Василий Головачев - Век воли не видать

Ознакомительный фрагмент

– Только озера с магмой не хватает, – сказал он. – Ну что, возвращаемся?

– Давай, а то здесь… – Валерия поёжилась, – страшновато!

Они повернули назад и не успели подойти к завалу, как пол под ногами дрогнул, послышался каменный стон, загрохотало, и отверстие, через которое «спелеологи» попали в пещеру, засыпал поток камней снаружи. В пещеру вырвалось облако пыли.

Саблин повалил жену на пол, прикрыл своим телом, ожидая, что с потолка пещеры посыплются камни, но внешний катаклизм кончился, камни перестали скатываться и с треском раскалываться, стало тихо.

– Рассупонь твою супонь! – с расстановкой проговорил Саблин, вставая и тараща глаза в полной темноте.

Лера села, держась за руку мужа, чихнула.

– Что произошло?

– Нас засыпало.

– Совсем?

– Не знаю. – Он с трудом сдержал гневное словцо, злясь на самого себя. Если и следовало соваться в пещеру, то имея при себе необходимое снаряжение, а его неожиданный кунштюк с исследованием выглядел чистым мальчишеством. У них даже спичек с собой не было, не говоря уже о фонаре. Нож был, но он ничего в данной ситуации не решал.

– Посиди здесь, я посмотрю, можно ли разобрать вершину завала.

Саблин на ощупь – в пещеру теперь не проникал ни один лучик света – взобрался по осыпи на её вершину, попытался сбросить несколько глыб. Удалось пошевелить лишь пару небольших камней, остальные сидели плотно, словно зацементированные.

– Тут экскаватор нужен. – Он слез, нашёл Валерию, прижавшуюся к нему. – Или направленный взрыв.

– Нас сбросит в ту дыру… или потолок рухнет.

– К сожалению, ты права, тут не рассчитаешь точно. Да у нас и взрывчатки нет.

– Что будем делать?

– Надо подумать. – Он вспомнил о существовании «родича» из одиннадцатого числомира. – Кажется, я нашёл идею.

– Какую?

– Посоветуюсь с «братцем». Давай-ка присядем, ты меня подстрахуешь.

Они отошли к стене пещеры, уселись в неглубокой гладкой выемке, Данияр поворочался, лёг, положил голову на колени Валерии.

– Жди.

Медитировал недолго, расслабляясь и растворяясь в тишине, слагая в мыслях формулу числоперехода, грея в ладони эргион.

Душа вынеслась из тела призрачной тенью, преодолела несколько энергоинформационных мембран между числомирами и уверенно «совершила посадку» в голову Саблина-одиннадцатого.

«Братец» Данимир сидел у компьютера.

«Чую, чую, серой запахло, – с усмешкой объявил он, откидываясь на спинку кресла. – Кто стучится в дверь моя?»

«Привет, – сказал Данияр. – Работаешь? Не помешал?»

«Пытаюсь вытащить из компа Прохора алгоритм перехода в трансцендентные миры, порождённые не целыми числами. Увлекательный процесс, я тебе скажу».

«Ты же не математик».

«Тут много ума не надо».

«Зачем тебе трансцендентные миры?»

«Вдруг через них можно пролезть в Первомир и поискать Прохора с Юстиной?»

«Думаешь, это возможно?»

«Может быть, и нет, но ведь что-то надо делать?»

«Надо встретиться с ДД и обговорить наше положение».

«Он сейчас где-то в Безднах, да и говорили уже, он тоже пока не знает, что случилось, почему наши ребята-девчата не возвращаются из похода в Первомир».

«Разве не ДД утверждал, что между Первомиром и остальными числомирами стоит блок? Наши ушли туда только благодаря помощи меркабы, а оттуда перейти к нам у них нет сил… без той же меркабы. Она-то у нас».

«Зато в Первомире стоит матричный формотрон, задающий программу всей Числовселенной. Нет, здесь что-то не то, есть причина, которую мы постичь не в состоянии. Кстати, надо бы собрать вашу меркабу».

«Зачем?»

«Чую, она пригодится нам в скором времени».

«Здесь будет трудно найти специалистов по сборке такого агрегата».

«А где ты?»

«Всё там же, в Ергаках, я тебе уже сообщал, куда мы переехали. Тут классно! Пейзажи – закачаешься!»

«Почему ты выбрал именно Ергаки? Не из-за пейзажей же?»

«Волков посоветовал, да и у ДД в Абакане есть друзья, он обещал присоединиться. Правда, до сих пор не приехал».

«Понятно. Чем занимаешься?»

Данияр виновато поёжился.

«Понимаешь, дружище, мы с Леркой пещеру нашли… и нас засыпало. Сидим вот в полной темноте, маракуем, что делать. Связь не работает, никого даже предупредить не смогу. Ругаю себя последними словами, зачем полез?»

«Что значит – зачем? Это же прекрасный повод потренироваться формотрансу. Эргион с тобой?»

«Мы и шли тренироваться».

«В чём же дело? С эргионом тебе сам чёрт не брат! Давай, выбирайся, потом сообщишь результат».

Саблин вернулся в родное тело.

Валерия почувствовала, как муж «оживает».

– Удалось? Разговаривал с Данимиром?

– Он умней меня, – с досадой проворчал Данияр, чувствуя сухость во рту. Но воды в пещере никто ему подать не мог. – Посоветовал выбираться самим.

– Как?

– Не догадываешься?

Валерия помолчала, хорошо зная характер мужа: шутить в безнадёжной ситуации он не стал бы.

– Позвоним Косте?

– Нет, здесь мобила не работает, слишком толстый слой породы. Но у нас есть эргион.

– Ты хочешь… изменить форму… камней?! Но ведь их много…

– Какая разница, сколько их? Попробуем и посмотрим, что получится. Начинай ты.

– Я?! – испугалась Лера. – У меня же не всегда… получалось.

– Получалось через раз, просто нужно время, чтобы научиться ловить нужное состояние ума и тела. Взяла эргион?

– Н-нет… забыла…

– Не на прогулку же шли… ладно, бери мой и начинай, как я тебя учил. Камни – это всего лишь неправильные многогранники, так? Формообразующий импульс превратит их в правильные.

– Они же всё равно будут торчать в завале.

– Нужно пройти их формоспектр до конца, тогда они рассыплются в песок и вообще в пыль.

Саблин вложил в ладонь жены потеплевший сросток ажурных многогранников, вырезанных из яшмы, халцедона и лазурита: тетраэдр в кубе, куб в икосаэдре, икосаэдр в додекаэдре. Это был подарок Талгата, вручённый Саблину при расставании. Помощь араба в операции по освобождению пленниц была неоценима, и Данияр в ответ подарил ему свой перстень, целиком выточенный из хризоберилла. При падении на грань перстня солнечных лучей он превращался в светящийся кошачий глаз.

Конечно, у него был и свой эргион, простенький, деревянный, смонтированный ещё Прохором, но его он отдал жене, которая благополучно забыла взять его с собой.

Какое-то время ничего не происходило. Лица жены Саблин не видел, но представлял, как она переживает.

– Смелей!

По затылку скользнул холодный ветерок – верное предзнаменование начавшегося процесса формопреобразования. В глубине осыпи затрещало, со стуком посыпались камни. Рука Валерии, которую он держал, дрогнула.

– Получилось?!