Дмитрий Янковский - Эпицентр удачи

Ознакомительный фрагмент

Вообще, бандиты, ради выкупа, разумеется, похищали ученых не так уж редко. Проблема в том, что выкуп за них давали не всегда, разве что если иностранец или наша, но особо светлая голова. Это в Европе ученых ценят, их там раз, два и обчелся. А у нас один на другом сидит да третьим погоняет. Чего их беречь? Вон, за рубеж мозги продают которое уж десятилетие, а меньше у нас не становится.

– Водочки да... – мечтательно прикинул рыжий.

– За этого петушка босс нам нормально отвалит, – пообещал Аркан. – Не только на водочку хватит.

– А что тут еще толкового есть? – невесело усмехнулся рыжий. – Бабу тут и за зеленый штукарь не купить.

– Это да. А ведь среди сталкеров встречаются. Редко, правда.

– Мне бы встретилась...

– Помечтай.

Я неотрывно смотрел за ними, а когда снова бросил взгляд на машину, оказалось, что куда-то делся бандит в городском сером свитере. Это мне совсем не понравилось. В первую очередь потому, что багажника в «УАЗе» как такового нет. Есть задний багажный отсек за сиденьями. В принципе связанный пленник мог там валяться, подобно стреноженному барану, но я вдруг подумал, что придурок в свитере запросто мог оказаться тем самым очкариком, о котором говорили бандиты. А раз так, то его исчезновение ничего хорошего мне не сулило – начнут придурка искать, напорются на меня и кокнут точно. Спрятаться-то я не могу в отличие от него, урода. Оставалось только надеяться, что он рванул в другую сторону и оставил достаточно следов.

Я не сомневался, что бандиты вели речь об ученом с периферии Зоны, потому что очкариками звали именно их. Не из-за реальных очков, разумеется. Хотя научник мог запросто припереться в очках. У них крыша от рождения конструктивно выполнена на подшипниках скольжения, так что съезжает на раз. Видя хабар, особенно уникальный, они начинали трястись и пускать слюни от вожделения. И еще у них имеется чувство долга перед человечеством, которое, по всей видимости, около Зоны их и держит. Но лучше бы оно их удерживало от создания всяких там ядерных бомб, честное слово. Лично я бы больше их тогда уважал, не знаю, как другие.

В Зоне же от них одна маята. Лучше бы покупали хабар за нормальную цену и исследовали, сколько влезет, чем самим без мало-мальского представления лезть в пекло. Но нет же, находились любители. Перлись, сами искали какие-то артефакты особые, словно им мало того, что мы им через торговцев притаскиваем. Гибли, пропадали без вести... А все не впрок. Хотят, видишь ли, ухватить кусок нашего сталкерского хлеба и сэкономить на бюджете какого-нибудь занюханного института. Ну и поделом им тогда. Сами нарываются. Сидели бы в лагере под защитой вояк, ждали бы, когда им торговцы хабар принесут, тогда и не попадали бы в руки бандитов. Из лагеря поди похить еще! Бандюки хоть и тупы до предела, но не настолько, чтобы лезть на армейские стволы. Но нет же, находятся научники, которые правдами и неправдами выбивают пропуска в Зону, прутся туда, попадают к бандитам в плен, а потом, сидя в вонючей яме на какой-нибудь заброшенной автобазе, стонут, что выкуп за них не дают.

В общем, я об ученых был мнения не очень высокого, а уж если из-за их дурацкой тяги к знаниям могла пострадать моя шкура, то и вовсе.

Обрезав псевдособакам хвосты, бандиты направились обратно к машине, и тут оправдались мои самые наихудшие опасения.

– Твою мать! – выкрикнул рыжий. – Аркан! Очкарик слинял! Говорил же, вязать надо было!

– Закройся! – психанул главарь. – Я еще очкариков не вязал! Кореша, блин, засмеют!

– Да по мне лучше бы засмеяли, чем от босса теперь вздрюк получать. И баблос накрылся... Вот гад!

– Ты, блин, сопли сначала подотри, потом мне советуй. Тихо!

Все умолкли и прислушались, но никаких шорохов слышно не было. Я висел на проволоке и молча проклинал все на свете, в особенности науку, начиная от древнеегипетской и заканчивая современной, а также всех придурков, которых она породила. Заодно, особенно когда бандиты принялись прочесывать окружающий подстанцию пустырь, я начал проклинать сначала высшие, а затем и среднетехнические учебные заведения. С выпускниками, преподавателями, всем инвентарем и всем оборудованием. Я уже готов был перебросить свой гнев на международные общественные организации, работающие в поддержку науки, но в этот момент Рыжий выкрикнул:

– Вон он! Вот козел! Смотри, Аркан, он на крыше подстанции!

Воздух тут же содрогнулся от грохота автоматной очереди, а темнота запульсировала от пламени выстрелов. Через миг противно взвизгнули рикошеты отлетевших от бетонного здания пуль. Очередь грянула снова, но я-то знал, как трудно попасть в темноте по бегущей на расстоянии восьмидесяти метров цели. Особенно если стрелять приходится под углом вверх. Не знал я только, каким образом научнику удалось попасть во двор подстанции и какого лешего его понесло на крышу. Ну, бежал бы себе прямиком да подальше! Может, куда добежал бы, если бы в аномалию не попал. Ну и если бы на машине не догнали.

Аркан, скорее всего, чтобы не тратить патроны попусту, зарядил подствольный гранатомет и саданул из него аккурат в мою сторону. Точнее, снять он хотел научника, меня в полумраке и за уплотнившейся аномалией он видеть не мог. Граната пролетела над моей головой и шарахнула на крыше подстанции, раскидав темноту яркой вспышкой.

– Заговоренный он, что ли? – психанул рыжий.

У него подствольника не было, поэтому, обозлившись, он достал из кармана ручную гранату и в сердцах тоже швырнул ее в мою сторону. У меня екнуло сердце. Ведь не докинет же до подстанции, идиот! Какого хрена они вообще взялись мочить ученого, если собирались взять за него выкуп? Ну и ловили бы! Но я понимал, что пальбу и метание гранат они устроили просто от злости за побег и в нравоучение – чтобы другим неповадно было, если узнают. На выкуп, в таком состоянии, им было уже, судя по всему, наплевать.

В темноте брошенную гранату почти не было видно, но я все равно различил крутую параболу, по которой она летела. В какое место перед забором она ни упади, мне бы все равно крышка. Но рыжий, кажется, был зол не на шутку, если запулил лимонку так, что она перелетела через забор и шлепнулась у меня за спиной. Через секунду шарахнул взрыв, да так, что у меня в голове помутилось, а уши заложило, словно их залили быстро застывшей монтажной пеной. В голове остался только свист. Вестибулярный аппарат тоже дал сбой, поскольку у меня возникло полное ощущение, что я заваливаюсь куда-то спиной вперед.

И лишь чуть оклемавшись, я сообразил, что с вестибулярным аппаратом-то как раз все нормально, просто рванувшая граната сорвала ударной волной пару арматурин, на которых держалась моя секция забора, и она провисла назад под своим и моим дополнительным весом.