Роберт Хайнлайн - Кот, проходящий сквозь стены

– Но, Ричард, так же легко впасть в соблазн убивать всех персонажей сериала, между тем как следует оставлять кого-нибудь для следующих серий. Впрочем, ты же сказал, что не писал сам полных серий?

– Я хоть и не брался за такую работу, но знаю, какие в ней правила, я же сам пересмотрел огромное количество сериалов! Хэйзел, почему ты позволяла морочить себе голову моими байками о работе писателя?

– Ты назвал меня «Хэйзел»!

– Любимая, моя милая Хэйзел, меня, черт побери, не интересуют никакие отпечатки пальцев или группы крови! Ты, несомненно, автор величайшего сериала «Бич космических трасс»! Он же продолжался из недели в неделю, и всегда с титром «Хэйзел Стоун – сценарий». Потом, к сожалению, стали писать: «Основано на характерах, придуманных Хэйзел Стоун»…

– Неужели так писали? Те поздние серии сочинял уже один Бастер. Это он ввел туда всякие шоу. Не я. Этот «негодник»!

– Они не имели успеха. Поскольку персонажи становились все бескровнее и умирали сами собой. Без тебя сериал совсем захирел…

– Мне надо было отдохнуть. Бастер уже стоял на ногах. Я обеспечивала сюжетные ходы, он – столкновения. Я иногда проявляла мягкосердечие, он никогда…

– Хэйзел! А почему бы нам не воскресить этот сериал? Мы могли бы сочинять вместе: ты записывать, а я готовить еду и делать домашнюю работу!

– Я остановился и всмотрелся в нее. – О чем же, во имя Господа, ты плачешь?

– Плачу, потому что хочу плакать! Ты называешь меня Хэйзел, значит, веришь мне?

– Я вынужден. Можно морочить мне голову «отпечатками». Но не коммерческими сюжетами фантастических серий! Ведь я сам – такой же тертый писака-поденщик! Но ты еще, вдобавок, – моя сладкая маленькая нимфоманка, а посему меня не тревожит, что тебе целых двести лет!

– Да мне вовсе не двести! Я не согласна даже на лишний год!

– Но ты согласна оставаться моей сладкой маленькой нимфоманкой?

– Если ты мне позволишь!

Я ухмыльнулся.

– Что я могу на это сказать? Скинь свои одежды и давай посочиняем что-нибудь.

– Посочиняем?

– Самые лучшие сочинения творятся при помощи гонад![36] Хэйзел, моя похотливая женушка, разве тебе это не известно? Эй, на всех постах! Идет Повелитель Галактики!

– О, Ричард!

Глава 18

Когда я встаю перед необходимостью выбора между добротой и честностью,

я голосую за доброту, и только за нее – неважно, дарят ее или получают.

– Хэйзел, древняя моя любовь!

– Ричард, хотел бы ты иметь сломанную руку?

– Я не верю, что ты способна меня этим одарить.

– Спорим!

– Фу! Перестань! Не смей этого повторять или я выкину тебя в залив и женюсь на Гретхен. Она ведь не древняя!

– Смотри, не очень-то задирай меня! Мой третий супруг был великим задирой… и каждый отметил, как он дивно выглядел на собственных похоронах и как жаль, что он отошел таким молодым! – Хэйзел-Гвен лучезарно улыбнулась мне. – К тому же он позаботился о солидной страховке, что весьма пригодилась вдове… Женитьба на Гретхен – неплохая идея, милый, и я с удовольствием ее поддержу. Я бы научила ее молчать, помогла бы с первым бэби, показала бы, как надо держать нож, обучила бы навыкам боевых искусств и хозяйственной сноровке, то есть всему, что нужно девушке в современном мире…

– О Господи! Моя дорогая женушка, ты столь же миниатюрна, хороша и безопасна, как коралловая змейка! Я думаю, что Джинкс давно уже обучил Гретхен всему, что требуется.

– Скорее, не он, а Ингрид. Но я могла бы ее отшлифовать. Ты же сам отметил, какая я умелая. Так какое же словечко ты нашел для меня? А, «древняя», вот какое!

– Уф-ф!

– О, меня это нисколько не ранит. А ты неженка!

– Черта с два тебя ранишь! Я, пожалуй, уйду в монастырь…

– Не раньше, чем «взойдешь» к Гретхен. Я уже решила, Ричард. Мы посватаемся к Гретхен.

Я отнесся к этому дурацкому разговору так, как он того и заслуживал, то есть проигнорировал последнюю реплику, встал и запрыгал в освежитель.

Она почти сразу же последовала за мной. Я, изображая испуг, отскочил в сторону.

– Помогите! Не бей меня больше!

– О, ерунда! А раньше я тебя и не била!

– Сдаюсь! Ты не древняя, ты просто прекрасно замаринованная. Хэйзел, любовь моя, что сделало тебя такой вредной?

– Я не вредная! Но если бы ты был так же мал ростом, как я, и к тому же женщиной, не отстаивающей свои права, то тебя запросто задавили бы большие, вонючие, волосатые мужики, полные иллюзий о своем превосходстве.

Не вопи так, дорогой, я тебя не обижу. И не пролью ни капли твоей крови!

– Мне страшно на тебя смотреть. Моя матушка почему-то не предупредила меня, что семейная жизнь может оказаться такой!.. Кстати, любимая, ты собиралась поведать, с какой целью завербовала меня, но потом ускользнула от этой темы…

Она помедлила с ответом.

– Ричард, тебе ведь трудно представить, что я более чем вдвое старше тебя?

– Считай, что ты меня убедила. Я не понимаю этого и просто принимаю на веру.

– Нам предстоит разговор о более трудных для понимания вещах, чем это. Гораздо более трудных!

– Но тогда, возможно, я окажусь слишком туп для них. Хэйзел-Гвен, лапонька, я ведь и сам крепкий орешек. Я не верю в столоверчение, астрологию, непорочное зачатие…

– Ну уж непорочное зачатие – дело совсем нетрудное!

– Я имею в виду божественный его аспект, а вовсе не оплодотворение в генетических лабораториях. Так вот, я не верю в непорочное зачатие, в магические числа, в ад, колдовство, черную магию и предвыборные обещания.

Ты мне сказала кое-что, противоречащее здравому смыслу. И в это так же трудно поверить, как в твой древний возраст. В качестве поручителя тебе потребовался бы сам Повелитель Галактики!

– О'кей. Примем как исходное условие. Но с определенной точки зрения я даже старше, чем ты думаешь. Мне и в самом деле больше двух веков…

– Прекрати. Ты же отрицала, что тебе исполнилось бы двести раньше Рождества 2263 года! А до этого еще приличная куча лет.

– Правильно. И я бы не сказала ничего об этих дополнительных годах, даже если бы прожила их непосредственно в нашем времени… поскольку прожила их во времени «перпендикулярном», под прямым углом к нашему.

– Дорогая, – ответил я. – «В звуковом ряду наступила пауза»!

– Но, Ричард, это-то как раз понять и нетрудно… Черт, где я обронила свои трусики?

– Где-то в Солнечной системе, в соответствии с твоими воспоминаниями…

– Но эта система не составляет и половины, мистер… То, о чем я говорю, находится одновременно внутри и вне системы и даже за пределами этой Вселенной… Но, братец, не стану я нарушать правила! Я имею в виду, где я их обронила сегодня?