Роберт Хайнлайн - Утраченное наследие

- Не знаю. Я еще не...

- Посмотри-ка на меня.

Она пристально посмотрела на Коуберна:

- Ой... ой, я вижу, как у тебя сердце бьется! Я вижу...

- Фил, ты можешь меня научить видеть, как она?

Хаксли потер рукой нос.

- Не знаю. Может быть...

Джоан наклонилась над шезлонгом, в котором лежал хирург.

- Не получается, Фил?

- Ни черта. Я все перепробовал, разве что молотком по черепу не стучал. Там, по-видимому, вообще нет мозгов, так что и гипнотизировать нечего.

- Не злись, лучше попробуй еще раз. Бен, как ты себя чувствуешь?

- Нормально, только сна ни в одном глазу.

- Я выйду из комнаты. Может, это я тебя отвлекаю. Будь послушным мальчиком и засни - баю-бай!

Девушка вышла. Минут через пять Хаксли позвал ее:

- Иди сюда, малютка. Уснул. Она вернулась и взглянула на Коуберна, растянувшегося на шезлонге.

- Он готов к общению со мной? - спросила Джоан.

- Да. Приготовься и ты тоже. Она легла на кушетку.

- Ты знаешь, что мне нужно; постарайся установить связь с Беном, как только заснешь. Тебя нужно гипнотизировать, чтобы усыпить?

- Нет.

- Тем лучше - спи!

Неподвижная, совсем расслабленная, она лежала на кушетке,

- Ты под гипнозом, Джоан?

- Да, фил.

- Можешь ли ты проникнуть в мозг Бена? Немного помолчав, она ответила:

- Да.

- Ну и что там?

- Ничего. Вроде как пустая комната, но уютная. Постой-ка - он приветствует меня.

- Что говорит?

- Приветствует без слов.

- Бен, ты меня слышишь?

- Ну конечно, Фил.

- Вы чувствуете друг друга?

- Да, безусловно.

- Слушайте меня внимательно, оба. Медленно проснитесь, не разрывая связи. Потом Джоан обучит Бена, как проникать взглядом в невидимое. Сможете?

- Да, Фил, сможем, - сказали они в один голос.

Глава 4

ОТПУСК

- Честное слово, мистер Хаксли, не могу понять, почему вы так упрямитесь. - Взгляд немного выпученных глаз ректора Западного университета покоился на второй пуговице жилетки Фила. - Вам были предоставлены все условия для глубокой и основательной исследовательской работы над серьезными проблемами. Вас специально не перегружали преподаванием, чтобы вы могли доказать свои бесспорные способности. Вы временно исполняли обязанности заведующего кафедрой в прошедшем семестре. Однако вместо того чтобы использовать эти прекрасные возможности, вы, по вашему собственному признанию, увлеклись ребяческой игрой в бабушкины сказки и дурацкие небылицы. Видит Бог, дружище, я вас не понимаю! Фил ответил, сдерживая раздражение:

- Но, доктор Бринкли, если позволите, я покажу вам...

Ректор поднял руку:

- Прошу вас, мистер Хаксли. Не будем повторять все сызнова. Да, кстати, я случайно узнал, что вы вмешиваетесь в работу медицинского факультета.

- Медицинского факультета! Ноги моей там не было вот уже несколько недель...

- Из совершенно достоверного источника мне стало известно, что под вашим влиянием доктор Коуберн делает операции, абсолютно игнорируя советы диагностов - между прочим, лучших диагностов на всем Западном побережье.

Хаксли постарался сохранить вежливо-равнодушный тон:

- Предположим на мгновение, что я и в самом деле оказал какое-то влияние на доктора Коуберна - я, впрочем, это отрицаю, - но можете ли вы привести хоть один пример, когда отказ доктора Коуберна следовать советам диагностов привел бы к неадекватному лечению больного?

- Дело не в этом. Дело в том, что я не могу позволить, чтобы мои сотрудники вмешивались в работу других факультетов. Вы, безусловно, не можете с этим не согласиться.

- Я не признаю, что я вмешивался в чью-то работу. Более того, я это отрицаю.

- Боюсь, придется мне самому принять решение. - Бринкли встал из-за стола и подошел к Хаксли. - Мистер Хаксли, вы разрешите мне называть вас Филипом? Люблю, чтобы мои подчиненные относились ко мне как к другу. Я дам вам такой же совет, какой дал бы своему сыну. Через денек-другой семестр кончается. Полагаю, что вам необходим отдых. У совета возникли некоторые сомнения; стоит ли возобновлять с вами контракт, если вы до сих пор не закончили докторантуру? Я взял на себя смелость заверить совет, что вы представите диссертацию в следующем академическом году. Я совершенно уверен, что вы в состоянии сделать это, если сосредоточите свои усилия на серьезной, конструктивной работе. Уходите в отпуск, а когда вернетесь, можете представить мне тезисы диссертации. Я не сомневаюсь, что в таком случае совет не станет возражать против возобновления с вами контакта.

- Я намерен обобщить в диссертации результаты моей нынешней исследовательской работы.

Бринкли поднял брови с выражением вежливого удивления:

- Вот как? Но об это не может быть и речи, мальчик мой, вы ведь знаете! Вам действительно необходимо отдохнуть. Итак, до свидания; на случай, если мы с вами не увидимся до окончания семестра, разрешите пожелать вам приятно провести отпуск.

Когда массивная дверь закрылась за ним, Хаксли забыл о своих претензиях на светские манеры и помчался по университетскому городку, не обращая внимания ни на преподавателей, ни на студентов. Он нашел Коуберна и Джоан на их любимой скамейке, где они сидели, глядя через Ямы Ла Бри на Уилширский бульвар.

Хаксли плюхнулся на скамейку рядом с ними. Мужчины молчали, но Джоан, не в силах сдержать нетерпение, спросила:

- Ну, Фил? Что сказал старый хрыч?

- Дайте-ка сигаретку. - Коуберн протянул ему пачку и выжидающе взглянул на друга. - Да, в общем, мало что сказал. Пригрозил уволить с работы и испортить мне научную репутацию, если я не подчинюсь и не буду плясать под его дудку. Разумеется, все это говорилось в самых любезных выражениях.

- Но, Фил, почему ты не предложил ему привести меня и показать, каких успехов ты добился?

- Я не хотел тебя впутывать; к тому же это бесполезно. Он отлично знает, кто ты такая. Он слегка проехался по поводу того, что молодым преподавателям не следует встречаться со студентками во внеслужебное время и все бубнил о высоком моральном облике университета и о наших обязательствах перед обществом.

- Ах он старый грязный козел! Да я его на куски разорву!

- Спокойно, Джоан, - мягко прервал ее Бен Коуберн. - Скажи-ка, Фил, чем именно он тебе угрожал?

- Отказался продлить контракт со мною сейчас. Хочет промурыжить меня все лето, а если осенью я приду и заблею овечкой, он, может, и продлит - если пожелает. Чтоб ему пусто было! Но чем он меня достал больше всего, так это предположением, что я сдаю и мне нужно отдохнуть.

- Ну и что ты будешь делать?

- Работу искать, наверное. Есть-то нужно.

- Преподавательскую?

- Скорее всего, Бен.

- Не слишком-то много у тебя шансов, пока официально не уволишься из университета. Тебе могут здорово подпортить репутацию. Пожалуй, в этом смысле ты ничуть не свободнее, чем профессиональный футболист.