Роберт Асприн - Иначе — это МИФ

— На самом-то деле, — вмешался я, — мы всего лишь…

— Ну, хватит с нас ваших объяснений. Именно это мы сказали вам три дня назад, когда дали вам два дня на то, чтобы вы либо выдали амулеты, либо вернули нам деньги.

— Это требует времени…

— Этот предлог вы уже использовали. Ваше время истекло вчера. А теперь мы получим свои деньги или…

— Разумеется, разумеется, — успокаивающе поднял руки Ааз. — Дайте мне только минуту поговорить с коллегой.

Он улыбнулся толпе, взял меня за руку и оттянул подальше.

— Что будем делать, Ааз?

— Теперь бросимся бежать, — спокойно сказал он.

— А? — спросил я с умным видом.

Я произнес это в пустоту. Ааз уже ускоренно дул вперед по улице.

Может быть, временами я и медлителен, но не настолько медлителен. Я молниеносно рванул по пятам за ним.

К несчастью, толпа сообразила, что затеял Ааз, примерно в то же самое время, что и я. Она с воем устремилась за нами.

Удивительное дело — я догнал Ааза. Либо он сдерживал бег, чтобы я мог настичь его, либо я испугался больше, чем думал, что вполне возможно.

— А теперь что? — выдохнул я.

— Заткнись и продолжай бежать, малыш, — рявкнул Ааз, уклоняясь от кучки народа.

— Они нас догоняют, — сказал я.

На самом деле только что обойденная нами группа присоединилась к погоне, но эффект был тот же самый, словно толпа нас догоняла.

— Да кончишь ты мне надоедать и поможешь ли мне высматривать? — прорычал он.

— Разумеется. Что мы ищем?

— Пару, одетую примерно так же, как и мы, — ответил он.

— А как мы поступим, если увидим их?

— Просто, — ответил Ааз. — Врежемся в них на бегу, ты поменяешься с ними нашими чертами, и мы предоставим толпе разрывать и к на части.

— Это как-то не кажется правильным, — с сомнением сказал я.

— Малыш, помнишь, что я тебе говорил о ситуационной этике?

— Да.

— Так вот, это одна из таких ситуаций.

Я был убежден, хотя не столько логикой Ааза, сколько камнем, едва не задевшим мне голову. Не знаю, как толпа сумела поддерживать свою скорость и еще подбирать метательные снаряды, но сумела.

Я начал высматривать пару, одетую приблизительно вроде нас. Это было труднее, чем кажется, когда бежишь на все лопатки, а по пятам за тобой гонится по пятам толпа.

К несчастью, в поле зрения не было никого, кто бы мог нас устроить. Кого бы мы там не изображали, они, видимо, одевались уникально.

— Хотел бы я иметь при себе оружие, — пожаловался Ааз.

— Мы уже говорили об этом, — отозвался я. — К тому же, чтобы ты стал им делать, имея его? Единственное, что могло бы остановить их из того что у нас есть, это огненное кольцо.

— Эй! Я и забыл про него! — ахнул Ааз. — Оно же все еще при мне.

— Ну и что? — спросил я. — Мы его не можем применить.

— Да ну? Почему же это?

— Потому что тогда они поймут, что мы маги.

— Какая от этого разница, если они станут покойниками?

Ситуационная этика или нет, но у меня желудок выворачивало наизнанку при мысли об убийстве стольких людей.

— Подожди, Ааз! — крикнул я.

— Смотри, малыш. — Он усмехнулся и нацелил руку на них.

Но ничего не случилось.

ГЛАВА 14 

“Малая помощь в нужное время лучше,

чем большая помощь в ненужное время”.

— Ходу, Ааз! — отчаянно закричал я, опрокидывая лоток с фруктами на пути толпы.

Теперь, когда казалось, что мои собратья-люди были в безопасности от Ааза, ко мне вернулась забота об обеспечении его безопасности от них.

— Просто не могу поверить! — крикнул, пробегая мимо, Ааз.

— Чему? — отозвался я, устремляясь за ним.

— В один день я поверил и деволу, и бесу. Вот что я тебе скажу, малыш. Если мы выкрутимся из этого, я дам тебе разрешение дать мне хорошего пинка. Прямо по заднице, дважды.

— Заметано! — задыхаясь, принял я.

Этот бег начал подвергать испытанию мою выносливость. К несчастью, толпа, казалось, совсем не уставала Этого было достаточно, чтобы я продолжал бежать.

— Гляди, малыш! — возбужденно показал Ааз. — Мы спасены!

Я проследил взглядом в направлении, указанном его пальцем. По улице перед нами маршировал… скорее, фланировал отряд неких личностей в мундирах.

— В самое время, — проворчал я, но тем не менее, почувствовал облегчение.

Толпа тоже увидела солдат. Громкость ее воплей возросла, и она удвоила усилия добраться до нас.

— Ходу, малыш! Поднажми! — призвал Ааз. — Мы еще не в безопасности.

Наше приближение к патрулю вышло достаточно шумным, чтобы к тому времени, когда мы добрались, все солдаты остановились и следили за погоней. Один из них, менее неряшливо одетый, чем прочие, протолкался вперед и стоял, презрительно улыбаясь нам и сложив руки. По его манерам я узнал в нем офицера. Никакого другого объяснения тому, почему другие позволяют ему так себя вести, не существовало.

Я затормозил и остановился перед ним.

— За нами гонятся! — выдохнул я.

— Неужели? — улыбнулся он.

— Дай я с этим управлюсь, малыш, — прошептал, отметая меня в сторону, Ааз. — Вы офицер, возглавляющий патруль, сударь?

— Да.

— Похоже, эти…граждане, — он пренебрежительно показал на наших преследователей, — намерены причинить нам телесные повреждения. Наглое неуважение к вашей власти…сударь!

Толпа остановилась в каких-то десяти футах и стояла, гневно глядя то на нас, то на солдат. Я удовлетворенно заметил, что по крайней мере некоторые в ней тяжело дышат.

— Полагаю, вы правы, — зевнул офицер. — Нам следует принять в этом участие.

— Смотри, малыш, — сказал Ааз шепотом, ткнув меня локтем по ребрам, когда офицер выступил вперед и обратился к толпе.

— Ладно. Вы все знаете, что для граждан противозаконно наносить друг другу увечья, — сказал он.

Толпа мрачно зароптала, но офицер взмахов руки велел ей замолчать и продолжил:

— Знаю, знаю. Нам это тоже не нравиться. Была бы наша воля, мы бы предоставили вам самим разрешать свои разногласия и проводили бы все свое время в кабаках. Но решаем не мы. Мы должны следовать закону так же, как и вы, а закон гласит, что только военные имеют право судить и карать горожан.

— Видишь? — прошептал я. — Есть все-таки какие-то преимущества в цивилизации.

— Заткнись, малыш, — прошипел в ответ Ааз.

— Поэтому, хоть я и знаю, что вам очень хотелось бы превратить эту парочку в кровавое месиво, мы не можем вам этого позволить. Они должны быть повешены в соответствии с законом.