Патриция Маккиллип - Мастер Загадок (Мастер загадок - 1)

- Как долго нам ещё добираться?

- Чтобы попасть отсюда на Эрленстар, в хорошую погоду нужно десять дней. Если такая погода продержится, примерно за столько и доберемся.

- Отлично. Горы здесь прекраснее всех, какие я только видел на своем веку.

Моргон посмотрел на арфиста. Его тихая тайна снова начала волновать князя Хеда, и он с усилием отогнал от себя крутящиеся на языке вопросы, а вместо этого напомнил:

- Ты хотел поучить меня безмолвному крику. Не можешь ли ты научить меня и Великому Крику? Дет закинул руки за голову.

- Великий Крик Тела - это то, чему научить невозможно, для этого нужно просто вдохновение. - Дет помолчал, потом задумчиво продолжил: - Последний раз я слышал его на свадьбе Мэтома Анского и Кионе, матери Рэдерле. Кионе кричала так, что от её крика поспел весь урожай полуспелых орехов в округе и лопнули струны на всех арфах. К счастью, я услыхал его с очень большого расстояния; и я был единственным арфистом, который в тот день смог играть свои песни.

- О чем же она кричала? - Моргон рассмеялся.

- Мэтом никому об этом не сказал.

- Интересно, может ли сделать что-то подобное Рэдерле?

- Вероятно, может. Это был жуткий крик. Крик тела непроизволен, он всегда очень личный, тебе будет более полезен безмолвный крик, его ещё порой называют криком души. Сущность его в том, чтобы собрать воедино всю свою энергию и выплеснуть её в едином звуке. Волшебники использовали его, чтобы звать друг друга из разных королевств, когда случалась такая необходимость. И тот и другой крики могут быть использованы для защиты, хотя телесный крик и в этом случае слишком груб. Впрочем, иногда он очень эффективен. Безмолвный крик обычно опаснее: если он с полной силой проникает в мозг человека, сидящего рядом с тобой, тот может потерять сознание. Так что будь осторожен. Попробуй. Позови меня по имени.

- Я боюсь.

- Если получится слишком сильно, я остановлю тебя. Для того чтобы научиться собирать силы, требуется время. Сосредоточься.

Моргон постарался внутренне успокоиться. Огонь горел перед его глазами, дым уходил в темноту тонкими струйками. Лицо напротив него вдруг стало безымянным, словно дерево или камень. И тут Моргон проник сквозь оболочку этого лица и заставил свою мысль хлынуть с такой силой, словно это была горная река, и при этом он все время произносил про себя имя Дета. Его сосредоточенность исчезла так же внезапно, как и появилась; он снова увидел перед собой лицо арфиста, огонь и призраки деревьев.

Дет терпеливо заметил:

- Моргон, я еле тебя слышал, ты кричал так, словно был по ту сторону горы. Попытайся ещё раз.

- Я и сам не понимаю, что я делал...

- Произнеси мое имя так, будто ты естественным образом используешь свой внутренний голос. А потом прокричи его.

Моргон попытался ещё раз. Теперь, забывая науку Хара, откинувшись назад, он услышал, как крик его тщетно звучит лишь в его собственном мозгу. Он попытался очистить свое сознание, попробовал снова - и на этот раз добился полной концентрации внутреннего звучания ; казалось, оно могло возникать и лопаться, как пузыри в кипящем котелке. Он открыл глаза:

- Дет, я не сделал тебе больно? Дет улыбнулся:

- Теперь получилось немного лучше. Попробуй еще.

Моргон попробовал. К тому времени, как взошла луна, он исчерпал в себе все возможности к сосредоточению. Дет сел, подложил сучья в огонь.

- Ты стараешься произвести воздействие звуком без настоящего звука. Это нелегко, но если ты сможешь обменяться мыслями с другим человеком, ты должен суметь и крикнуть на него.

- Что я делаю не так?

- Возможно, ты слишком осторожен. Думай о Великих Крикунах: о Кионе из Ана, о Коле с Хела и о ведьме Мадир, чей крик из-за того, что она испугалась потерять право владения дубовой рощей, в которой любили гулять её свиньи, сделался легендой. Думай о Кале, первом короле Ана, рассеявшем своим криком отчаяния неисчислимую армию врагов из Аума; он впал в отчаяние от их количества - и победил. Забудь, что ты Моргон с Хеда и что я арфист по имени Дет. Где-то в тебе спит мощь, которой ты не пользуешься. Пусти же её в ход хотя бы чуть-чуть, и тогда ты сможешь начать испускать настоящий внутренний крик души так, что не будет казаться, будто он звучит со дна колодца.

Моргон вздохнул. Он в очередной раз попытался очистить свой мозг, но падающими листьями хлынули туда такие яркие образы Кола и Мадир, швыряющихся друг в друга безмолвными криками, что голубое небо Ана раскололось, точно его разорвала молния; образ Кионе, одетой в пурпур и золото по случаю своей свадьбы, испускающей непонятно почему невероятно сильный таинственный крик; Кале, лицо которого терялось в тенях прошедших веков, кричащего от отчаяния и безнадежности перед решающей битвой. И Моргон, странным образом тронутый этим рассказом, закричал криком Кале и тут же почувствовал, как этот крик рвется из него - прямой и сильный, словно стрела, отправленная в центр мишени.

Моргон спросил, ощущая странное умиротворение:

- Теперь лучше?

Дет не отвечал. Потом, помолчав несколько мгновений, осторожно произнес:

- Да.

Моргон выпрямился:

- Я сделал тебе больно?

- Немного.

- Ты должен был... Почему ты не остановил меня?

- Я был застигнут врасплох. - Дет глубоко вздохнул. - Да, теперь было гораздо лучше.

На другой день Моргон и Дет оставили реку. Тропа, по которой они двигались, поднималась вверх, извиваясь по склону горы, белый склон таял внизу, у голубовато-белой воды. На некоторое время, продвигаясь сквозь чащу, они потеряли реку из виду. Наблюдая, как медленной процессией проходят сбоку от него старые деревья, Моргон вспоминал Данана, и лицо короля горы, кажется, смотрело на него из узоров древней, морщинистой коры. К полудню они снова вышли к краю скалы и увидели внизу нетерпеливую блистающую реку, и горы здесь сбросили свои снежные одежды.

Вьючная лошадь, отошедшая в сторону, задела копытом камень, и он полетел к реке. Моргон повернулся, чтобы привести её обратно. Яркое солнце выглянуло из-за вершины скалы, возвышавшейся над путниками, и белое сияние гладкой каменной поверхности обожгло его глаза.

Он отвернулся и спросил Дета:

- Если бы мне захотелось собрать урожай орехов на Хеде с помощью Великого Крика, как бы я это сделал?

Погруженный в собственные мысли, Дет ответил рассеянно:

- При условии, что заросли орехов находятся на безопасном расстоянии от твоих овец и свиней - при твоем крике они разбегутся по направлениям всех двенадцати ветров, - тебе нужно было бы прибегнуть к тому же источнику мощи, к которому ты обратился прошлой ночью. Трудность заключается в том, чтобы издать звук, игнорируя физические ограничения. Это требует и достаточно сильного импульса, и отсутствия сдержанности. У тебя получится лучше, если ты подождешь благоприятного по направлению ветра.