Журнал «Если» - «Если», 2009 № 03

— Я не знаю, но тут в парке установлена его большая статуя. Мы, возможно, наткнемся на нее, если пойдем в том направлении. Все говорят просто «он». И всем понятно, о ком идет речь.

— Я бы хотел увидеть эту статую и заснять ее. — Март показал ей свой цифровик. — Но прежде нужно пройти на берег и сделать оттуда несколько снимков, и чтобы ты позировала мне на мосту. Должны получиться отличные кадры. Это можно сделать?

— Звучит заманчиво, — улыбнулась Пенни. — Только скажи, какие позы мне принять.

— Обязательно. Надеюсь, ты не боишься, что я сбегу, чтобы обследовать ваш рай в одиночку?

Она вздернула подбородок, что прибавило ей еще больше очарования.

— А вы хотите это сделать?

— Нет.

— Это хорошо. Чужаков должен кто-то сопровождать. Проводник. У нас так принято. Но вам нет нужды пускаться на всякие хитрости. Как только вы захотите нас покинуть, вы тут же можете это сделать. А я вернусь к воротам и буду вас ждать.

— Хорошо, я запомню это. Но разве он не послал кого-то другого, чтобы сменить тебя у ворот?

— Думаю, да. Наверное. В какой позе ты хочешь меня снимать?

— Ну, давай, скажем, сидя на перилах.

— Чтобы лучше были видны ноги? Ты прав. У меня очень красивые ноги. Вот так хорошо?

Это было не просто хорошо, это было восхитительно — вид ее стройных ножек над водой. Одну она вытянула вдоль перил, ступней другой зацепилась за опору, а ее юбка-паутинка довольно высоко задралась на бедрах. Март, пятясь, спустился с моста, миновал спящего в траве мужчину и все это время снимал ее, останавливая камеру лишь на короткие промежутки, чтобы точно запомнить цифры, быстро сменяющие друг друга в окошке счетчика кадров. С берега он взял еще несколько ракурсов.

Закончив съемку, Март вернулся на мостик к своей прелестной проводнице.

— Это было восхитительно. Но у меня есть пара вопросов. Нет, даже три вопроса!

Ее улыбка способна была размягчать камни.

— Если я не смогу ответить, мы найдем того, кто сможет.

— Вопрос первый. Мостик деревянный, и если бы мы были на Земле, то все перила были бы изрезаны надписями. Всякие пронзенные стрелами сердечки, имена и сакральные формулы типа «Джон + Йоко = Любовь». А на этих перилах ничего подобного. Почему так?

— На Земле мы так делаем, чтобы люди нас помнили, — раздумчиво ответила юная Пенни. — И чтобы мы сами помнили. Это вроде заклятия. Мы вырезаем надпись и думаем: теперь, может быть, никогда не случится так, что он меня бросит или я его брошу. Но годы спустя, уже почти забыв его, я могу случайно увидеть эту надпись. И я подумаю: да, может, он не был таким уж красавцем или в чем-то талантливым, но у него было самое лучшее сердце. И если бы все сложилось немного по-другому…

Март быстро проговорил:

— Я не хотел затрагивать ваши чувства.

— Ничего страшного. Я просто думала. Теперь все не так. Здесь по-иному. Вот о чем я думаю. Мы знаем, что будем всегда помнить это место и людей, которых мы здесь любим. Помнить про все это всегда и вечно. Зато трудно вспомнить, как все было до того, как мы сюда попали. Похоже, у меня там, на Земле была своя квартирка. Всего две комнатки и ванная: крупная мебель туда не могла влезть. В углу была встроенная горка для посуды, которую я никак не могла открыть. Горку сделали много лет назад, она была покрашена белым, и краска намертво прихватила дверцу.

— Я понимаю, — Март положил руку ей на плечо.

— Я была совершенно точно уверена, что в горке ничего нет, но мне просто было любопытно. И вот теперь я здесь, и меня не покидает чувство, что все это происходило давным-давно и с кем-то другим. С кем-то, кого я когда-то видела на экране. Мне остается только жалеть, что та, другая, не взломала горку и не посмотрела, что внутри…

Юная спутница соскользнула с перил и улыбнулась.

— Не самый хороший ответ, но не думаю, что смогла бы сказать лучше. Так у вас три вопроса?

— Да, — вздохнул Март. — Вот следующий. На берегу — никакого мусора, и в воде отбросы не плавают. А между тем я не видел здесь ни одной урны для мусора. Как же так?

— Это потому, что тут все наше. Все это место принадлежит нам. Он нам дал его. Мы принадлежим ему, а все вокруг принадлежит нам. Мы здесь живем. На Земле все принадлежит государству. По крайней мере, в Америке. Они говорят тебе, что вокруг все твое, что ты всему хозяин, а потом ты узнаешь, что они за твоей спиной проделывают всякие мерзкие делишки. А тут все по-настоящему наше. Мы можем рубить здесь деревья и срывать цветы, но не хотим этого делать. Конечно, если бы здесь было больше людей, то все могло бы быть по-другому.

— Ты говорила, что некоторых он высылает отсюда.

Юная леди кивнула с печальным видом.

— Возможно, когда-нибудь он и меня отошлет. Я надеюсь, этого не случится.

— Они возвращаются на Землю?

Пенни снова кивнула.

— И что они там делают?

— Я не знаю, и это уже четвертый вопрос. Ну ладно, я знаю. Они там делаю то, что он просит их делать, а когда они выполняют его просьбу, они могут вернуться назад.

— Эти два вопроса не входили в мой третий вопрос, это были уточнения к первым двум, — сказал Март. — А третий — вот: когда я делал тот обзорный прыжок, то увидел несколько домов, а с моста видны еще два и шатер. В этих жилищах есть видаки? Хоть какие-нибудь? У тебя-то, в твоей комнате у врат точно есть, я видел.

— Я не уверена, но думаю, кто хочет иметь стереовид, у того он есть. Некоторые не хотят. А вы что, хотите что-то посмотреть?

— Да. Я работаю на UDN, и… черт, это немного сложно объяснить. Но действительно, есть кое-что, что я хотел бы увидеть. И может даже показать тебе. Однако спешки нет. Давай пойдем, посмотрим на его статую.

Статуя была велика и выглядела импозантно, но в своем воображении Март рисовал себе нечто более грандиозное. Скульптор изобразил пожилого, лысого, полноватого, коленопреклоненного мужчину. Его громадные бронзовые руки простирались к фигурам, шествующим по узкой и, по всей видимости, никуда не ведущей тропе, проложенной сквозь цветочные заросли. Ладони статуи служили укрытием для спящего под ними мужчины.

— Похож на моего отца, — пробормотал Март.

— Ну, вылитый мой дедушка, — сказала его юная спутница. — А я никогда здесь не была. Я здесь новенькая, и меня сюда еще не водили. Если бы я знала, как он прекрасен, я бы раньше сюда пришла.

Март сделал несколько шагов назад по тропе.

— Я хочу снять панораму садов и постепенно подвести зрителя к тебе, когда ты смотришь на статую. Будь добра, смотри на нее и считай до десяти в нормальном темпе, затем повернись ко мне и улыбнись.