Наблюдатель - Роберт Ланца

ни о том, как работают импланты. Она просто хотела снова видеть свое обожаемое дитя живым.

Каро не смогла сопровождать Эллен в полете с Большого Каймана – ей нельзя было оставить Уоткинса, который слишком медленно выздоравливал. И Джулиан тоже не хотел снова уезжать. Поэтому выбрали Барбару. Но когда Каро приехала в коттедж, чтобы дождаться джипа из аэропорта, за рулем машины она увидела одного из подчиненных Джеймса, огромного островитянина по имени Мик, говорившего на каком-то не очень понятном диалекте, а на заднем сиденье рядом с Эллен сидела Лоррейн.

Это оказалось первым потрясением.

Вторым потрясением оказалась сама Эллен. Она все еще оставалась непривычно худой и хрупкой, с плохо расчесанными тусклыми сухими волосами, но ее глаза больше не выглядели мертвыми. Они сверкали, как сфокусированный лазерный луч, что сразу встревожило Каро. Лоррейн помогла Эллен выйти из джипа, и Каро обняла сестру.

Эллен отодвинулась:

– Анжелика? Кайла?

– Я приведу Кайлу немного позже. Как ты долетела? Перелет прошел нормально?

– Нормально.

– Да? Не… болтало? – О боже, она несет какие-то пустые банальности. Кому? Эллен!

– Все было хорошо, – сказала Эллен.

По крайней мере, целая фраза.

А потом Эллен резко сказала:

– Каро, я все еще не в порядке.

– Я знаю. Но здесь ты…

– Да. – Продолжительная пауза. Каро начало слегка подташнивать от волнения. Прежде они с сестрой общались совсем не так. Но потом Эллен улыбнулась. И хотя улыбка казалась вымученной, следующие слова были искренними:

– Я еще… У меня все наладится, как только я увижу Анжелику. Как только я точно узнаю. Каро, спасибо. Тебе и Джулиану. Он замечательный, правда? Я никогда еще не встречала такого мужчину.

О… нет. Нет!

– Он оказал очень большую помощь, – осторожно сказала Каро.

И тут Эллен одарила ее уже искренней своей улыбкой, той улыбкой, которая говорила, что она поняла больше того, что имела в виду Каро, больше, чем Каро сказала, и на краткий миг она снова стала прежней Эллен.

– Вы с ним…

– Нет. Это… Эллен, ты же не хочешь… Я имею в виду, с Джулианом…

Эллен взяла Каро за предплечье:

– Всё путем. Я – нет.

Лоррейн слушала этот обмен репликами – но какие выводы сделала из него? Кто знает? Эта спокойная, сосредоточенная Лоррейн тревожила ее почти так же сильно, как Эллен. Не станет ли Эллен после имплантации и возможного сеанса с выходом в множественную вселенную такой же приглаженной, такой же безобидной, такой же сосредоточенной на внутреннем и вечном, как Лоррейн? О боги, нет. Пусть такого не случится. Ведь тогда Эллен перестанет быть собой.

– Солнце уже печет по-настоящему, – сказала Лоррейн. – Эллен, не желаешь выпить воды? Чаю, кофе, может быть, смузи? Пойдемте в дом. – Она взяла Эллен под руку.

Каро, мгновенно и беспричинно обидевшись, поплелась следом.

В коттедже было три спальни, двери которых выходили в просторный холл, оформленный в классическом стиле морского курорта. Плетеные кресла с голубыми подушками, белые деревянные столы, занавески с изображением морских звезд. С кресла, стоявшего у камина, поднялась женщина. Другая повернулась от плиты, откуда доносились пряные запахи из трех кастрюль. Лоррейн сказала:

– Эллен, это Наджла, твоя медсестра, а это миссис Кэри, которая будет приходить сюда каждый день и заботиться обо всех нас.

Эллен кивнула, но ничего не сказала. Мик внес чемодан Эллен, и Лоррейн указала на самую большую спальню, где стояли две односпальные кровати. На одной лежала подушка в виде розовой черепахи; Кайла, пожалуй, была уже слишком взрослой для таких игрушек. Мик положил чемодан на другую кровать.

У Каро зародилось неприятное подозрение. На комоде в одной из двух меньших спален стояла фотография Наджлы с молодой женщиной, которая так сильно походила на нее, что могла быть только дочерью. В третьей спальне на стене висел большой красочный ловец снов. И эта «миссис Кэри, которая будет приходить каждый день и заботиться обо всех нас…» Нас?

– Лоррейн, ты тоже будешь здесь жить?

– Да, некоторое время. Джулиан решил, что будет хорошо, если я побуду рядом с Эллен и отвечу на ее вопросы о множественной вселенной.

– Я и сама могла бы это сделать, – сухо заметила Каро.

– Конечно. Но ведь у тебя много дел на базе.

– А разве у тебя не много обязанностей по работе? Ты же преподаешь в колледже?

– У меня творческий отпуск, – с приятной улыбкой ответила Лоррейн.

– Спасибо, Лорри, – проникновенно сказала Эллен. – У меня столько вопросов!

Каро захотелось вцепиться Лоррейн в волосы. Она понимала, что это смешная, детская, никчемная ревность. Лорри! Но, сразу овладев собой, она лишь спросила:

– Джулиан придумал?

– Да, – ответила Лоррейн.

– Очень мило с его стороны, – промурлыкала Эллен.

Прежде чем Каро нашлась с ответом – а что она вообще могла бы сказать про Джулиана? – в комнату снова вбежал Мик.

– Доктор, надо ехать. Джулиан звонил, просил поторопиться.

– В чем дело? – спросила Каро. – Что случилось?

– Доктор Уоткинс… Поехали.

35

Рак поджелудочной железы – прихотливый и изобретательный убийца. Вейгерт знал об этом. Случается, что после постановки диагноза люди живут не один год, но случается, что умирают за считаные дни. Вейгерт сидел с Сэмом, когда тот внезапно заволновался, а его дыхание стало более поверхностным, неритмичным и шумным.

– Жидкость в плевральной полости, – сказала медсестра. – Судя по всему, не причиняет ему никакой боли. Но я сообщу Джулиану, чтобы он вызвал доктора Ласкина.

Вейгерту было больно видеть старого друга таким.

Роуз, кажется, ему осталось недолго.

Я знаю, дорогой. Мне очень жаль.

Удивительно, насколько теперь приятнее было мысленно «разговаривать» с Роуз, чем раньше. Да, в данную минуту обоих собеседников воплощал собой один Вейгерт, но в ходе сеанса это было совсем не так. Как такая милая девушка, как Кэролайн, обходится без подобного утешения? Впрочем, Кэролайн никогда не была замужем, а ее ближайшая родственница, сестра, пока еще жива в этой вселенной. Кстати, ведь Эллен Кемп должна была сегодня прибыть на остров…

Вейгерт еще час просидел с Сэмом; тот так и не проснулся за это время. Потом он пообедал в столовой, а после вернулся к себе в комнату, чтобы поработать с очередной порцией гранок, присланных из редакции, где готовили к публикации его книгу. А еще через некоторое время отправился обратно в больничное крыло, чтобы еще раз повидать Сэма, который, вероятно, уже проснулся. В коридоре он заметил сестру из палаты интенсивной терапии, разговаривавшую с другими сестрами; некоторые из них плакали.

Вейгерт сразу все понял.

Увидев его, медсестра сразу же направилась ему навстречу.

– Доктор Вейгерт, мне очень жаль. Доктор Уоткинс умер пятнадцать минут назад.

Вейгерт кивнул. Он знал, что какое-то время, пока не подступит настоящая скорбь, не будет испытывать почти никаких ощущений. У него уже было так – с Роуз. Душевное оцепенение – это благо, но, увы, недолговечное.

– Я хотел бы посидеть с ним несколько минут. Можно? – Вейгерт шагнул в сторону палаты.

– Он не в больничном крыле, – сказала медсестра изменившимся голосом.

– А где