Юрий Бурносов - Право хотеть

— Молодой человек!

Антон оглянулся. К нему стремительно приближался Констебль, пара Уборщиков шарахнулась в стороны, освобождая дорогу. Антон рванулся. Отпихнул Коридорного, отмахивая прыжками, понёсся к распахнутой в ожидании пассажиров двери оранжевой кабины. Влетел в неё, ухватил за горло и вышвырнул наружу неуклюжего, с дурацкой улыбкой до ушей Лифтёра.

— Вперёд! — заорал Антон. — Пошла, ну!

Створки двери бесшумно сошлись, на долю секунды опередив Констебля. Мгновение спустя кабина тронулась и, плавно наращивая скорость, понеслась по жёлобу.

«Быстрее, быстрее же!», — мысленно подгонял лифт Антон.

Когда кабина начала замедляться, он заставил себя подавить панику и сконцентрироваться. Сразу пересесть, решил он. За несколько часов можно убраться на приличное расстояние. Что делать дальше, он будет думать потом.

Лифт, сообщив напоследок о прибытии на двухсотый этаж жилого комплекса «Весна-15», остановился. Дверные створки разошлись в стороны, Антон выпрыгнул наружу. В следующий момент колени у него подломились, в голове помутилось, и сознание улетело прочь.

Сколько времени провёл в беспамятстве, Антон не знал. Очнулся он на кровати в ячейке, и на ячейку-то вовсе не похожей. Никакой электроники на стенах и потолке не было, тренажёрного кресла тоже. А был посреди помещения крытый белой тканью стол, и сидели за этим столом… Антон вгляделся. Латунная полоса поперёк фасада отсутствовала у обоих: и у загорелого плечистого парня лет двадцати, и у светловолосой девушки, в которой секунду спустя Антон с изумлением узнал Юльку Беляеву. Живёхонькую и улыбающуюся.

— Привет, — поздоровался парень. — Меня зовут Эрик, а Юлию ты и так знаешь. Что ж, неплохо у тебя вышло.

— В каком смысле? — пробормотал Антон, сел на кровати, свесил ноги на пол и поспешно натянул на себя одеяло, обнаружив, что сидит в одних трусах. — Что у меня вышло?

— Да всё, — хохотнул Эрик. — Ты ведь, несмотря на слова Директора школы, пришёл к выводу, что люди — болванки в царстве роботов, не так ли? И решил из этого царства удрать. Каких-нибудь сто лет назад, когда система всё ещё давала сбои, тебе могло бы это даже удаться.

Антон смутился, нахмурился и решил не отвечать.

— Я тоже пыталась удрать, — весело сказала Юлька. — Но мне даже до лифта не дали добраться. И слава мирозданию, иначе натерпелась бы страху. Кстати, а тебе было страшно?

Антон мрачно кивнул.

— А когда пытали в подземельях или собирались поджарить на костре в эпизодах, наверняка не было. Это потому, что у таких, как мы, ментальный контакт с виртуалом ослаблен. У некоторых счастливчиков его вообще нет.

— «Счастливчиков»? — ошеломлённо переспросил Антон.

— Ну да, — вместо Юльки ответил Эрик. — Мне повезло, для меня все эти виртуальные изыски — словно мультфильм для малолетних. Я и из виртуального револьвера-то стрелять толком не научился. А, скажем, твой приятель Олег расстреливал банды мерзавцев чуть ли не с младенчества. Писаясь при этом от страха.

— И что? — спросил Антон оторопело. — Для чего вы мне всё это рассказываете?

— Сейчас объясню, — посерьезнел Эрик. — Начну с азов. Четыреста лет назад, в конце двадцать второго века, наступил кризис. Искусственные создания стали справляться с человеческими делами лучше людей. Почти со всеми делами и повсеместно. Люди оказались нефункциональны, они перестали производить, но продолжали потреблять. Это, кстати, тебе должно быть известно из школьной программы.

— Что-то такое было, — подтвердил Антон. — Я недавно как раз пытался это всё вспомнить, но не слишком успешно.

— Немудрено. Ладно, пойдём дальше. В начале двадцать третьего века наступил кризис. Без роботов люди обойтись уже не могли и одну за другой уступили им сферы деятельности. Назревал конфликт, поговаривали о возможной межрасовой войне. Её удалось предотвратить, подписав соглашение. В нём роботы признавались разумной расой, равной в правах расе Хомо сапиенс, но различной в обязанностях. Роботы взялись обеспечить безграничное счастье абсолютному большинству человечества в обмен на приоритет в производстве и технологиях. Совместно с людьми они сконструировали миры — сложнейшие виртуальные пространства, в которых человек мог беззаботно существовать и вести тот образ жизни, который ему заблагорассудится. Любой человек, кроме тех, у кого есть особое свойство в менталитете, отторгающее виртуал. Такие люди, как мы — редкость, нас крайне, ничтожно мало, особенно если сравнить с общей численностью. Мы словно зрячие в царстве слепых, да и называем себя зрячими. Мы…

— Постойте, — прервал Антон, у которого закружилась голова то ли от слабости, то ли от изумления. — Вы хотите сказать, что зрячие правят миром вместе с роботами?

— Да нет. Важнейшие решения принимает небольшая группа, состоящая из самых одарённых и образованных людей. И принимает их с учётом интересов обеих рас. Формально роботы признаны равными людям, фактически же приоритет остаётся за нами.

— Почему? Почему за нами?

— Да потому что основные свойства человека роботам недоступны, неподвластны и никогда не будут. Интуиция, творчество, озарение, дар предвидения, всё то, что движет прогресс. В общем, у нас, по сути, симбиоз: люди и роботы научились эффективно сосуществовать. Правда, научились за счёт миллиардов человеческих иждивенцев — слепых, ведущих растительный образ жизни. Ну, и ещё кое-что. Генетически «зрение» не передаётся: в семьях зрячих рождаются слепые, в той же пропорции, что зрячие в союзах слепых. Поэтому мы боремся за каждого такого же, как мы.

— Бывают ошибки, — добавила Юлька. — В некоторых случаях за зрячих принимали тех, кто попросту отстал в развитии. Поэтому тебя так долго тестировали, и меня тоже.

Юлька замолчала, и наступила пауза. Антон пытался переварить услышанное, получалось у него плохо.

— Что же теперь? — спросил он наконец. — Что мне теперь делать?

Эрик поднялся.

— Учиться читать, — сказал он. — Слепые передают информацию вербально и воспринимают аудиально, эти способы малоэффективны, но не требуют трудозатрат. Зрячие усваивают информацию всеми возможными способами, но в основном — визуально, через источники, созданные другими зрячими до них. Не волнуйся, уже через неделю ты начнёшь читать бегло. Зрячие всему учатся неимоверно быстро, скоро увидишь сам. К тому же, мы прикрепляем к тебе учителя.

— Учительницу, — поправила Юлька и подмигнула Антону. — Добро пожаловать в мир зрячих! Начнём с алфавита. Первая его буква — «А».

Детективное агентство «Горшок»