Марианна Алферова - Елена Прекрасная

- Посудина? - обиделся Дерпфельд. - Это новейшая модель. Ваши толстопузые красавцы в десятые спутники не годятся нашему летуну.

Вышло, однако, что годились - на свою службу безопасности Император не скупился. Глайдеры преследовали беглецов и если отставали, то очень медленно.

- Он черпают энергию из Океана, - сказала Имма. - Это наши специальные модернизаторы... Я слышала... - добавила она.

Дерпфельд стиснул зубы и скомандовал управляющему компу:

- Подъем...

Океан сразу исчез. Осталось только небо. Перегрузок не чувствовалось - работали компенсаторы, зато возникло легкое головокружение, пьяное ощущение нереальности и желание отстегнуть ремни и шагнуть...

Потом все вернулось - тяжесть и Океан внизу - разом.

Только глайдеры исчезли.

- Они запеленгуют нас, - предрек Атлантида.

- Нет... там, где я вас спрячу - никогда.

Имма рассмеялась совершенно по-человечески.

2.

Глайдер подлетал к черной скале, торчащей из океана острым зубом. Волны обтекали утес, будто был он нереальностью, призраком: нигде ни намека на белую кипень прибоя. Глайдер стал спускаться. В черной скале вдруг возник черный проем. У вырубленного в камне входа сидели четыре неподвижных изваяния, по два с каждой стороны. И над входом распростерла крылья огромная птица, чем-то похожая на орла. Когда-то позолота украшала ее крылья. Теперь от золота осталось несколько крупиц. Люди спрыгнули на узкую площадку перед храмом, Имма вылетела в своем кресле, а глайдер помчался дальше на автопилоте. Через сотню километров он, взорвавшись, рухнет в воду над самой глубокой океанской впадиной. Имма надеялась, что их преследователи поверят в гибель беглецов. Хотя бы в первый момент.

Жаль машину. О ее потери придется еще составлять отчет полиции Райского уголка и долго обосновывать, что машиной надо было пожертвовать. Если, конечно, сержант Дерпфельд останется в живых.

- Разве они не могли проследить нашу высадку здесь? - недоверчиво спросил Платон.

- Черная скала - обиталище древних божеств, - заявила Имма. - Поэтому я и просила подвести глайдер как можно ближе. Поверхность скалы и зона в радиусе сотни метров не сканируется. А теперь идемте. Два дня нам придется пересидеть здесь.

Они вошли в галерею. Сразу стало темно. Свет из двери за их спиной не попадал внутрь - его как будто отсекало невидимое зеркало. Лучи фонарика выхватывали стоящих с двух сторон каменных гигантов. Они упирались головами в потолок. Круглые головы, широкие плечи, узкие бедра. Бесстрастные лица, похожие одновременно на человеческие и на эгейские, огромные выпуклые глаза. В лучах фонарика полированный черный камень блестел, и, казалось, глаза каменных стражей смотрят на непрошеных гостей вопросительно и строго.

Беглецы прошли несколько шагов и уперлись в ровную стену. Дальше пути не было.

- Это и есть твое убежище? - насмешливо спросил профессор Рассольников. - Не очень-то просторное.

Имма не ответила. Она пошарила рукой по стене. И что-то сделала - то ли нажала невидимую пластину, то ли что-то повернула. Что именно - Платон не понял. Но медленно поехала вверх массивная плита, и за нею открылась узкая галерея. Луч фонарика, метнувшись, потерялся в ее глубине.

- Идем! - кратко воскликнула Имма и первой влетела на своем кресле в галерею.

- Это ловушка! - сказал Дерпфельд. - Девица нас заманивает.

- Спроси, что он видел! - Имма вернулась и толкнула археолога в бок. - Ну, там, на скале, на острове... что ты видел...

- Скелеты... скелеты людей... Целое кладбище... И у первого черепа, который я осмелился взять в руки, была здоровенная дыра во лбу.

- Откуда там люди?.. Это... - Дерпфельд не договорил.

- Экипаж, - сказала Имма и медленно полетела по галерее.

Платон шагнул вслед за ней. Дерпфельд, поколебавшись, тоже. Дверь за их спиной закрылась. Они двинулись за Иммой. В свете фонариков сверкал отполированный черный камень с красными и зелеными прожилками. Стены были идеально ровными, а свод образовывал волну: то поднимался, то опускался, выписывая в местах встречи со стеной идеальные полукружья.

- Мы попались в ловушку, как крысы... - прошептал сержант.

"О да..." - мысленно поддакнул Платон. Что заставило археолога поверить Имме? Что? Ее льстивые слова, будто бы он, Платон, хороший парень, в отличие от Кормана? Или смесь отчаяния и ненависти в ее глазах там, в таверне?

Они шли и шли по коридору. И вдруг луч фонарика выхватил чье-то лицо - черное неподвижное, с застывшей улыбкой на губах. Лицо не эгейца, но и не человека. От неожиданности археолог чуть не закричал.

- Это бог Вта... - сказала Имма. - Мы пришли.

И, опустив кресло, в почтительном жесте коснулась рукой колен каменного бога.

3

Черная скала когда-то была святилищем Эгеиды. В те времена, когда эгейцы ходили по суше, и у них были ноги, как у людей, а пальцы еще не превратились в щупальца. Когда Океан прихлынул, все забыли о прежней жизни и прежних богах. И о глубокой галерее, в конце которой находилась тайная комната, где на скамье в абсолютной темноте сидели четыре бога, ожидая визитов эгейцев, тоже забыли. С богов сорвали драгоценности, сняли золотые головные уборы, ожерелья из изумрудов и браслеты из золота и ляпис глазури. Даже краска исчезла с их каменных тел. И они черные, недвижные, продолжали сидеть на скамье, сложив на коленях узкие ладони, не обращая внимания на все надругательства, глядя в никуда помертвевшими глазами, лишенными карбункуловых зрачков. Они ждали поклонников. Когда-нибудь эгейцы вернутся к своим богам. Когда-нибудь...

Боги умеют ждать, в отличие от людей. Ведь ожидание тяготит убегающим временем. А для богов время не имеет значения, они, вечные, ничего не теряют. Время будет всегда - оно не может иссякнуть. Так зачем же его жалеть? По времени можно плыть, как по Океану, и ждать своего часа.

4.

Первым делом беглецы перекусили пивом и копченой рыбой. О чем еще может думать эгеец в минуту опасности? Конечно, о еде. Процесс поглощения пищи целесообразен. И люди, как эгейцы, торопятся перекусить, чтобы снять стресс.

- Ты тоже любишь покушать? - спросил Платон у Иммы.

- Конечно. Когда ешь, нельзя ненавидеть.

Логично. Во время еды думаешь только о себе - нельзя же ненавидеть себя. А то можно и подавиться. Или нажить язву.

- А другие ходы в этой горе есть?

Видимо, Крто с женой давно готовился к подобной заварушке, ибо держал на Черной горе припасы. Пища была не ахти. Пиво в банках да копченая рыба. Перспектива так питаться в течение двух суток Платона не веселила. Зато ожил вдруг профессиональный интерес и затмил все тревоги. Если они в старом святилище, то...

- Так есть здесь еще ходы?