Михаил Ахманов - Бойцы Данвейта

– Мне не пришлось бы этим заниматься, если бы она жила в астроиде, – сказал Вальдес. – Здесь, в ее собственном доме. Странствия в космосе не для нее. Ты, Птайон, сказал: гордость простительна, если не питает жестокость и злобу. Но сами вы поступили жестоко, отправив ее в Великую Пустоту, бросив своего потомка в полном одиночестве.

Физиономии обоих лоона эо окаменели. Вальдес, приглядевшись, уже улавливал разницу между ними: Гхиайра казался более мужественным, более соответствующим мужскому типу, тогда как Птайон отличался странной неопределенностью черт. Просторное одеяние, скрывавшее фигуру, оставляло загадкой его половую принадлежность, и наблюдательность Вальдеса была тут бессильна. Возможно, не «он», а «она»? Или даже «оно» – ведь лоона эо все-таки не гуманоиды с их четким различием между мужчиной и женщиной.

– Броосив в поолном одиночестве, – пропел меж тем Птайон. – Этоо упрек!

– Упрек, – согласился Гхиайра. – Но ты должен знать, Защитник, что наша, как ты утверждаешь, жестокость в одном ничего не меняет: Занту по-прежнему нам очень дорога. Даже несмотря на то, что она преступница.

Глядя на ошеломленное лицо Вальдеса, он продолжал спокойным ровным тоном, словно читая лекцию нерадивому студенту:

– Преступление! Мы говорим на твоем языке, Сергей Вальдес с Земли, ибо в нашем нет такого термина. Нет и других привычных для тебя понятий – ненависть, убийство, месть… Но воздаяние за проступок существует. Если быть совсем уж точным, даже не воздаяние, а санация: мы отторгаем нарушившего определенные нормы. Не навсегда, разумеется, а на время, только на время, что диктуется причинами физиологического свойства. Мы…

Справившись с изумлением, Вальдес перебил его:

– Что она сделала, Гхиайра? В чём ее обвинили и почему изгнали? Ты сказал про ненависть, убийство, месть… Она кому-то выпустила кишки? Свернула шею неверному любовнику? Или зарезала соперницу?

Его собеседники, будто ужаснувшись, вскинули руки и скрестили их в жесте отрицания.

– Нет, нет и нет! Наша раса не способна убивать!

– На это все способны, – упрямо возразил Вальдес. – Я знаю одно существо… одного почти человека, который крепился лет восемьсот, а потом… – Он подумал о Вожде и прикусил язык. – Ладно, забудем! Мы говорили о Занту… Так в чем она виновата?

Гхиайра возвел взор к розовому потолку, просвечивающему словно раковина из тонкого перламутра.

– В терминах, понятных тебе, это определяется как… как…

– Как генеетическое преступление, – подсказал Птайон. – Связанное с непраавильной пооловой ориентацией.

Это было Вальдесу понятно: ориентация у Занту была, конечно, неправильной – ведь она дарила свою благосклонность человеку. Жаль, что ничем другим она не могла его порадовать.

Гхиайра пустился в объяснения:

– Вы, гуманоиды, обладаете одним диплоидным набором половых хромосом, и принадлежность к тому или иному полу закладывается у вас на очень ранней стадии, еще в материнской утробе. Наш генный аппарат сложнее – два набора хромосом, способных к взаимному переходу, что предопределяет большее разнообразие полов. Диплоидный набор – обозначу его хромосомы как XY и TV – окончательно формируется к возрасту зрелости, примерно к тридцати годам, а до этого наша молодежь беспола и стерильна. Есть, однако, способы определить будущую предпочтительную ориентацию и направить развитие юного существа в должное русло. Это делается с помощью особых препаратов и лучевой терапии, а также… хмм…

– Подрообности не интереесны, – заметил Птайон. – Ваажно, что мы умеем упраавлять муутациями.

– И получаем в результате женщин, мужчин и две промежуточные формы, – подхватил Гхиайра. – Я, например, мужчина – не совсем в том понимании, который вкладывают в этот термин гуманоиды, но в примерном смысле я…

Птайон что-то произнес на языке лоона эо, но так быстро, что сказанное осталось непонятным. Гхиайра смолк. Вальдес посмотрел на него и перевел взгляд на Птайона.

– Ты мужчина. А он?

– Промежуточный вид. Я затрудняюсь перевести название.

– Полумуужчина, – подсказал Птайон. – А друугую промежуточную фоорму моожно назвать полуженщиной.

– Пусть так. Женщины приносят потомство, мужчины и полумужчины инициируют этот процесс, а полуженщины бесплодны, хотя в период зрелости могут испытывать… ээ… как это называется у гуманоидов…

– Оргаазм, – снова вмешался Птайон. – Сексуаальные перееживания. Сиильное эротиическое чуувство. Веернее, его анаалог, с учетом нашей физииологии.

Вальдес поглядел на лоона эо в зеленом, потом на его сиреневого соплеменника. Пожалуй, они не лгали, но речь их была полна умолчаний и недомолвок. Им явно не хотелось посвящать его в детали, и он их понимал: самое уязвимое место расы – ее воспроизводство.

– Благодарю за вашу откровенность. – Вальдес пошевелился, стараясь поудобнее устроиться в узком креслице. – Рассказанное вами имеет отношение к Занту?

– Несомнеенно, – произнес Птайон. – Даа, несомнеенно.

– В генетическом плане она должна была стать полуженщиной, – пояснил Гхиайра. – В юности ей был рекомендован нужный способ действий.

Вальдес молчал, и тогда они, придя в возбуждение, заговорили, перебивая друг друга:

– Она не стаала приниимать необхоодимых препааратов…

– Это никем не контролируется. А когда выяснилась истина…

– …процеесс зашел слишком даалеко…

– …и стал необратимым. Это серьезное отступление от…

– …нааших обычаев и ноорм. Слуучается только с полужеешцинами.

– Такое наказывают изгнанием. На весь репродуктивный период, на сорок лет по вашему счету времени.

– Накаазывают, чтобы лишиить того, к чему она стреемилась…

– Это справедливо. Она дорога нам, но мы признаем…

– …да, приизнаем…

– …справедливость этого решения. Мы…

– Стоп, – сказал Вальдес, и они умолкли. – Я правильно вас понял? Занту полагалось стать полуженщиной, но она не выполнила нужных процедур. Теперь она женщина, и за это ее изгнали на сорок лет. Так?

– Так, – с мрачным видом подтвердил Гхиайра.

Пятна на его висках потемнели. Такого Вальдес у Занту не замечал – видимо, эта реакция была связана с возрастом или сильным потрясением. Птайон казался более спокойным.

– Теперь она женщина, – медленно повторил Вальдес. – Но в чем причина? Отчего у нее возникло такое желание? Такое сильное, что она не побоялась стать изгоем?

– Как я упомянул, полуженщины бесплодны, а ей хотелось выносить и принести потомство, – произнес Гхиайра. – Она хотела стать тальде.

– Матерью, – уточнил Вальдес. Все внезапно встало на свои места, за исключением одной проблемы. Он поднял взгляд на Гхиайру, лучше владевшего земным языком, и спросил: – Если она захотела стать женщиной и матерью, почему бы ей это не разрешить? Какое в этом преступление?