Кристофер Сташеф - Возвращение короля Коболда

— Ты только подожди немного и положись на меня.

Род раздвинул кусты и посмотрел на берег. Битва бушевала вовсю. Но заботило его совсем не это. Он просканировал весь берег — а особенно кусты. Было очень темно. Грамарийские солдаты зажгли факелы, чтобы видеть врага. В их пылании, смутно освещавшем края берега, Род еле-еле сумел различить какую-то неясную аморфную массу, очень медленно набухавшую и становившуюся все больше — но он не был уверен наверняка.

Вторая волна солдат сражалась почти в самом лагере неандертальцев, прежде чем чистый рефлекс заставил отдельных зверолюдей начать выискивать глаза одиночных противников. Мощь влилась в зверолюдей, глаза их загорелись ярче. Грамарийская шеренга замедлила шаг и со скрежетом остановилась.

В каюте флагмана Агата и Гвен сжали руки ведьм, находившихся рядом, и закрыли глаза, склонив головы.

Алебарды, копья и мечи медленно задвигались, набирая силу и парируя удары зверолюдей.

Зверолюди рубились истерически, в отчаянии, порожденном суеверным страхом — но также и беспорядочно, отбрасывая всякую защиту. Алебарды вонзались в них, трещали кости и хлестала кровь.

Спускаясь по трапу, брат Чайлд споткнулся, потерял равновесие и упал, растянувшись с испуганным воплем на песке.

Пак тихо рассмеялся, отшвырнул в сторону палку, просунутую им между ног монаха, и метнулся к нему, делая руками таинственные, символические жесты и читая нараспев себе под нос.

— Коль же ослеплен, хронист, ты чрезмерным рвеньем, Света истины не зришь, полный самомненья. Так побудь в темнице лжи, в строгом заключении. Посиди-ка ты часок, потерявши зренье!

— Что... что случилось? — воскликнул, подымаясь с песка брат Чайлд. Он огляделся, а затем зажмурился, помотал головой и снова открыл их. — Что! Ужели ночь сделалась столь темной? Ужель и вовсе пет никакого света? — Затем лицо его превратилось в маску ужаса, когда до него дошла правда. — Я ослеп! Да простит меня небо — я лишился зрения!

— Ну-ну, приятель, — проворчал глухим гортанным голосом Пак, подходя ближе к брату Чайлду. — Что тебя мучает? А, да ты священник!

— О, добрый сэр! — замолотил вокруг себя руками брат Чайлд и, поймав плечо Пака, вцепился в него. — Пожалейте меня, ибо я поражен слепотой!

— Что же за грехи такие, — прогромыхал Пак, — если понадобилось применить столь жестокое наказание?

— Не могу сказать, — опустил голову брат Чайлд. — Возможно, гордыня — что я осмелился записывать все происходившее в ходе этой войны... — Он вскинул голову, уставясь незрячими глазами в пространство. — Битва! О, незнакомец, пожалей меня! Я столько месяцев трудился, внося в книгу каждое отдельное событие этой войны! Я не могу остаться без знания о заключительной битве! Останься и скажи, что ты видишь! Расскажи мне о ходе битвы

— Вообще-то мне следовало бы идти, — проворчал Пак, — помочь в уходе за другими ранеными!

— Значит, тебя ранили? — Брат Чайлд сделался вдруг самой заботливостью, вслепую шаря кругом. — Ну-ка, дай мне найти ее! Я перевяжу...

— Побереги свои хлопоты, — быстро осадил его Пак, — кровотечение уже прекратилось. И все же у меня, признаться, нет сейчас никакого занятия...

— Тогда останься, — взмолился брат Чайлд, — и скажи мне обо всем, что ты увидишь.

— Ну, так и быть, — вздохнул Пак. — Тогда сиди и слушай, ибо происходит вот что...

— Да благословит тебя небо! — воскликнул брат Чайлд.

Пак набрал побольше воздуху в легкие, вспоминая главный смысл инструкций Рода.

— Зверолюди и наши храбрые солдаты вытянулись в две противостоящие шеренги. Они сцепились, они сражаются; молотят секиры; взмывают и опускаются алебарды. Воздух наполнен лязгом оружия и стонами солдат и ржаньем лошадей... э, но это ты и сам слышишь.

— Да, но теперь я понимаю значение этих звуков — Брат Чайлд снова вцепился в плечо Пака. — Но Верховный Чародей! Как там Верховный Чародей?

— Да вон он скачет, — воскликнул, показывая в пустой воздух Пак. — Он выезжает вперед на огромном вороном коне, сильный и мужественный, с лицом, сияющим подобно солнцу! — Он усмехнулся в восторге от собственного остроумия. — Нет, руки его подобны сплетенным канатам, а плечи — могучий вал! Он так и сверкает в звездном свете, и его пронзительный взгляд устрашает всякого, кто видит его! Вот его солдаты бросаются расширить сделанную им брешь!

В кустарнике Род с опаской глядел на вздымающийся ком желеобразной массы. Он следил, как в ней сливаются меньшие комья плесени; вся масса изумительно выросла. Теперь она очень странно вспучивалась, тянулась вверх, все выше и выше, свертываясь в гигантский двойной ком. Тот выпустил псевдоподию, начавшую принимать вид лошадиной головы, а вершина сузилась спереди и сзади и расширилась в боках. С обеих сторон отделилось по куску, принимая форму рук; ком на вершине смоделировался в голову.

— Едва верю своим глазам, — прошипел Род.

— И я. — Голос Векса задрожал. — Я знаю о плесени под местным названьем «ведьмин мох» и о ее связи с проецирующими телепатами — но никогда не подозревал ничего в таком масштабе.

Род тоже — ибо он глядел на самого себя. И к тому же на такого самого себя, каким всегда хотел быть — семи футов ростом, могучим, как Геракл, красивым, как Аполлон!

— Тегге et cie!* [1] — проревела фигура, выхватывая меч размером с небольшую балку, и поскакала в бой на десятифутовом коне.

— Брат Чайлд, — вздохнул Род, — чертовски силен проецировать!

— Безусловно силен, — согласился Векс. — Ты действительно считаешь, что он об этом не знает?

— Вполне, — кивнул Род. — Неужели ты и в самом деле думаешь, что аббат выпустил бы его в мир, если бы знал, чем является брат Чайлд? — Он повернул голову Векса прочь от битвы. — Хватит с нас этого балагана. Он займет зверолюдей — и всякий, кто будет меня высматривать, увидит меня.

— Такой, как Йорик? — пробормотал Векс.

— Или Орел. Или наши же солдаты, если разобраться — «мое» присутствие там бесспорно прибавит ни смелости — особенно, когда у меня такой вид! — Он в некотором роде надеялся, что Гвен не доведется посмотреть на его доппельгангера вблизи; а то чего доброго навсегда перестанет удовлетворяться действительностью. — Теперь мы можем приступить к настоящей работе этой ночи... и к тому же будем совершенно неожиданными. К фасу утеса, Векс!

Робот-конь потрусил при свете звезд, зондируя кусты инфракрасным зрением.

— Неужели это действительно необходимо, Род? У Йорика наверняка адекватные силы.

— Может быть, — отозвался с жесткой улыбкой Род. — Но я хотел бы оказать ему небольшую поддержку, просто на всякий случай.