Светлана Ягупова - Феникс

Единственный, в области кинотеатр иллюзион-фильма начинал работу с двух часов. Айка давно мечтала посмотреть хоть один такой фильм, создающий впечатление реального участия зрителей в действии, и Гали решил после прогулки по городу вернуться сюда.

Чуть ли не в центре велись раскопки древнего античного города. Разглядывая стены укреплений, полуоткопанные строения умершей цивилизации, Айка впервые засомневалась: не поступить ли вместо исторического факультета на археологический? Как должно быть интересно восстанавливать прошлое. И, наверное, не обязательно самой копаться в земле, хотя с удовольствием потрогала бы века руками.

Отцветала софора, и еще влажные после дождя мостовые были усыпаны желто-салатовым цветом. Сизая от жары уходящего лета и соленых ветров листва тополей и акаций предвещала скорую осень.

Они посетили аквапарк, вдоль аллей которого тянулись длинные ряды аквариумов. Увидев в одном из них мероу, похожую на Синеглазку, Айка расстроилась. Рыбе явно не хватало океанского простора, как и двум небольшим акулам, дельфину и маленькому китенку.

— Вероятно, ты никогда не была в зоопарке, — догадался Гали, заметив ее удрученность.

— Не была. Но рыбам в неволе еще хуже, чем зверям, я чувствую.

Орлик выходил на центральную аллею аквапарка, когда наперерез коню выскочила девушка, в которой Гали не сразу узнал Светлану: на лоб ее была надвинута пляжная шляпка с лохматым ободком. За ней подбежал чернявый парень в форме солдата МФВ.

— А мы только что электричкой приехали, хотим пойти на иллюзион-фильм, затараторила Светлана. — Как здорово, что встретились. Знакомьтесь, это мой адресат.

— Мы уже знакомы. Марио, вы помните пас? — узнала Айка парня.

Теперь и Гали разглядел в нем итальянца, который увязался в море за Айкой.

Марио пожал им руки и простодушно осведомился:

— Не правда ли, я не ошибся, потратив три года на переписку с этой девушкой?

Светлана стала взахлеб рассказывать, как они утром встретились в назначенном месте и в ту минуту, когда протягивали друг другу руки, громыхнул гром, и это несомненно было небесным салютом в знак их встречи. Потом, как-то сразу снизив голос, сказала, оглядываясь:

— Гали, с нами в электричке ехали Батист, Паша и одна из вчерашних девиц. Мне показалось, что они с товаром. Батист спрашивал, почему вы ушли не попрощавшись, а Паша интересовался, где ты. Они собирались прибыть сюда па баркасе, но там что-то с мотором. На тебя, Гали, они очень злятся, будь острожен.

— Это пусть они осторожничают. Думаешь, сбросил рюкзак и на этом успокоюсь?

— Ребята, о чем вы? — не понял Марио. — Есть предложение: до начала сеанса покататься на катере или на лодке.

Айке не хотелось, чтобы ее лишний раз снимали с Орлика, и Гали понял ее.

— Нам нужно на озеро, — сказал он. — Встретимся у кинотеатра.

Кресла в зале располагались ярусами, а площадка с панорамным экраном напоминала арену. Многие шли сюда прямо с пляжа, распаренные солнцем и теплым послегрозовым морем.

Айка сразу узнала Батиста. Он вошел со своей свитой и уселся на два ряда перед ней, так что был виден его длинноносый профиль. Слева расположился Гриня, справа Пашка и вчерашняя итальянка. Айка жадно смотрела им в затылки, сверяя свое мысленное впечатление с тем, что видела наяву. Нет, она не ошиблась, все совпадало: и долетающий сквозь гул уже наполненного зала визгливый смешок Батиста, и вишневое платье итальянки, и кудлатая Пашкина голова. По мере того как все более убеждалась в том, кто находится перед ней, тревога ужом вползала в нее, а по возвращении Гали еще более усилилась, потому что компания заметила его и Пашка даже негромко свистнул.

— Шут бы их побрал, — выругался Гали. — И здесь мозолят глаза.

Он долго не мог застегнуть манжеты, подключающие зрителей к действию на экране, пока Айка не помогла ему.

— Может, улизнем, когда погасят свет? — предложила, угадав состояние Гали.

— Еще чего! — неожиданно разозлился он. — Много чести им. Сиди не волнуйся, все будет ладом. — Он успокаивающе притронулся к ее руке, перехватил программку, уткнулся в нее, не видя ни букв, ни кадров из фильма, и лишь когда зал стал медленно погружаться в темноту, успел прочесть:

Пять деревьев Эдема

Фильм-притча

Совместное франко-итальянское производство

Горячий ветер пустыни так ощутимо ударил в лицо, что Айка легонько ойкнула и прижалась к Гали. По желтым раскаленным барханам брела женщина. За спиной ее болталась на палке котомка со скудными запасами воды и пищи. Ноги проваливались в песок, и он обжигал щиколотки. Полотняное платье, истрепанное от долгой носки, свободно облегало стройную фигуру. Старенькие башмаки потрескались от жары.

"Я уже забыла, куда иду и зачем, — думала женщина, и ее мысли свободно читались зрителями. — Кажется, меня зовут Яся. Но я не помню, откуда родом, кто дает мне в пути еду и питье, под чьим кровом сплю в кратком отдыхе. Мне нужно что-то найти. Но что именно? Чудится: как только увижу искомое, непременно узнаю. Впрочем, что это я… Сад… Сад… Я ищу Сад, А пока солнце плавит мозги, во рту пересохло так, что трудно дышать и перец глазами то и дело мелькают миражи. Однако не обольщаюсь, потому что знаю: это фантомы. В пути лучше быть ночью, когда небо не так жестоко. Но какая-то сила движет мои ноги и день, и ночь. Еще немного, я упаду, и солнце изжарит меня на песчаной сковороде, как вылезшую из панциря черепаху.

Сегодняшний мираж особенно устойчив: то и дело появляется идущий параллельно со мною странник с такой же, как у меня, котомкой за плечами и, вероятно, с той же целью, с тем же порывом дойти до Сада. Вот и сейчас возник совсем рядом. Нет, это не мираж: человек заметил меня и машет рукой".

Он шел быстро, почти бежал, проваливаясь в песок, падал, что-то кричал ей. Наконец они сошлись. Мгновенье стояли молча, изучающе рассматривая друг друга. Его лицо тоже обмотано платком, лишь в узкой полоске сверкают черные, воспаленные от песка и бессонницы глаза.

— Меня зовут Якс, — говорит он, и ей нравится его густой, мужественный голос. — Я знаю, ты ищешь Сад. Значит, нам по пути. Идем, вдвоем легче.

На нем выцветшая от солнца хламида и такие же, как у нее, полуразвалившиеся от долгой дороги башмаки.

После краткого отдыха путники двинулись, опираясь друг о друга. А пустыне конца не видно. Но уже кое-где попадаются не дающие тени кусты, черный и белый саксаул. Вот и бетонированный колодец для кочевников. Вдали прошел караван верблюдов, ослепительно сверкая соляными плитами на горбах.

Его увидели одновременно и остановились, не веря глазам: на горизонте будто кто срезал пустыню ножом — так резко расцвела она Садом, плывущим в струящемся голубом мареве.