Николай Гуданец - Полигон

- Ни в малейшей степени, - пожал плечами Кин.

- В самом деле? Тогда скажите, Элий, откуда у вас привычка врываться в больничную палату с оружием на изготовку? - поинтересовалась она.

Ну вот и долгожданный козырной туз выложен на стол, он так и знал, что речь зайдет и об этом. Наглая стерва пытается вывести его из равновесия, хочет, чтобы он вспылил, потерял голову, повел себя как душевнобольной. Ей это не удастся, зря старается. Кин постарался предельно расслабить все мышцы и придать лицу невозмутимое выражение.

- Насколько я понимаю, вы имеете в виду мое второе посещение раненого Даркофа? - уточнил он.

- Ну, если вы еще кого-нибудь проведывали с икстером в руках, мне об этом пока ничего не известно, - с откровенной издевкой усмехнулась Буанье.

- Вышло маленькое недоразумение, - медленно, произнес Кин. - Только и всего.

- И все-таки я хотела бы услышать ваши объяснения.

- Та ситуация не имеет отношения к медицине, уверяю вас. С ней связаны достаточно серьезные обстоятельства, о которых я не вправе распространяться.

Произнося эту краткую, но внушительную отповедь, он изо всех сил старался скрыть, что внутри него скорчился дрожащий от обиды мальчишка. Внезапно ему открылась горькая и смешная правда: он, Элий Кин, до сих пор все тот же самолюбивый и ранимые подросток, напяливший вроде бронекостюма обличье матерого офицера контрразведки. Только бы об этом не прознали солидные взрослые люди вокруг него. Интересно, они действительно взрослые или тоже притворяются?..

- Звучит неубедительно, Элий. - Психиатр выпрямилась в кресле, буравя Кина суровым взглядом. - Я уже говорила вам, что ваше состояние вызывает у меня серьезное беспокойство. Еще раз повторяю: вам сейчас необходим курс лечения, и желательно стационарный.

- Так у кого же из нас навязчивые идеи, доктор? - благодушно спросил Кин.

В непроницаемых карих глазах Буанье промелькнула то ли растерянность, то ли злость. Так или иначе, она опешила от неожиданной иронической реплики, настал удобный момент для контрнаступления, и Кин не преминул этим воспользоваться:

- Надеюсь, доктор, вам известно, что такое "палец сапожника"?

- Впервые слышу, - призналась Буанье.

- Достаточно древнее выражение, вышедшее из употребления. Оно означало хронический вывих большого пальца, которым сучили так называемую дратву. С чем работаешь, то и зарабатываешь, одним словом...

Склонив голову набок, психиатр с холодным прищуром уставилась на Кина.

- Продолжайте, пожалуйста.

- Собственно, это все. Знаете, мне на моем веку доводилось не раз видывать психиатров, - задумчиво произнес Кин, разглядывая свои ногти. - Нормальных людей среди них практически не было.

- Пожалуйста, не надейтесь удивить меня грубостью, Элий, - свысока заявила Буанье. - А кстати, при каких обстоятельствах вы видывали психиатров, нельзя ли узнать?

- Один мой добрый друг страдает эпилепсией, и я навещал его в лечебнице. Плюс кое-какие эпизодические знакомства.

- Вы говорите правду?

Кин поднял голову, их взгляды встретились, как два дуэльных клинка. Больше всего на свете ему хотелось прикончить эту рыжую гадину своим отшлифованным безукоризненным приемом - врезать костяшкой среднего пальца в переносицу. При точном ударе тонкая косточка в носовой пазухе с тихим хрустом раздвигает черепной шов и словно лезвие входит в мозг. Судя по тому, как напряглось крикливо накрашенное лицо Буанье, потаенный соблазн достаточно ясно читался в его глазах.

- Насколько я понимаю, доктор, вы всерьез решили выставить меня сумасшедшим. - Кин заставил себя выдавить легкую улыбку. - У вас ничего не получится, поверьте. Зря стараетесь.

В наступившей напряженной тишине прозвучала трель интеркома. Бесстрастно восседавший за рабочим столом Абурхад щелкнул клавишей:

- Я слушаю.

- К вам терц-офицер Нариман и квадр-офицер Тарпиц, - сообщил голос Дживло.

- Пусть войдут, - разрешил командир гарнизона.

Молчаливая дуэль взглядов, зрачки в зрачки, оборвалась. Кин рывком поднялся с кресла, чтобы занять место за столом для совещаний.

- Вы слишком самонадеянны, Элий, - сказала ему в спину доктор Буанье.

10. Да вы просто сумасшедший

Вошедшие в кабинет контрразведчики расселись за длинным узким столом для совещаний напротив Кина, доктор Буанье выбрала себе место в торце стола, лицом к Абурхаду.

- Что ж, приступим к делу, - сказал командир гарнизона. - Для начала давайте выслушаем сообщение следователя Тарпица. Прошу вас.

Расстегнув планшет, Тарпиц выложил на стол перед собой несколько экземпляров текста, напечатанного на служебном бланке с грифом "Секретно".

- Вот резюме дознания, Можете ознакомиться, - объяснил он. - Скажем прямо, дело достаточно простое.

Кин взял себе один из листков, больше никто из присутствующих к ним не притронулся. Светокопия, сделанная с компьютерной распечатки, легонько дрогнула в его руке, когда он присмотрелся к размашистой резолюции в ее левом верхнем углу: "Ознакомился. С выводами согласен. Д. Нариман. 4.07.525 ВК". Судя по неравномерной толщине линий, шеф контрразведывательного отдела воспользовался ручкой с разлохмаченным кончиком. Взглянув на лежавший перед Тарпицем оригинал документа, Кин убедился, что виза наложена красными чернилами.

- Мной установлено, что унтер Гронски страдал душевным расстройством, которое и довело его до самоубийства, - продолжил Тарпиц. - Среди материалов дознания имеются убедительные свидетельские показания на этот счет. Пользуясь случаем, я хотел бы поблагодарить доктора Буанье за неоценимую помощь, которую она оказала следствию в качестве медицинского эксперта. Буду крайне признателен, доктор, если вы скажете несколько слов по этому поводу.

С любезной улыбочкой следователь повел рукой в сторону психиатра, та снисходительно покивала ему.

- Покойный унтер, несомненно, страдал эндогенным циркулярным психозом, заговорила Буанье. - Опрошенные мной сослуживцы Гронски подтвердили, что он был подвержен беспричинным колебаниям настроения - от эйфорического до подавленного. Время от времени у него проявлялись легкие симптомы аутизма, особенно при употреблении алкоголя. Днем накануне самоубийства больной перенес глубокую декомпенсацию состояния, он явно пребывал в гипомании, а к вечеру впал в депрессию. Картина совершенно ясна, мне больше нечего добавить.

- Спасибо, доктор. - Тарпиц привстал и протянул командиру гарнизона листок с резюме. - Необходима ваша резолюция, чтобы закрыть дознание.

- Может быть, инспектор Кин хочет что-нибудь сказать? - осведомился Абурхад, деловито снимая колпачок со старомодного позолоченного роллера.