Бен Бова - Орион (Орион - 1)

Было ли это условие составной частью плана Ормузда и имелся ли у него вообще какой-нибудь план? Или он просто хотел любой ценой оградить себя от происков Князя Тьмы? В какой-то момент, наблюдая за озабоченным, удрученным лицом Дала, я едва не поддался слабости и не посоветовал ему забыть все мои советы и жить так, как ему нравится. Но я вовремя вспомнил о мальчике, умершем от простой инфекции, о полуголодной, полной опасности жизни, которую приходится вести этим людям во время своих бесконечных скитаний, о возрасте, в котором им приходится умирать. Лучшего подарка Ариману я, наверное, не мог бы сделать.

- Конечно, охота всегда была основой вашей жизни, - согласился я, - но ведь жить можно по-разному. Хуже или лучше. Охота далеко не самый надежный способ добывать себе пропитание.

Боюсь, что мои слова не убедили его. Прямота, честность и простая порядочность мешали Далу принять решение, в правильности которого он был до конца не уверен.

- Ава считает, что мы должны остаться, - пробормотал он, - но старейшины думают иначе.

- Поговори с людьми, - сказал я, кладя руку ему на плечо. - Посоветуйся с представителями других племен. Расскажи им о своих планах. Если сочтешь нужным, я сам могу поговорить с ними.

- Пожалуй, я так и сделаю, - сказал Дал, поднимаясь с места и разминая затекшие ноги. - Я передам им твои слова.

Может показаться невероятным, но Далу потребовалось почти трое суток, чтобы договориться обо всех условиях предстоящей встречи. Я был неприятно поражен, наблюдая воочию все прелести древней бюрократии. Каждое племя должно было предварительно самостоятельно решить, примет ли вообще участие в этой встрече, после чего старейшины приступали к обсуждению регламента общего собрания, руководствуясь одними им известными прецедентами вековой давности. Согласовывалось буквально все: кто и где должен сидеть, кому поручить сооружение общего костра и в каком порядке давать возможность высказаться.

Наконец все взрослое население долины собралось вокруг огромного костра, неподалеку от хижин племени Козы. Церемония растянулась на много часов. Один за другим подымались и многословно повествовали старейшины о героической истории своих племен, после чего исполнялись песни, прославлявшие достоинства и доблесть неустрашимых предков.

Когда ритуальная часть собрания подошла к концу и настала очередь Дала изложить свое предложение, уже совсем стемнело. На небосклоне зажглись звезды, предвещавшие скорое наступление осени. Я отыскал созвездие, имя которого носил, хотя его конфигурация заметно отличалась от той, какую я помнил по другим эпохам. Воображаемая фигура охотника клонилась вправо, а на его плече сверкали четыре крупных звезды вместо положенных трех.

Дал был неважным оратором; впрочем, он и не пытался убеждать своих сородичей, ограничившись изложением сути моего предложения.

Его речь выслушали с приличествующим вниманием, хотя я видел, что большинство старейшин отнеслись к ней скептически.

- Если вы захотите услышать слова самого Ориона, - закончил Дал, - он готов удовлетворить ваше желание. Это его идея, и, возможно, он лучше меня сумеет рассказать вам о достоинствах своего плана.

Человек из племени Волка вскочил на ноги, едва Дал опустился на место.

- Мы не собираемся оставаться здесь на зиму. Изменив нашим обычаям, мы рискуем вызвать гнев предков. Духи уйдут из долины, и зерно перестанет давать всходы.

Я встал и вышел на освещенное место, чтобы все присутствующие могли ясно видеть мое лицо. Я хотел дать им понять, что я все-таки человек, а не сорокарукий монстр, именем которого они пугали своих детей.

- Это я, Орион, - сказал я. - Я люблю охоту не меньше любого из вас. Но я знаю, что существует и другая жизнь, более сытая и менее опасная. Если вы решите, что...

Больше я не успел произнести ни слова. Взрыв диких, нечеловеческих воплей вокруг нас, казалось, разорвал ночь. Вылетевшее из темноты копье вонзилось в землю у самых моих ног. Освещенные пламенем костра, мы представляли собой превосходную мишень. Первые ужасающие результаты внезапного нападения стали видны немедленно. Не менее двух десятков мужчин и женщин, пронзенных копьями, уже лежали на земле около костра. Неожиданно зарево огромного пожарища осветило местность на добрую милю вокруг нас. Перепуганные люди бросились к своим хижинам.

Но Дала не так просто было испугать.

- Они подожгли зерно! - крикнул он. - К оружию, братья!

Наконец-то мне удалось рассмотреть наших противников. Не менее двух сотен безобразных, устрашающе раскрашенных нагих полулюдей-полуживотных, размахивая факелами и копьями, окружили нас.

- Демоны, - прошептала Ава, парализованная ужасом.

Первым опомнился Дал. Вырвав копье из тела своего умирающего сородича, он бросился навстречу неприятелю. Ава, не раздумывая, последовала за мужем. Еще одно копье просвистело в нескольких дюймах от моей головы. На моих глазах трое воинов ворвались в одну из хижин, откуда мгновение спустя раздались крики ужаса и боли, издаваемые перепуганными детьми.

Все произошло почти мгновенно. Ударом кулака отшвырнув двух "демонов", попытавшихся остановить меня, я нырнул в свою хижину и сорвал со стены лук и колчан со стрелами. Снаружи, перекрывая шум сражения, доносился рев Дала, созывавшего своих воинов.

Когда я снова выскочил наружу, еще один размалеванный чужак бросился на меня. Хладнокровно, словно на тренировке, я сделал шаг в сторону и ударом ладони перебил ему шею. Перескочив через него, я бросился в гущу битвы. Несмотря на отчаянность нашего положения, я испытывал радостное возбуждение. Ожидание закончилось, пришло время сражаться. Первый же мой выстрел оказался удачным. Стрела попала в глаз одному из нападавших и повергла его на землю. Слева от меня Дал и Ава пытались сдержать натиск четырех вооруженных копьями воинов противника. Я бросился им на помощь. В считанные секунды Далу и мне удалось отправить обратно в ад еще двух свирепых "демонов". Ава, словно заправский фехтовальщик, лихо упала на одно колено и нанесла страшный колющий удар копьем в живот своего противника. Завопив от боли, воин свалился прямо на нее, но она ловко вывернулась из-под упавшего тела и присоединилась к нам в тот самый момент, когда я разделался с четвертым врагом.

Немало наших товарищей уже лежало на земле вокруг нас, но большая часть из них продолжала сражаться. Враги почувствовали их решимость и начали медленно подаваться назад. Отступая, они бросали свои факелы и один за другим исчезали в темноте.

Гнев и ненависть гнали меня вперед. Кровавая пелена застилала глаза. Выпустив все свои стрелы, я отбросил бесполезный лук в сторону и, подняв лежавшее на земле копье, продолжал преследовать разбегавшихся в панике чужаков. За своей спиной я слышал победные крики Дала и его товарищей.