Грегори Бенфорд - Академия. Вторая трилогия

— Прошу прощения! — извинился механический слуга, приостановившись на мгновение, но Сибил хватило этого мгновения, чтобы прочитать выбитую на его груди надпись.

— Неужели эта вещь посмела к вам прикоснуться?! — спросил господин Бокер. Его лицо покраснело и перекосилось от гнева.

— Нет-нет, ничего страшного, — сказала Сибил. А механический слуга, ведя за собой золотоволосую спутницу, упорно пробирался к сцене.

— Ты что, знаешь этого тиктака? — спросил Марк.

— В каком-то смысле — да, — ответила Сибил.

Ведь она сама моделировала ситуационное поведение Официанта-213-ADM, одного из персонажей в виртуальном кафе. Из-за обычной лени Сибил не стала придумывать что-то особенное, а просто скопировала внешний вид механического официанта с голограммы обычной типовой модели тиктака. Как и актеры в театре, программисты виртуальных пространств только копируют жизнь, но не создают ее.

Сибил смотрела на тиктака — про себя она называла Официантом, — который сейчас настойчиво шел к экрану-подиуму, пробиваясь сквозь орущую, топочущую, визжащую, беснующуюся толпу.

Продвижение странной пары не осталось незамеченным. С перекошенными от отвращения лицами — до такой степени неприятно было видеть, что какой-то паршивый механический слуга держит за руку привлекательную молодую девушку с роскошными золотыми волосами, — Хранители осыпали тиктака оскорблениями и унизительными эпитетами, когда тот проходил мимо них.

— Вышвырните это вон! — заорал какой-то особенно ретивый Хранитель.

Сибил заметила, что тиктак весь подобрался — не иначе, его ужасно обидело, что о нем говорят в среднем роде, как о неодушевленном предмете. У тиктаков не было личных имен, однако этому конкретному тиктаку, по-видимому, очень не нравилось, когда с ним обращались, как с вещью. «Или мне только показалось?» — не могла понять Сибил.

— Что здесь делает эта механическая штуковина? — громогласно вопросил какой-то краснолицый здоровяк.

— Это противозаконно!

— Механический мусорщик!

— Отправьте его на мусорку!

— Не позволяйте этой дряни здесь шастать! Золотоволосая девушка в ответ на оскорбительные замечания только крепче сжимала верхнюю левую руку своего Официанта, а второй рукой обняла его за плечи.

Но вот они наконец добрались до подиума, и колесики Официанта заскрипели от натуги, заезжая наверх по неровной поверхности. Все четыре руки Официанта взметнулись в стороны, и в воздухе возник веер пакетиков с зоткорном и коробочек с веселящими драже. Официант со странной грацией подбрасывал предметы, потом ловил, не давая упасть, и жонглировал так ловко, словно был спроектирован специально для этого необычного упражнения.

Золотоволосая девушка что-то крикнула Официанту, но что именно — Сибил не расслышала. Тиктак перестал жонглировать и распростерся ниц у ног огромных голограмм — Вольтера и Жанны.

Вольтер тотчас же склонился к нему:

— Вставай сейчас же! Я не потерплю, чтобы кто-то становился передо мной на колени, кроме как для того, чтобы заняться любовью.

А потом Вольтер и сам упал на колени — перед стометровой голограммой Жанны. Глядя на то, что вытворяют Официант и золотоволосая девушка, толпа в Колизее растеряла последние остатки самообладания. В огромном зале воцарился форменный бедлам.

Жанна посмотрела вниз, на Вольтера, и улыбнулась — такой нежной, чувственной улыбкой, какой Сибил ни разу у нее не замечала. И Сибил затаила дыхание, исполненная самых мрачных предчувствий.

Глава 22

— Да они же… они же собираются заняться любовью! — воскликнул Марк.

— Вижу, — ответила Сибил. — Разве это не прекрасно?

— Но это же… Извращенная карикатура, злостная пародия! — сказал клиент-Скептик.

— Просто вы не романтик, — мечтательно проговорила Сибил.

Господин Бокер молчал. Он не мог отвести взгляда от подиума. А там, на глазах у миллионов Скептиков и Хранителей, Жанна расстегнула и сняла свои доспехи, Вольтер стащил парик, жилет и бархатные панталоны… Оба они, казалось, сгорали от безумного вожделения и не замечали ничего вокруг, охваченные страстным желанием.

— И ведь мы никак не можем их прервать! — сказал Марк. — Они полностью свободны для — ха! — участия в дебатах и останутся таковыми до истечения заранее условленного срока.

— Кто это сделал? — хриплым шепотом спросил господин Бокер.

— Да все, кто угодно, — ехидно сказал Марк. — Даже вы!

— Нет! Это вы построили этого сима! Это вы подучили его… научили его…

— Я занимался исключительно философией, — отрезал Марк. — А собственно исходная личность сохранилась в точности такой, какой была.

— Мы никогда больше не станем с вами связываться! — взвизгнул господин Бокер.

— Мы тоже никогда больше не окажем вам никакой поддержки! — с презрительной усмешкой процедил сквозь зубы заказчик-Скептик.

— Если уж на то пошло, — мрачно сказал президент «Технокомпании», — имперские ищейки уже вышли на след.

— Господи! Вы только посмотрите на этих людей! — воскликнула Сибил. — Они пришли сюда, чтобы разрешить вопрос огромной важности — сперва публичным обсуждением, потом голосованием. А теперь они…

— Колотят друг друга чем попало, — подхватил Марк. — Ничего себе Возрождение!

— Какой кошмар! — сказала Сибил. — Столько вложено труда, и все…

— …коту под хвост! — закончил за нее президент компании. Он как раз что-то вычитывал в своем наручном коме.

— И никаких охваченных воодушевлением столиц, никакого распространения по всей Галактике…

Гигантские голографические фигуры совершали половой акт на глазах у всех, собравшихся в Колизее, но толпа почти не обращала на них внимания. Все были слишком заняты руганью, перебранкой и выяснением отношений более жесткими, физическими средствами.

— Ордер на арест! — вскрикнул президент. — Выдан имперский ордер на мой арест! Меня хотят арестовать.

— Как это замечательно — знать, что вы кому-то нужны… — заметил Скептик.

Стоя на коленях перед Жанной, Вольтер шептал:

— Стань такой, какой я всегда тебя знал, — женщиной, а не святой.

Охваченная возбуждением, равного которому она не знала ранее — даже в пылу битвы, — Жанна прижала лицо Вольтера к своей обнаженной груди. Закрыла глаза. У нее закружилась голова, она покачнулась. Опустилась на пол. И отдалась Вольтеру.