Роберт Сойер - Факторизация человечности

— Я могу доказать, что я этого не делал. Потому я и здесь. Я хочу, чтобы вы пришли в университет.

Зак, на котором была футболка с логотипом Райерсона[7], ощетинился; Кайл знал, что те, кто учился в двух других торонтских университетах, терпеть не могут, когда Университет Торонто называют просто «университетом».

— Зачем? — спросил Зак.

— В УТ преподают судебную экспертизу, — ответил Кайл. — У них есть лабораторный полиграф, и я знаю парня, который на нём работает. Он был экспертом-свидетелем на сотнях судебных процессов. Я хочу, чтобы ты пришёл в эту лабораторию, и меня подключат к детектору лжи. Ты задашь мне любые вопросы на эту тему и увидишь, что я отвечаю правду. Я не причинял Бекки зла — я просто не мог. Ты увидишь, что это правда.

— Вы можете подговорить своего друга сфабриковать тест.

— Тогда мы можем провести тест где-нибудь ещё. Назови место; я всё оплачу. А потом, когда ты узнаешь правду, ты, возможно, поможешь мне достучаться до Бекки.

— Патологический лжец может обмануть детектор лжи.

К лицу Кайла прилила кровь. Он бросился вперёд и схватил сопляка за грудки. Но потом отступил и широко развёл руки в стороны.

— Прости, — сказал он, отчаянно пытаясь успокоиться. — Я тебе говорю, я ни в чём не виноват. Почему ты не хочешь дать мне это доказать?

Лицо Зака покраснело; должно быть, он испытал прилив адреналина, когда Кайл кинулся на него.

— Мне не нужны ваши тесты, — сказал он хрипло. — Бекки сказала мне, что вы это делали. Они мне никогда не лжёт.

Разумеется, лжёт, подумал Кайл. Люди всё время лгут другим людям.

— Я этого не делал, — снова сказал он.

Зак покачал головой.

— Вы просто не знаете, чего это всё Бекки стоило. Но сейчас ей уже лучше. Когда мы в четверг вернулись от вас, она проплакала несколько часов, но сейчас ей гораздо лучше.

— Но Зак, ты ведь знаешь, что мы с Бекки живём отдельно уже почти год. Если бы я действительно делал то, о чём она говорит, она бы наверняка уехала бы из дому раньше или сказала что-нибудь об этом сразу после переезда. Так какого же чёрта…

— Думаете, об этом так легко говорить? По словам её психотерапевта…

— Психотерапевта? — Кайла словно громом поразило. Его дочь ходит к психотерапевту? Почему он ничего об этом не знает? — За каким хреном ей понадобился психотерапевт?

Зак состроил мину, означавшую, что ответ очевиден.

— Как зовут этого психотерапевта? Если я не могу убедить тебя, то, может быть, его у меня убедить получится.

— Я… не знаю.

— Врёшь.

Однако обвинение лишь укрепило Зака в его решении.

— Не вру. Я не знаю.

— Как она его нашла?

Зак пожал плечами.

— Это то же самый, к которому ходила её сестра.

— Мэри? — Кайл отступил назад и наткнулся на другой деревянный стол. На углу стола была расстелена салфетка с недоеденным пончиком; он упал на пол и распался на две половинки. — Мэри тоже ходила к психотерапевту?

— Конечно, ходила. И кто станет её за это винить после того, что вы с ней сделали?

— Я ничего с Мэри не делал. И с Бекки тоже.

— И кто из нас врёт? — спросил Зак.

— Я не… — Он замолк, пытаясь справиться с голосом. — Чёрт тебя возьми, Зак. Чтоб тебе провалиться. Ты в этом с ней заодно. Вы собираетесь подать в суд, так ведь?

— Бекки не хочет ваших денег, — ответил Зак. — Она хочет покоя. Она хочет завершённости.

— Завершённости? Да что это за грёбаное слово такое? Это ей тот психотерапевт так сказал, что всё дело в этом? В вонючей завершённости?

Зак поднялся на ноги.

— Мистер Могилл, идите домой. И ради Бога, найдите и себе психотерапевта.

Кайл бросился вон из офиса, пересёк торговый зал и вырвался из магазина под палящий зной летнего дня.

4

Кайл хорошо помнил тот день, когда он узнал, что Хизер беременна их первым ребёнком, Мэри.

Это стало для него полнейшим шоком. Они жили вместе около года, деля квартиру в Сент-Джеймс-тауне с несколькими сотнями тараканов. Кайл был на втором курсе магистратуры по компьютерным наукам; Хизер — тоже на втором курсе магистратуры по психологии. Они были влюблены — в этом не было сомнения — и строили планы будущей совместной жизни. Но они оба знали, что докторскую степень им придётся получать где-то за пределами Университета Торонто. Не то чтобы УТ был плохим для этого местом; собственно, если он и имел какие-то основания называться «Гарвардом Севера», то как раз благодаря своей аспирантуре. Однако получить все три степени в одном месте — это как автоматический красный флажок для будущего работодателя.

А потом, внезапно, Хизер оказалась беременна.

И им нужно было делать тяжёлый выбор.

Они обсудили возможность аборта. Хотя они и собирались иметь детей, это была, вне всякого сомнения, незапланированная беременность.

Но…

Но чёрт возьми, а когда оно наступит, подходящее время?

Не раньше, чем они окончат магистратуру, это ясно.

И точно не раньше, чем они окончат аспирантуру и получат свои степени.

А начальная зарплата доцента — это просто слёзы — Хизер уже решила, что хочет делать академическую карьеру, и Кайл, который не любил стрессовых ситуаций, склонялся к тому же, а не к суматошному миру коммерческого программирования.

Но и потом, конечно же, их финансовое положение не будет достаточно прочным, пока один из них не получит пожизненный контракт.

А потом…

К тому времени пройдёт уже целый десяток лет, и беременность для Хизер уже будет сопряжена с высоким риском.

Выбор.

Поворотная точка.

Только так или иначе.

В конце концов их решение было в пользу ребёнка; бесчисленные студенческие пары многие годы принимали такие решения. Это будет тяжело — ляжет тяжким бременем на их финансы и потребует значительного времени, которого им и так не хватает.

Но оно будет того стоить. Обязательно будет.

Кайл прекрасно помнил занятие, на котором он был в тот день, когда Хизер сказала ему о своей беременности. Оно странно соответствовало моменту.

— Представьте себе, — говорил профессор Папино́ дюжине студентов на семинаре, который начался, как казалось, далеко в стороне от компьютерных наук, — что вы живёте к северу от Квинс-Парка, а работаете к югу от него. Также представьте, что вы ходите на работу каждый день. Каждое утро вы стоите перед выбором. Вы не можете пройти по срединной линии, потому что у вас на пути стоит здание парламента[8]. Конечно, многие из нас время от времени желают проехать сквозь него на танке… но я отвлёкся.