Дэвид Брин - Вирус альтруизма

А потом, к всемирному ликованию, третья экспедиция на Марс вернулась домой и привезла с собой ТАРП. Вот тогда-то мы и узнали, какими дружелюбными, оказывается, были наши родные микробы.

Поздно ночью, после работы, еле передвигая ноги от усталости, я порой останавливался перед портретом Леса, который по моему приказу повесили в холле, напротив двери моего кабинета, и стоял, проклиная его самого и его проклятую теорию симбиоза.

Представьте себе человечество, пришедшее к симбиотическому единению с ТАРПом! Это будет что-то. Представь, Лес, все эти иноземные гены, добавленные к нашему наследию, к нашему богатому человеческому разнообразию!

Вот только ТАРП, похоже, не слишком заинтересован в «ведении переговоров». Его манера общения оказалась убийственно жесткой. А его вектором стал ветер.

Мир взирал на меня и моих собратьев с надеждой на спасение. Но, несмотря на все заслуги и почести, я-то знал, что я всего лишь второсортный мошенник. Как бы меня ни превозносили и ни благодарили, я знал, кто был круче меня на световые годы.

Снова и снова, до поздней ночи я рылся в записках Лесли Эджисона в поисках вдохновения, в поисках надежды. Вот тогда-то я и наткнулся на СПИЧ снова.

Я нашел тебя еще раз.

Да, верно, ты заставил нас сделаться лучше. Твои гены сейчас есть, по меньшей мере, у четверти человечества. И своим новоявленным, необъяснимым, рационализированным альтруизмом они задают тон, который поддерживают все остальные.

Сейчас, когда пришла беда, все ведут себя так чертовски правильно. Помогают ближним, поддерживают больных, делают пожертвования…

И ведь вот что интересно: не сделай ты нас такими отзывчивыми, может, мы никогда и не добрались бы до этого гребаного Марса. А если бы и добрались, то всеобщая паранойя по крайней мере обеспечила бы приличный карантин.

Но да, конечно, как я мог забыть! Ты же не мог этого предвидеть. Ведь ты просто упакованный в белковую оболочку пучок РНК, обладающий случайной способностью заставлять людей отдавать свою кровь. И больше ничего, верно? Откуда ты мог знать, что сделав нас «лучше», ты обрек нас на ТАРП… Или все-таки мог?

Есть кое-какие утешительные известия. От некоторых новых разработок, похоже, будет какой-то прок. На самом деле, последние новости просто чудесны. Судя по всему, мы сумеем спасти около пятнадцати процентов детей. И почти половина из них сможет продолжить свой род.

Правда, это касается только тех народов, где смешанные браки не редкость. Видимо, гетерозиготность и генетическое разнообразие способствуют лучшей сопротивляемости организма. Народам же с «чистыми», узкими генеалогическими линиями придется туго. Но, в конце концов, за расизм надо платить.

Жаль только крупных приматов и лошадей. С другой стороны, когда еще у тропических лесов появится такой шанс на выживание?

Ну а пока люди стараются изо всех сил. Никакой паники нет, в отличие от прежних эпидемий, о которых пишут в книгах. Похоже, мы наконец повзрослели. Мы помогаем друг другу.

Но в моем бумажнике лежит карточка, где написано, что я адепт Христианской науки, что у меня четвертая отрицательная группа крови и аллергия практически на всё. Переливание крови как метод лечения используется сейчас повсеместно, а ведь я важная персона. Но я не стану брать чужую кровь.

Ни за что.

Я отдаю свою, но брать чужую - никогда. Даже если буду умирать от потери крови.

Тебе меня не поймать, СПИЧ. Даже не надейся.

Я дрянной человек. Все, конечно, считают, что в своей жизни я сделал больше добра, чем зла, но это просто случайность, результат стечения обстоятельств и причудливых капризов судьбы.

Над миром я не властен, но, по крайней мере, могу принимать собственные решения. Что я сейчас и делаю.

Со своей высокой лабораторной башни я спустился вниз, на улицы, где сочатся гноем и жаром переполненные больницы. Теперь я работаю здесь. И пусть я поступаю точно так же, как остальные. Они - марионетки. Они считают себя альтруистами, но я знаю: все они - куклы в твоих руках, СПИЧ. А я - человек. Слышишь? Я все решаю сам.

Терзаемый лихорадкой, я бреду от койки к койке, пожимая руки, которые тянутся ко мне за утешением, за помощью, и делаю всё, что в моих силах, чтобы облегчить их страдания, чтобы спасти хоть кого-то.

Но тебе, СПИЧ, меня не поймать.

Это мой собственный выбор.