Джек Вэнс - Последний замок. (Сборник)

Кабинеты были пусты. Столы, где раньше веками сидели служащие, подсчитывая закладные и счета, были голыми, отполированные и седые от пыли. Компьютеры и блоки информации, черная эмаль и стекло, белые и красные выключатели выглядели так, словно они были оставлены только вчера.

Ксантен перешел к застекленному окну, выходящему к ангару, затемненному громадой корабля.

Он не увидел Мехов. Но на полу ангара были аккуратными рядами разложены отдельные элементы и собранные части механизма управления кораблем. Пустые проемы широко зияли в корпусе, показывая, откуда были извлечены панели с этими устройствами.

Ксантен спустился из кабинета в ангар.

Космический корабль был выведен из строя, он стал непригодным для полетов. Ксантен взглянул вверх, вдоль аккуратных рядов извлеченных частей.

Соответствующие ученые из разных замков были экспертами по теории пространственно-временного перехода. С. К. Розенхокс из Мараваля даже вывел ряд уравнений, которые, если их перевести в машинерию, уничтожали беспокоящий эффект Хомуса. Но ни один из Джентльменов, даже если бы он забыл о личной жизни и взял в руки инструменты, не знал бы, как соединить и настроить разложенные на полу ангара механизмы.

Когда была проделана эта злобная работа? Сказать было невозможно.

Ксантен перешел в следующий ангар: снова никаких Мехов, снова из космического корабля выпотрошены механизмы управления. Ксантен прошествовал к третьему ангару, где было то же самое.

В четвертом ангаре он различил слабые звуки деятельности. Шагнув в кабинет, он посмотрел сквозь стеклянную стену в ангар и обнаружил Мехов, работающих со своей привычной экономией движений, и, что было жутко, почти беззвучно.

Ксантен, и так уже чувствующий себя нервно от того, что крался через лес, пришел в ярость при виде этого хладнокровного разрушения человеческого имущества. Он стремительно шагнул в ангар. Хлопая себя по бедру, чтобы привлечь внимание, он окликнул резким голосом:

— Вернуть компоненты на место! Как вы смеете так себя вести!?

Мехи обернулись с пустыми выражениями на лицах и изучали его через черно-бусенные скопления линз на лице по обеим сторонам их голов.

— Что это? — проревел Ксантен. — Вы колеблетесь?

Он выставил напоказ свой стальной кнут, обычно скорее символическое приложение, чем инструмент наказания, и щелкнул им оземь.

— Повинуйтесь! Этому нелепому бунту конец!

Мехи все еще колебались — и также события заколебались на весах судьбы. Никто не издал ни звука, хотя среди них передавались послания, оценка обстоятельств, установление единогласия.

Ксантен не мог позволить им такого досуга. Он промаршировал вперед с кнутом в руке, ударяя по единственному месту Мехов, которое испытывало боль, — по чувствительному лицу.

— Выполняйте свои обязанности! — прорычал он. — Хороша же из вас ремонтная бригада!Скорее похожа на бригаду разрушителей!

Мехи издавали свои тихие звуки, выдувания, которые могли означать все что угодно.

Они отступили, и теперь Ксантен заметил одного, стоящего на трапе корабля: Мех был намного больше, чем любой виденный им раньше, и отличался от остальных еще одним — он целился из пистолета в голову Ксантена. Неторопливо размахнувшись, Ксантен отогнал кнутом Меха, прыгнувшего на него с ножом, и, дважды выстрелив, уничтожил Меха, который оставался стоять на трапе, даже когда первая пуля пролетела у самой его головы. Тем не менее другие Мехи решили атаковать. Все бросились вперед. Презрительно прислонившись к корпусу, Ксантен расстреливал приближавшихся, убрав в сторону один раз голову, чтобы избежать куска металла, и один раз шагнув вперед, чтобы поймать метательный нож и швырнуть его в лицо тому, кто его бросил.

Мехи отпрянули, и Ксантен догадался, что они решили применить новую тактику: либо отступить за оружием, либо заточить его в ангаре. В любом случае здесь больше делать было нечего. Он поиграл кнутом и расчистил себе дорогу к кабинету. Покуда инструменты, стальные прутья и самодельные ножи колотили позади него по небьющемуся стеклу, он неторопливо прошествовал через кабинет и вышел в ночь. Он не оглядывался.

Взошла луна, огромный желтый диск, испускающий дымчато-шафрановое сияние, словно древняя лампа. Глаза Мехов были плохо приспособлены к ночному видению, и Ксантен спокойно рубил высовывающиеся из дверей ангара головы.

Мехи отпрянули обратно в ангар. Вытирая лезвие, Ксантен зашагал тем же путем, каким и пришел, не глядя по сторонам. И резко остановился. Что-то беспокоило его ум: воспоминание о Мехе, выстрелившем из пистолета. Он был крупнее, чем обычно; возможно, более темно-бронзовый; но что значительнее — это то, что он демонстративно принял неподдающуюся определению осанку, почти как авторитет, хотя, когда это слово употреблялось в связи с Мехами, оно было аномалией. С другой стороны, кто-то же должен был спланировать бунт или по крайней мере предложить хотя бы концепцию бунта.

Вполне возможно, что разведпоиск следовало расширить, пусть даже главные сведения были уже добыты.

Ксантен повернул назад и прошел через место посадки к баракам и гаражам. Снова, хмурясь от неловкости, он почувствовал, что нужна осмотрительность. Что за времена настали, когда Джентльмен должен прятаться и красться, чтобы избежать встречи с какими-то Мехами! Он пробрался в гараж, где находилась дюжина энергофургонов.[3]

Ксантен осмотрел их. Все были одного типа: металлическая рама, с четырьмя колесами и бивнями спереди. Неподалеку должны быть запасы сиропа.

Вскоре Ксантен нашел бункер, содержащий множество контейнеров. Он погрузил дюжину на ближайший фургон и разрезал остальные так, чтобы весь сироп вытек на землю.

Мехи употребляли несколько иной состав, и их сироп должен был складироваться в другом месте, скорее всего в бараках.

Ксантен взобрался на энергофургон, проверил ключ «движение» и вдавил кнопку «пошел», потянул на себя рычаг, дающий колесам задний ход. Энергофургон попятился назад.

Ксантен остановился и развернул его так, чтобы он встал носом к баракам. То же самое он сделал и с тремя другими, затем одного за другим привел в их действие.

Они покатились вперед. Бивни вспороли металлические стены бараков, крыша обвалилась. Энергофургоны продолжали крушить все на своем пути, продвигаясь, проталкиваясь внутрь развалин.

С глубоким удовлетворением Ксантен кивнул и вернулся к энергофургону, который он зарезервировал для себя. Забравшись в седло, он ждал. Никаких Мехов из бараков не вылезло. Явно, они были покинуты, ведь вся бригада была занята в ангарах. Все же он надеялся, что запасы сиропа были уничтожены и многие мехи могли теперь погибнуть от голода.