Е Войскунский - И увидел остальное

- Ну вот что, Заостровцев. Расскажите все по порядку.

Володя заколебался было. Но Резницкий так и излучал спокойную заинтересованность сведущего человека. И Володя начал рассказывать, опуская, впрочем, детали личного свойства.

В предшлюзовом вестибюле было двое: Севостьян, который должен был встретить и дезинфицировать внерейсовый корабль, и Алексей Новиков, встречавший Володю. Кроме них, тут крутились две симпатичные дворняги Диана и Спутник. Их завез на Луну кто-то из космонавтов и, будучи пламенным почитателем Жюля Верна, дал им клички собак Мишеля Ардана. Собаки оживленно бегали по вестибюлю, обнюхивали герметичные стыка шлюзовых дверей.

- Нюхают,- говорил Севостьян.- Им радио не нужно. Они без радио знают, что Резницкий прилетит. Такой серьезный человек, а любит эту нечисть. Я ему докладываю: блохи от собак. А он мне: блох, дескать, давно вывели. Объясняю: у собак блохи сами собой заводятся, а он смеется...

Вскоре после прибытия пассажиры внерейсового - Резницкий и Заостровцев - появились в вестибюле. Новиков тут же отвел Володю в сторону:

- Что случилось? Ты ведь шел с нами, а потом куда-то исчез.

- Потом расскажу, - ответил Володя, - если сумею.

- Ладно. Ты скажешь Платон Ивановичу вот что...

Тем временем собаки бурно прыгали возле Резницкого.

Биофизик потрепал их за уши, а потом преподнес по большому куску колбасы.

- Вот вам еще один феномен,- сказал он, остро взглянув на Володю. - На Земле собаки чуют хозяина на большом расстоянии, более того - они точно знают время его прихода. Ну, это общеизвестно. Новейшая теория телеодорации, гипотеза Арлетти - Смирнова... Но объясните мне такое: уже который раз я прилетаю сюда - заметьте, не в определенное время,- а собаки задолго до прилунения занимают здесь выжидательную позицию. Ждут не то меня, не то колбасу - не знаю, у меня еще нет достаточной информации.

- Запах, - несмело сказал Володя. - Телеодорация эта самая...

Резницкий быстро замахал на Володю руками, будто отгоняя пчелу.

- Да бросьте вы эти словечки! Телепатия, телеодорация и прочие явления дальней биологической связи - всего лишь частные случаи. Все это жалкие обрывки того мощного канала информации, которым, очевидно, неплохо умеют пользоваться Диана и Спутник.

Володя чувствовал себя бесконечно усталым - не от полета, а от разговора с биофизиком во время рейса. У него даже затылок болел. Тут на выручку подоспел Новиков.

- Извините, Сергеи Сергеич, - сказал он. - Заостровцеву надо срочно к руководителю практики.

Тут и Резницкий спохватился:

- Ай-яй, как бы на транспортере мою аппаратуру не перекантовали! - Он побежал к грузовым лифтам, на ходу обернулся, крикнул: - Вечером загляните ко мне в девятнадцатую!

Володя, запинаясь, изложил руководителю практики вполне правдоподобную версию относительно своего опоздания, придуманную Новиковым.

- Жаль, жаль, Заостровцев, - пробасил руководитель, не глядя на Володю и водя пальцем по списку практикантов.- Были вы у меня на хорошем счету. Хотел я вас включить в танкерный рейс к Юпитеру, а теперь, само собой, придется заменить... - И он, водя пальцем по списку, забормотал: - Заремба, Зимников, Зикмунд...

Володя, ошеломленно моргая, смотрел на ползущий по списку палец, в котором, казалось, сосредоточились все беды последнего времени - коварство Тоси, неудача с анализатором, странное происшествие по дороге в космопорт, биофизическое невежество, выявленное Резницким...

- Платон Иванович, - осторожно напомнил Новиков, - мы с Заостровцевым тренировались в паре, хорошо сработались...

- Верно, - согласился руководитель. - А я и вас заменю. - Палец его устремился вниз по списку. - Новоскольцев, Нордман...

Тут они взмолились оба - Заостровцев и Новиков. Перебивая друг друга, они ссылались на достинства своих вестибуляторных аппаратов, на качество психотехнических тестов и даже на поперечное сечение мышц. Они взывали к человеколюбию руководителю. И руководитель сдался. Он покачал массивной головой и убрал палец со списка.

- Ладно, - прогудел он. - Разыщите Радия Петровича Шевелева, командира космотанкера "Апшерон", поступайте в его распоряжение. Рейс будет зачетным. - Он сунул сппсок в карман, грозно добавил: - И учтите: то, что вам сходило у меня, у Шевелева не сойдет.

Вечером они протиснулись в тесную каютку Резницкого.

- Очень рад,- сказал биофизик. - Вы сумеете поместиться на этом сиденье? Ну и прекрасно. - Он спрятал в ящик стола катушки пленки, а из другого ящика вынул пакет с бананами. - Угощайтесь. - Володя говорит, вы осмеяли наш анализатор,- сказал Новиков, быстро счищая с банана кожуру.

- Володя говорит неправильно, - ответил Резницкий. - Я не осмеял. Просто не вижу смысла в таком приборе. Ваша затея напоминает мне эпизод из одной книги. Жаль, нет ее под рукой. В общем один тип рисуется перед дамой, хочет показать образованность и, между прочим, заявляет; в коже у человека есть микроскопические железки с электрическими токами. Если вы встретитесь с особью, чьи токи параллельны вашим, то вот вам и любовь. Что-то в этом роде.

- Здорово! - Новиков засмеялся.

- А что за книга? - спросил Володя.

- Это у Чехова. В сущности, вы делаете то же самое - только кожно-гальванический рефлекс заменили современными микромодулями.

- А по-моему, - сказал Володя, - прибор все-таки но лишен смысла.

- Приборы, приборы... - Резницкий горько усмехнулся. - Человек, окружив себя куполом техносферы, все больше порывает с природой. Не потому ли природа не желает отдать ему те инстинктивные знания, которыми так щедро одарила низшие существа? Вернуть надо утраченные инстинкты, вот что скажу я вам.

- Все-таки, - возразил Володя, - странно вы говорите, Сергей Сергеич. Без этой самой техносферы человек беззащитен перед природой. Ваш возврат к природе - это что же... конец цивилизации?

Резницкий поморщился.

- Только не надо меня пугать, - мягко попросил он. - Договоримся сразу, что цивилизация - процесс необратимый. Я говорю всего лишь об одном из ее направлений. Благоустраивая планету, создавая наилучшие условия для духовной и физической жизни, человечество не заботилось и не заботится о сохранении некоторых инстинктов. Чрезвычайно важных инстинктов. Мы перестаем доверять самим себе. К чему, когда есть приборы? - Резницкий навел на Володю обличительный палец. - Да что далеко ходить? Вот вы затеяли приборчик, которому хотите передоверить одну из величайших человеческих эмоций. Вы хотите взвесить, измерить и препарировать саму любовь!

Он даже задохнулся от негодования.

- Может, вы и правы, Сергей Сергеич, но ведь человеческий мозг в роли анализатора эмоций не очень-то надежная штука. Сколько ошибок, сколько несчастий...