Владимир Перемолотов - Долететь и вернуться

Хэст слушал и ел. Пока Сергей объяснял рыцарю смысл того, чего они благополучно избежали, тот очистил блюдо и отбросил его в сторону.

— Что тут еще съедобно?

— Все, кроме червяков. А где господин благородный Штурман?

Он кивнул на дальний конец циновки. Сергей проследил взглядом и увидел там шевелящийся белый конус.

— Господин благородный Штурман что-то замышляет, — торопливо отводя глаза, объяснил он. — Господин благородный Штурман на редкость предусмотрительный человек. Он все делает основательно…

Через несколько минут, как раз в разгар борьбы Хэста с жареным кабаном, Мартин напомнил о себе, прислав одноглазого с запиской. Послание было лаконичным. На листе фикуса было нацарапано всего одно слово — «палатка». Сергей выдал просителю требуемое, и тот, воодушевленный доверием Богов, торжественно отнес ее к штурману. А еще через полчаса появился и он сам. Сергей потеснился, пропуская его к циновке с едой.

— Как там?

Обежав взглядом циновку, он начал хватать оттуда куски и бросать в рот.

— Все в порядке. Сейчас поем и пойдем. Хэст, вы готовы?

Рыцарь отбросил волосы назад. Глаза его загорелись.

— Драться?

Мартин махнул рукой на него. Первобытная кровожадность Хэста уже резала слух.

— Нет. Я надеюсь, что все обойдется. Думаю, что они даже не заметят нашего ухода. А сейчас мы пойдем испытывать Бали…

Он усмехнулся:

— Зрелище обещает быть забавным, и нам необходимо присутствовать.

Не говоря более ни слова, он встал и сквозь толпу, окружавшую пирующих Богов, пошел вперед — в руке разрядник, за спиной НАЗ. Сергей, похватав кое-что, кивнул Маввею, чтобы собирался и шел следом. Сергей догнал Мартина, сунул ему в руку кусок мяса и спросил:

— Что ты придумал? Что там сейчас будет? Мартин только улыбнулся.

Через несколько минут они вышли к поляне с «погаными маввеями». Волна гадливого ужаса прокатилась по внутренностям инженера.

— Я надеюсь, что ты не…

— Конечно, нет. Мы будем зрителями, а Бали участником аттракциона «завоевание воздуха». Подожди несколько минут. Сейчас сам все увидишь. Его скоро принесут.

Он вскочил на камень:

— Люди Эвона! Вы видели, как верховный жрец встретил посланцев Великого Жо. Он не узнал их! Гордыня помутила его разум!

Он бросал слова в толпу, а ветер относил их к муравейникам, но это было совсем не важно. Туземцам достаточно было видеть его. Даже Бали стоял смирно, не пытаясь изменить своей участи.

Мартин поднял руки вверх:

— Солнце! Солнце просветит его!

Он кивнул одноглазому. По его знаку воины вытащили связанную из жердей конструкцию, обтянутую черной палаточной материей. Одного взгляда Сергею было достаточно, чтобы угадать в ней коробчатый воздушный змей. Хэст Маввей Керрольд вообще не удостоил ее взглядом — мало ли чего он навидался в последнее время. Он следил за дикарями, каждую секунду готовый начать пускать кровь.

Одноглазый подтолкнул Бали к жердям. Тот отшатнулся, но кто-то из воинов ударил его древком копья по жирной шее. Жрец обмяк. Его быстро привязали к раме. После этого с десяток воинов подняли змей над головами. Им пришлось изрядно побегать, пока восходящий поток не подхватил неуклюжий аппарат и не вздернул его вверх. Палаточное полотно напряглось. Над поляной прокатился треск. В какую-то секунду Сергей подумал, что вся эта конструкция сию же секунду свалится вниз, но аппарат выправился, и, удерживаемый крепким канатом, пополз вверх.

— Смотрите! Смотрите, люди Эвона! Глаза ваши видели вознесение Бали! Они должны увидеть и то, как он коснется земли. Смотрите! Смотрите, люди Эвона! Смотрите! Это воля Великого Жо!

Ослушаться посланцев Богов было нельзя, и люди послушно подняли головы в небо. В таком положении «новгородцы» и бедствующий рыцарь и оставили туземцев. К этому времени Бали очнулся и начал орать. Его вопли сопровождали их, пока они не миновали гостеприимную деревню.

Три часа спустя они дошли до предгорий.

Отсюда, с высоты отлично было видно проплешину, над которой дрожащим маревом возносились воздушные вихри. В бинокль было хорошо видно, как в них болтался змей с Верховным жрецом. В его парении не было той величавости, с которой все это начиналось. Канат, удерживающий змея на привязи, болтался туда-сюда, и змей вместе с ним болтался из стороны в сторону. Бали при этом никак не могло быть хорошо. Увидев это, Сергей испытал постыдную радость.

— Ничего, — успокоил он свою совесть. — Повисит до вечера. Не помрет.

Он посмотрел на Мартина, ожидая, что тот разделит его оптимизм, но тот с сомнением покачал головой:

— Ой, сомневаюсь… Там у каната остался наш одноглазый приятель, а он, насколько я понял, тоже хочет быть Верховным жрецом.

…Без лошадей было плохо, но тут уж ничего не поделаешь. Хэст на ходу оглянулся. Колдуны шли за ним как привязанные.

— Тихо тут у вас, пусто, — сказал господин благородный Инженер.

Хэст только кивнул. Лес не был ни пустым, ни тихим, Конечно, может быть, для них в не не было ни души, но сам Маввей настороженным ухом слышал то, на что не обращали внимания заморские колдуны.

Пение он услышал, когда они прошли папоротниковую поляну. Звук прятался в жужжании пчел, но Хэст уловил его и резко остановился. Мартин, больше доверявший чутью и слуху туземца и следивший за рыцарем, насторожился, снял разрядник с плеча.

— Что там?

— Дорога!

Мартин привстал на цыпочки, принюхался, но ничего не увидел и не почувствовал. Он косо глянул на Сергея, вспомнив, как тот потерял локатор. В такой темноте он никак не помешал бы.

— Неужели видите? — недоверчиво спросил он.

— Слышу. Поют где-то.

— Может, зверь кричит?

Хэст посмотрел на него с усмешкой, но потом сообразил, что удивляться нечему — за морем свои обычаи и причуды.

— Как ты о них плохо-то… «Звери». Паломники это или монахи… Их песня…

Мартин остановился в кустах, не спеша выходить на поляну. Там горело три костра, и в промежутках между ними стоял оснащенный большими колесами ящик с узкими прорезями на боковых стенах. Колеса были самые простые, без спиц, сбитые из обтесанных плах, и каждое разрисовано спиралями, сходящимися к центру. Мартин невольно покосился на Сергея. После деструктора, что они видели у дикарей, тот вполне мог увидеть и в спиралях знаки галактического братства, но тот смотрел вовсе не на тележку, а на людей, что слонялись вокруг Нее.

— Оружия нет, — заметил инженер. — Прямо идиллия какая-то: мирные туземцы.

— Паломники, — напомнил о себе Хэст. — Они не опасны.

Рыцарь посмотрел на них, прикидывая, что может означать эта встреча, и добавил: