Леонид Резник - Дом в центре

— Доволен, — Борис, кажется, протрезвел. Закрыл чемодан, вышел из кухни и вернулся уже с пустыми руками. — Я весь внимание. Кого надо убить?

— Никого. Для этих целей у меня Йегуда и Рами. А ты просто посиди, послушай меня. Кстати, шекели — это местные сикли?

— Какие такие сикли? — похоже, мои слова еще раз прозвучали, как бред сумасшедшего. — Неважно. Слушай сюда.

Я рассказал все. Не очень подробно, но достаточно для понимания. В середине рассказа Борис сбегал за географическим атласом, и мы вчетвером стали наносить на карту контуры альтернативного Израиля. Борис аж постанывал, издавая восклицания типа:

— И нефть у них есть! И Сирии у них нет! А почему они Кипр не захватили? Сорок миллионов, говоришь? Зато мои хазары при виде карты «нашего» Израиля только что не плевались.

— Восточный берег Иордана! — кипел от возмущения Рами, — это же исконная еврейская земля. Как можно было ее отдать.

— Ливан? — вторил ему Йегуда, — нет такой страны! В каком году мы разбили султана Абдаллу под Цором? Ты не помнишь, Рами? И потом догнали и добили под Цидоном. Я сам на берегу Литани родился.

— Вот удивил! — возмутился подвыпивший Рами. — Литани. Я вообще в Пумбедите родился. Это же еврейские места, там Вавилонский Талмуд составили. А где у вас Пумбедита? — Пум… что? — Борис полез в атлас, раскрыв его, почему-то, на Индии.

— Это ты слишком размахнулся, — рассмеялся я. — Раз Вавилонский Талмуд, то где-то в Ираке или в Иране надо искать.

Рами открыл рот, но так как кроме доказательств исконности еврейских земель ничего другого он сказать не мог, я сделал резкий жест и приказал: — Все, хватит о чепухе. Нам карты не изменить. Рассказываю дальше.

Когда я дошел до своих утренних злоключений в Хевроне, Борис начал неприлично хихикать. Вскоре хихиканье переросло в хохот. — Хеврон — это же территории. Там евреев почти нет. Это все были арабы. — А как же пещера праотцов? — удивился Йегуда.

— Не знаю, — Борис пожал плечами. — Я нерелигиозный. Может быть, и есть там какая-то пещера.

— У нас религиозных почти нет, — не сдавался Йегуда, — но все равно, в пещеру праотцов все ездят еще школьниками.

— Нет религиозных? — это сообщение, кажется, изумило брата больше, чем наличие нефти в Израиле. Я даже не понял, почему. — И как вы без них живете?

— Есть, конечно, — пошел на попятную мой телохранитель. — Даже в кнесете три человека религиозные. А что такое? Живем.

— Три человека! — Борис тряхнул головой. — Живут же люди… А что ты дальше делать будешь?

— Тебя спасать, — ухмыльнулся я. — Разве ты не понял, что именно ваш Израиль мусульмане хотят уничтожить в первую очередь?

— Мы тут на первой очереди с сорок восьмого года стоим, — сердито ответил брат. — Хотеть не вредно. — А как же бомба? На такой маленький Израиль одной бомбы хватит. — Бомба? — Борис зевнул. — Черт его знает. Конечно, надо ее найти.

Тут я понял, что брат уже давно находится в полусонном состоянии. Пора было удаляться. Тем более, теперь не было никакой проблемы в том, чтобы найти Бориса в следующий раз. Мы откланялись. По дороге домой телохранители поинтересовались, зачем я дал «этому человеку» так много денег. Я ответил, что раз это мой брат, то ему принадлежит половина наследства моего отца. Вполне приличное объяснение.

11. ВТОРЖЕНИЕ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Несколько дней мы валяли дурака. Хазары учили русский язык и скоро научились говорить, почти как телевизионные дикторы. Я валялся на диване и смотрел видео, наверстывая упущенное за четыре года. Можно было вернуться в Израиль варианта Медведя, но я боялся упустить звонок Седого, который должен был вернуться с какой-нибудь из войн.

Наконец, в один из визитов на почту, я получил отправленное Е. Волк письмо следующего содержания:

«Уважаемая Е. Волк! Поздравляем, Ваши данные совпали с требованиями к победительнице компьютерной лотереи. С Вами будет заключен контракт, также вы получите приз в размере 1500000 рублей.» Разумеется, следовали подписи президента компании и ее казначея. Обратиться предлагалось к представителю компании в Санкт-Петербурге Дмитрию Салаеву.

Я обсудил ситуацию с хазарами. Конечно, совсем неплохой результат дала моя невинная провокация. В наших руках оказалась тоненькая ниточка, которая при умелом обращении, могла вывести нас сквозь запутанный мафиозно-политический лабиринт прямо на мусульманского Минотавра. Но в чем заключалось это «умелое обращение»? Не дать нити оборваться, вытягивать на себя, одного за другим, все более и более информированных членов исламской банды.

Возникла проблема связи с Салаевым. Я мог позвонить сам, представившись братом Елены Волк. Но тогда меня не будут ждать люди желающие схватить эту особо ценную девушку и доставить ее в «странный мир» для обмена на «странную бомбу». Я смогу поторговаться от имени сестры, но… это все — не то. Куда лучше, если позвонит сама девушка и договорится о встрече. Я не мог говорить женским голосом даже очень постаравшись. Значит, надо найти какую-нибудь девушку хотя бы для одного звонка. Но где? Старых подруг у меня нет, а новых я не завел. Найти случайную шлюху, заплатить ей за звонок и разговор? А если она ляпнет глупость, и Салаев что-то заподозрит?

И тут меня осенило. Я вспомнил умненькую секретаршу Седого. Кажется, у меня было желание с ней встретиться? Отлично. Встретимся. Поговорим. Дам девушке возможность заработать без ущерба для ее девичьей чести. Уж она-то глупость не ляпнет. А там — посмотрим.

Я наскоро обучил телохранителей искусству обращения с пультом дистанционного управления и оставил их перед видиком с кучей боевиков. Они пытались было протестовать, но я спросил, похож ли я на человека, который любит рисковать жизнью? Парни согласились, что не похож. А когда я намекнул, что собираюсь навестить одну старую знакомую, то успокоились окончательно. Хотя, я считаю, кадры из фильма «Терминатор-2» убедили их куда сильнее, чем мое вранье. Девушка была в конторе. Толстую книгу сменил тонкий журнал. Все остальное — без изменений. От Седого-Седова — никаких вестей. — Меня зовут Сергей, — сказал я, — напоминаю, если вы забыли, а вас? — Света.

— Знаете, Света, я пришел сюда не только из-за Седова. Вы понимаете, я в Риге проездом, ничего не знаю. И как раз сейчас я слегка проголодался. Вы не составите мне компанию в каком-нибудь кафе или ресторанчике?

Девушка недоверчиво посмотрела в мою сторону и показала на стоящий рядом с раковиной стакан и маленький кипятильник.

— Вот мое кафе, — сказала она. — А в честь некоторых праздников — даже ресторан. Мне платят зарплату, чтобы я сидела в конторе.