Майк Резник - Черная Леди

— Ближе не подходите, — угрожающе произнес Аберкромби, когда мне оставалось до него футов десять.

— Что-нибудь не так, друг Малькольм? — спросил я.

Холодные голубые глаза уперлись в меня.

— Не имею дел с инопланетянами. Не имел и не буду иметь.

— Тогда я удовлетворюсь осмотром картины отсюда, друг Малькольм, — произнес я.

— Я вам не друг, — отрезал Аберкромби.

С минуту я изучал картину, потом Рейберн спросил:

— Вы изменили свое мнение, Леонардо?

— Нет, друг Гектор, — ответил я. — Своего мнения я не изменил.

— А теперь, если вы закончили, — сказал Аберкромби, — я тороплюсь.

— Мы закончили, — сказал Рейберн. Аберкромби стал наблюдать за упаковкой картины, а Рейберн повернулся ко мне.

— Вы уверены, что никогда раньше не видели работ Килкуллена?

— Нет, друг Гектор.

— Эта работа не напоминает вам ни одного художника из скопления Альбион, картину которого можно оценить в такую сумму?

— Нет, друг Гектор.

— А теперь слушайте, Леонардо. Два разных человека оценили эту картину в 350 тысяч кредитов, даже больше, и прежде, чем участвовать в дальнейших торгах за произведения из скопления Альбион, я хотел бы знать, почему их оценка так отличается от вашей. Возможно, мистер Аберкромби — коллекционер, который просто влюбился именно в эту картину, но Венциа — владелец галереи, и я повторяю свой вопрос: есть ли хоть какое-то сходство между этой работой и любым другим произведением из скопления Альбион, которое может быть продано за шестизначную сумму?

— Никакого, друг Гектор. Я не хочу обидеть мистера Аберкромби, но эта картина просто не стоит таких денег. Единственное, чем она может напоминать более достойную работу — это поразительное сходство объекта с изображением на голограмме с Байндера X, которая была продана около двух лет назад, за 150 тысяч кредитов.

Аберкромби развернулся в мою сторону.

— Говоря «объект», вы имеете в виду модель?

— Да, друг Малькольм.

— И вы видели эту модель раньше? — допытывался он.

— Не уверен, друг Малькольм, — ответил я. — Я заметил разительное подобие натуры на этой картине и на голограмме с Байндера X. Но я видел сходное изображение и на патагонской картине, а Патагония IV была покинута за 308 лет до рождения Килкуллена.

— Вам, наверное, все люди кажутся одинаковыми, — предположил Аберкромби, и мне показалось, что он напряженно следит за моей реакцией.

— Нет, друг Малькольм, — ответил я. — Я нахожу человеческие лица вполне различимыми. Иначе я не выбрал бы искусство скопления Альбион своей специальностью.

Он задержал на мне долгий взгляд. Я чувствовал его внутреннюю неприязнь, хотя не мог найти ей логическое объяснение. Наконец он обратился к Рейберну.

— Я хочу переговорить с вами, — сказал он. — Наедине.

— Почему бы нет? — откликнулся Рейберн и повернулся ко мне. — Не пойти ли вам к мадам Чонг, Леонардо? Я вернусь через пару минут.

— Хорошо, друг Гектор, — сказал я и вернулся в главную галерею, радуясь, что наконец избавился от малоприятного присутствия Аберкромби.

— А где Гектор? — поинтересовалась Тай Чонг, увидев меня одного.

— Беседует с мистером Аберкромби, у которого я, похоже, вызвал глубокую неприязнь, — объяснил я. — Но право, я ничем не оскорбил его, Достойная Леди.

— Уверена, что нет, — успокоила она меня. — И очень надеюсь, что вы не станете судить обо всех людях по сегодняшнему вечеру.

— Я вообще их не сужу, Госпожа, — ответил я.

— А стоило бы.

Она замолчала, рассеянно глядя, как уходит по умеренной цене маленький трехмерный космический пейзаж с Тамаалики II, и как продают раннего Камати, несколько дороже, чем я предполагал, ибо он не отличался изяществом линий. Затем вернулся Рейберн, с забавным выражением на лице.

— Ну? — потребовала объяснений Тай Чонг.

— Он только что сделал самое идиотское предложение из всех, которые мне приходилось слышать!

— Что именно? — спросила она.

— Сейчас, — ответил он и взглянул на меня. — Леонардо, я хочу знать правду, и немедленно: что вы думаете о Малькольме Аберкромби?

— Я думаю, что из-за аукциона он, вероятно, находится в состоянии значительного нервного напряжения, друг Гектор.

— Бросьте, — фыркнул Рейберн. — Я же сказал — правду.

— Я думаю, что он — узколобый ксенофоб с совершенно недостаточным знанием современных цен на рынке искусств, — произнес я, почувствовав, как приобретаю Оттенок Абсолютной Честности.

— Это уже похоже на правду, — со смешком подтвердил Рейберн. — Он о вас думает еще хуже.

— К делу, Гектор, — раздраженно сказала Тай Чонг.

— Дело в следующем, мадам Чонг, — сказал Рейберн. — Малькольм Аберкромби только что предложил галерее Клейборн на выбор: набросок тушью раннего Сабаи либо пятьдесят тысяч кредитов.

— За что?

Рейберн довольно ухмыльнулся.

— За неделю работы Леонардо.

Глава 3

Я сидел один в кабинете Малькольма Аберкромби и чувствовал себя очень неловко.

Я прибыл почти на десять минут раньше назначенного времени и девять минут ждал на оживленной, шумной улице, рассматривая четкие очертания его огромного дома, математическую точность газонов, любуясь изяществом двух больших, красивых каменных фонтанов у западного и восточного крыльев здания.

Наконец, будучи уверен, что уже не принесу никаких хлопот, явившись раньше назначенного срока, я ступил на движущуюся дорожку, приготовился к тому, что она мгновенно доставит меня к парадным дверям и — ничего не произошло.

Меня охватило чувство нарастающей паники. Дом отстоял от улицы почти на пятьсот футов, а при моем физическом строении и довольно большой силе тяжести на Дальнем Лондоне я просто не мог преодолеть это расстояние за оставшуюся минуту. У меня было три дня, чтобы подготовиться к встрече, и все-таки я опаздываю.

Мне не оставалось ничего другого, как пойти пешком, но не успел я сделать и шага, как механический голос спросил, куда меня доставить — к парадной двери, служебному входу или входу в крыло для гостей.

— К парадному входу, пожалуйста, — с чувством огромного облегчения произнес я.

— Прошу прощения, — ответил голос без всякого выражения. — Моя программа не позволяет мне транспортировать представителей нечеловеческих рас к парадной двери. Будьте добры сделать другой выбор.

— Мне назначил встречу мистер Аберкромби, — пояснил я. — Я еще не знаю, буду ли я принят в качестве гостя или слуги.

— Моя программа не позволяет мне транспортировать представителей нечеловеческих рас к входу в крыло для гостей. Вы хотите войти через служебный вход?