебе повезло! Я и не знала, что у вас сын — миллионер. Наверное, эта флейта стоила ему кучу денег.

— Да, мой Джем славный мальчик. Он не будет скряжничать, если его маме что-то нужно, — сказала миссис Клейберт немного самоуверенно.

Каким-то образом миссис Партленд оказалась в центре группы, когда все думали, что она в стороне. С миссис Партленд всегда так. Она взяла инструмент у миссис Клейберт и осмотрела его.

— Работа просто элегантна, — сказала она с выражением, предполагающим, что другими качествами флейте обладать не дано. Она провела пальцами по гладким полированным выступам. — Да, конечно, она сделана старым мастером. Однако, — добавила она строго, — верна ли настройка?

— Я не знаю, — призналась миссис Клейберт. — У меня не было времени попробовать. Я просто сказала себе: Этель, ты должна показать это своим друзьям, — и сразу принесла ее сюда.

Миссис Партленд возвратила инструмент.

— Прежде чем мы начнем, надо бы проверить. Барбара, подай ре для миссис Клейберт, — попросила она. Миссис Купер подняла свою флейту и извлекла требуемый звук. Это была грустная нота.

Миссис Клейберт нашла клапаны и подняла мундштук из слоновой кости своего великолепного инструмента к губам. Затем тихо дунула.

В комнате на мгновение воцарилась тишина.

— Да, я думаю, это — ре, — признала миссис Мюллер. — Но тон очень необычный, не правда ли? Больше похож на… Даже не знаю точно, на что. Но звук и в самом деле замечательный.

Миссис Партленд, удовлетворенная состоянием инструмента, поднялась на скамеечку для ног, служившую ей трибуной. Миссис Клейберт все еще смотрела на свою флейту с удивлением и восхищением.

— Трудно было ожидать, что она зазвучит, как современная флейта, — сказала она. — Ведь сейчас их делают иначе — есть всякие механизмы, приспособления. Они все, наверное, так звучали в старину.

Миссис Партленд постучала своей дирижерской палочкой.

— Девочки! — сказала она решительно, но ее никто не слышал.

— Вы знаете, — продолжала миссис Клейберт, как бы погружаясь в мечтательный транс, — я так и представляю себе какого-нибудь старинного странствующего музыканта, играющего на этой самой флейте в средневековом зале. С огромными дубовыми балками, с тростником на полу, с…