Геннадий Ищенко - Единственная на всю планету

— Что сказал отец? — спросил Нор, увидев зашедшую Ольгу. — Почему ты такая невеселая? Это из-за меня?

— Он сказал, что я изменилась, — ответила она, вываливая на стол содержимое отцовской сумки. — Раньше не хватало духа зарезать курицу, а после знакомства с тобой готова убивать людей. И тебя просил предупредить, что у нас с этим строго. Если кого-нибудь прибьешь, надолго сядешь в тюрьму.

— А если я буду защищаться? — спросил Нор. — Ведь кто-то может напасть и на меня.

— Обороняться можно, — кивнула Оля. — Смотри, твоя одежда будет на этой полке и здесь на плечиках. А это учебники. Я сейчас к ним добавлю свои. Понимаешь, Нор, никто не может заставить человека подставлять горло под нож. Вот только с тебя спросят, а не мог ли ты убедить противника тебя не резать. Не мог? А убежать? Тоже не получилось? Совсем плохо! А почему ты тогда поднял с земли палку и стукнул его по голове? Ну и что с того, что он гораздо сильнее, ведь он тебя душил голыми руками! Получается превышение пределов необходимой обороны! Примерно так нам об этом рассказывали в школе.

— Да, я вспомнил, — сказал он. — По-моему, глупо.

— По-моему, — тоже, — согласилась Оля. — Поэтому лучше к силе не прибегать, а если без этого никак нельзя, то все делать так, чтобы с тобой не связали. Я смотрю, ты уже говоришь почти свободно. Много вспомнил?

— Достаточно, — улыбнулся Нор. — И ваш разговор со Светкой вспомнил. Ну тот, когда вы говорили о поцелуях. Помнишь, ты еще сказала, что если бы у тебя был парень…

— Мало ли о чем болтают девчонки? — сказала она, краснея и отводя взгляд. — Я теперь помню поцелуи твоей памятью. Да и нет у меня парня!

— А я? — возразил он, подходя к ней вплотную. — Я же тебе нравлюсь и сам от тебя без ума. Чем не твой парень? А память о поцелуях это как запах вчерашнего борща. Слюну вызывает, а сытости не будет, потому что мы его уже съели. Ну же, чего ты боишься? Дальше поцелуев мы с тобой не пойдем, я это обещал твоему отцу, а слово всегда держу.

— Нет! — сделав над собой усилие, отказалась Оля. — Мне и с твоей памятью нелегко, не хватало еще попробовать самой. Потом захочется еще и еще, и этого станет мало. Может быть, у тебя железная выдержка, а я в своей так не уверена. Поэтому давай это отложим на потом. Это ты сейчас от меня без ума, потому что я первая, кого ты увидел, и красивее ваших женщин. Попадешь в школу, и на тебя начнут вешаться наши девчонки. А многие из них красивее меня и не такие недотроги. С некоторыми ты сможешь пойти гораздо дальше поцелуев. Да что я тебе говорю, сам уже должен их помнить!

— И ты на это будешь спокойно смотреть? — серьезно спросил он, но глаза смеялись.

— Вот еще! — вздернула она подбородок. — Забыл, что я теперь ведьма? И, кстати, намного сильнее тебя. Поэтому наколдую тебе импотенцию, а им — понос!

— Сам не гам и другому не дам?

— Примерно так, — согласилась Ольга. — Ты теперь только мой, но с отсрочкой. Так что терпи. Отец сказал показать тебе фильмы и заняться учебниками. С чего начнем?

— С фильмов, конечно.

— Нет, фильмы подождут. Что-нибудь посмотрим, когда устанем от занятий. Надо поговорить с отцом, кем ты у нас будешь. Тогда можно будет сбегать в соседнюю деревню покупаться в реке. А то ляпнем ребятам что-нибудь не то, а потом в школе откроется.

— А кем ты хочешь, чтобы я был? — с любопытством спросил Нор. — Братом?

— Ага, троюродным, — ехидно сказала Ольга. — И зачем ты мне нужен в качестве брата? К тому же все знают, что у меня братьев нет. Лично меня устроит, если ты будешь сыном старых друзей, которые тебя по какой-то причине на время оставили отцу.

— Отец прав: ты сильно изменилась, — задумался парень. — Была скромная и застенчивая девушка, а как приняла мою личность, сразу стала вести себя… раскованно.

— Зато тебе от меня перепало застенчивости! — засмеялась Оля. — Когда это ты раньше уговаривал девушек целоваться? Сразу же пускал в ход руки или магию. А мне раскованность нравится. Что хорошего ходить скромницей и лить слезы, если тебя обидел какой-нибудь хам? Но в моем изменении виновата не твоя личность, а магия. Я, Нор, впервые почувствовала свою силу. И ведь это я еще, считай, не занималась. Отец призывает меня к осторожности, и он прав. Но уже сама возможность врезать кому угодно придает уверенности и немного кружит голову. У нас о магии только пишут книги или болтают всякие шарлатаны. Поэтому в нее мало кто верит, и никто не знает, как защититься. Я постараюсь быть очень осторожной и никому сильно не навредить, но совсем не использовать? Нет, не смогу. Это как купить иномарку и не ездить на ней из опасения, что кого-нибудь заляпаешь грязью или оштрафует полиция. Какой смысл тогда покупать?

— Смотри сама, — сказал Нор. — Тебе виднее. Я вспоминаю с каждым часом все больше, но это не мой опыт, и ваш мир я по-прежнему знаю плохо. Ладно, давай заниматься. Только у нас учебники начинаются со второго класса. А первый?

— Что за занятия у первоклашек, — пренебрежительно сказала Оля. — Так, ерунда. Начнем заниматься по программе второго класса, а все непонятное я тебе сразу же объясню.

Отец вернулся домой к шести вечера, когда они уже успели поужинать. Пока он возился с конем, Оля сделала ему кофе, разогрела оладьи и налила в блюдце сгущенное молоко.

— Ты стала баловать меня тестом, — заметил он, моя руки. — Смотри, растолстею так, что не смогу взобраться на коня. И кому нужен такой лесничий? Выгонят с работы, а мы с тобой еще денег на дом не собрали.

— Пусть выгоняют! — махнула она рукой. — Поедем к твоим родителям. Работу ты себе всегда найдешь, а мне у них гораздо лучше учиться. Не то что в этой дыре. Все равно мне, как закончу школу, придется отсюда куда-нибудь уезжать.

— А как же твой Нор? — усмехнулся отец.

— Поедет с нами и тоже поступит в институт, — без тени сомнения сказала Ольга. — Если старики ему не обрадуются, будет жить в общежитии.

— Да, насчет учебы. Как у вас дела? Чем-нибудь занимались?

— Он прочитал все учебники за второй класс, а я объяснила кое-что из непонятного. Совсем немного.

— Прочитал?

— Папа, он уже вспомнил все, что известно мне. И помнит это гораздо лучше меня. Просто знать и понимать это вещи разные. Но это относится только к старшим классам, а в младших одна ерунда. Ему с его умом там все на один зуб. Мы бы сегодня и третий класс прошли, если бы не письмо. Он знает, как все пишется, но выводит каракули. Сейчас сидит с ручкой и переводит бумагу. Ничего, еще день-два и научится. Пап, слушай, а кем он у нас будет? Я хотела завтра с ним сбегать на пляж, а там наверняка будет кто-нибудь из наших. Что им сказать, чтобы потом не прослыть врушкой? У тебя есть какие-нибудь приятели, сыном которых его можно представить? Мне сейчас нужна фамилия и то, откуда и по какой причине он приехал.