Роман Глушков - Аварийная команда

Ознакомительный фрагмент

– Слышал… – пробормотал я, ошарашенно рассматривая армиллу со всех сторон. Сказать, что при этом я чувствовал себя идиотом, означало дать очень мягкую характеристику моего состояния на тот момент.

– Какой кубок?! – возмутился Кадило и тоже попытался призвать меня в свидетели: – Босс, ну-ка, скажи, кто тут из нас двоих обкуренный!

Кинжал, кубок… Я допускал, что Кадилу и Тюнеру наверняка неизвестно название старинного астрономического инструмента. Но ведь они не спросили меня, как самого образованного из нас троих, что за хренотень я достал из сейфа. Каждый из напарников увидел в ней конкретный предмет, причем даже близко непохожий на армиллу.

У кого-то из нас явные галлюцинации, оставалось лишь выяснить, у кого именно. Однако инстинкт самосохранения своевременно напомнил мне, где мы находимся, и потому я не стал вступать в бесполезный спор с товарищами («Обдолбанные придурки!» – первое, что подумал я о них, хотя отлично знал: мои напарники никогда не ходили на дело под кайфом). Окончательно прояснить картину мог только владелец странной армиллы, который вышел из прострации и теперь следил за мной с такой обреченной тоской, будто я пообещал его казнить.

– Что это такое, Подвольский? И где ты раздобыл эту вещицу? – спросил я, передав добычу Кадилу. Он тут же схватил ее за стойку, как за рукоять, и аккуратно провел пальцем по кромке одного из колец. «О господи! – мысленно взмолился я. – Да ведь этот кретин проверяет остроту своего «кинжала»! Неужели и впрямь все настолько дерьмово и у кого-то из нас напрочь съехала крыша?»

Тюнер указал мне глазами на Кадило и поцокал языком: дескать, если хочешь взглянуть на идиота, гляди, пока есть возможность. Я нервно стиснул зубы и, не желая смотреть на это безумие, отвернулся к Подвольскому.

– А что сейчас видите лично вы? – переспросил Адам. На губах его промелькнула робкая мимолетная ухмылка. Несмотря на то что Подвольский сидел перед нами как в воду опущенный, он нашел в себе силы оценить абсурдность ситуации.

– Здесь мы задаем вопросы, Адам! – рявкнул я.

Хозяин вздрогнул, испуганно заморгал и поспешно ответил:

– Поверьте, я понятия не имею, что это. Оно досталось мне от отца, тому – от деда, а деду якобы от прадеда. Отец говорил, что этой вещи не одна сотня лет, а возможно, даже тысячелетий. И все это время она переходила в нашем роду из поколения в поколение. Когда-нибудь я тоже передам ее своему сыну, а он – как и полагается, дальше. Так уж заведено, и мы никоим образом не должны нарушать многовековую традицию. Отец предупреждал, что, если я утрачу нашу реликвию, это может повлечь за собой множество бед…

– Поздно беспокоиться о бедах, когда они уже нагрянули, – усмехнулся я. – Надо было тебе, Адам, получше припрятывать свое антикварное барахлишко. Или не засиживаться в казино по ночам. В твоем-то возрасте и не знать, чем опасен неконтролируемый азарт?

Теперь Алиса глядела на мужа так, словно видела его впервые в жизни. Даже внучка прекратила плакать и, шмыгая носом, посматривала то на дедушку, то на их фамильную реликвию, факт существования которой всплыл на поверхность при столь драматичных обстоятельствах. Армилла уже перешла к Тюнеру, чуть ли не силой отобравшему ее у Кадила. Напарники недоверчиво косились друг на друга, но спорить прекратили. Хотя в иной обстановке, я уверен, драли бы глотки до хрипоты.

Я отметил, что Подвольский упорно не называл нашу находку каким-либо именем: ни армиллой, ни кинжалом, ни кубком. Он был явно в курсе странного свойства реликвии, но по какой-то причине не желал на нем заостряться. Впрочем, не исключено, что Адам сам не знал природу этого аномального явления.

Я не верил в сверхъестественное. В каком бы облике ни видели Тюнер, Кадило и я эту вещицу, все мы единодушно сходились во мнении, что перед нами – весьма дорогая антикварная вещь. Реквизированные деньги и драгоценная армилла полностью покрывали задолженность Подвольского и все набежавшие по ней проценты, а мы экономили массу времени, поскольку избавлялись от необходимости обыскивать дом. Захочет Адам вернуть себе фамильную святыню – пусть договаривается с владельцами «Алмазной Бригантины» и выкупает армиллу (или чем она ему там казалась?) за деньги или посредством иной, приемлемой для Бурелома формы оплаты. А Лингвист свою работу выполнил: взыскал долг с Подвольского и провел с ним разъяснительную беседу.

Я подал напарникам знак закругляться, после чего забрал у Тюнера «кубок» и засунул его в кейс, аккуратно обложив реликвию со всех сторон пачками банкнот, дабы не повредилась в пути при тряске.

– Умоляю, парни: дайте мне поговорить с вашим хозяином! – Мой поступок привел Адама в ужас. Казалось, он только теперь осознал, что злодеи из города пришли к нему не шутки шутить и не пугать, а на полном серьезе изымать нажитое непосильным трудом имущество. – Я все ему объясню, и он войдет в мое положение, клянусь! Забирайте машину, забирайте дом, но только оставьте мне мою память об отце! Ради Христа, ради ваших матерей, ради всего святого, не делайте этого!.. Какой номер телефона у директора «Бригантины»?

Похоже, Кадило прав: на примере Подвольского мы и впрямь наблюдали сейчас «синдром Горлума». Впрочем, разве нам было привыкать к мольбам и стенаниям? С чего Адам вообще взял, что мы способны на сочувствие? Неужели прочел это в наших глазах? Самоуверенный человек. Что ж, значит, раньше он попросту не попадал в такие некрасивые истории и не встречался с подобными нам душегубами.

– Ты что, решил ограничиться телефонными извинениями? – вновь разозлился я. – Приедешь завтра в Калиногорск и лично побеседуешь с каждым из тех людей, чьим уважением и дружбой ты пренебрег. Возможно, тебе повезет, и ты получишь назад свое бриллиантовое «пресс-папье». Только советую просить очень убедительно. А иначе может случиться так, что этот наш разговор окажется не последним…

Глава 2

Да, давненько нам не приходилось выбираться по работе в такую даль. Поездка на поезде от краевого центра до Горнилова занимала ни много ни мало почти двенадцать часов. Я почему-то с детства терпеть не мог железнодорожные путешествия и потому, пока мы ехали в райцентр, успел не раз мысленно обругать тех горе-открывателей, которые давным-давно прокладывали границы нашего края. Хапуги – другой характеристики эти люди не заслуживали. Взяли бы и оставили часть земли соседям – чай, все же не заграница. Но нет, застолбили за собой всю территорию, до которой только дотянулись их загребущие руки. А теперь мы с напарниками болтайся туда-сюда на поезде целые сутки – более бестолкового времяпрепровождения было не сыскать.