Василий Головачев - Сборник "Этические уравнения"

Подчиненные похлопали его по спине и плечам, ушли.

Разин вернулся в квартиру.

Из ванной выглянул Гольцов с мокрыми взъерошенными волосами:

– Извините, Максим, у вас какая-никакая переодежка найдется? Не хочется больничный халат натягивать.

Максим порылся в гардеробе брата, нашел джинсы, черную рубашку с надписью «Курение вредно для здоровья», протянул гостю. Арсений Васильевич появился в гостиной, помолодевший, преобразившийся, не похожий на себя прежнего; бороду и усы сбривать он не стал, только подровнял.

– Где остальные?

– Поздно уже, разъехались по домам. А вам я советую немедленно уехать из Москвы.

– Куда?

– Не знаю, на юг куда-нибудь, вообще за границу, к родственникам подальше отсюда.

– Все мои родственники в Муромском районе живут, в Родомле, да в Ярославле тетки.

– Решайте сами. Но чем быстрее вы уедете, тем лучше. И заберите с собой Марину.

– Как она? – поднял голову Гольцов.

– С ней все в порядке, в Москве, отдала дочку в деревню, собирается сама туда ехать через несколько дней.

– Я могу поехать с ней.

– Дело ваше, только я все же рекомендую уехать прямо сейчас.

– Хорошо, я подумаю. А вы?

Максим усмехнулся:

– Я на службе, до отпуска еще далеко. Но если удастся вырваться на пару деньков, я к вам заскочу.

– В деревне у нас сейчас хорошо, земляника пошла, грибы-колосовики. Приезжайте, я вас повожу по грибным и ягодным местам.

– Спасибо, я заядлый грибник. Да и по ягоды любил ходить в детстве. Хорошие ягодники у нас подальше, ехать надо, а по сосонничку пройдешься, кружечку земляники наберешь, дома посыплешь сахаром, зальешь молочком – кайф!

Арсений Васильевич сглотнул, и они оба засмеялись.

– Мы с вами похожи, – сказал Гольцов, отсмеявшись. – Я часто детство вспоминаю.

Максим припомнил слова Марины, что он похож на ее отца, заторопился:

– Поздно уже, Арсений Васильевич…

– Понимаю, надо уходить. Я готов.

– Я отвезу вас к дочери, она ждет, волнуется, и вы с утра пораньше отправляйтесь в деревню.

– Маришу трудно уговорить что-то делать против ее воли, но я попытаюсь. А одежду верну попозже, когда заеду домой.

– Ни в коем случае не заходите домой! По сути дела вы сбежали… м-м, с моей помощью, из секретного медицинского учреждения, поэтому вас наверняка будут искать и устроят дома засаду. А поскольку мне вы так ничего толком и не сообщили – в чем ваши проблемы, то еще раз помочь вам я вряд ли смогу.

– Я уже говорил…

– Ну да, об энергорегулировании Карипазима – другой метавселенной, о Системе коррекции, о каких-то диспетчерах… кто в это поверит?

Арсений Васильевич вскинул голову, оценивающе и с какой-то тайной надеждой посмотрел на Разина:

– Вы… не поверили?

– Не знаю. – Максим отвернулся. – С одной стороны, вы в самом деле неординарный человек. Можно спорить – экстрасенс или нет, но «Беркут» на вас реагирует. С другой…

– Понимаю, – погрустнел Гольцов. – В мою историю трудно поверить. Тем не менее это правда. Как хотите, так и воспринимайте. Не знаю, каким образом и кто передал мне информацию о Карипазиме на физическом плане, но я прозрел и не хочу больше корректировать реальность этого мира прежними методами.

– А что вы действительно там делали? – заинтересовался Максим против воли.

Гольцов усмехнулся:

– Как оказалось, я поддерживал равновесие сил Карипазима ценой провоцирования локальных войн и конфликтов.

Максим недоверчиво заглянул в печальные глаза Гольцова:

– Вы серьезно?

– Абсолютно. А потом понял, что процесс мирного урегулирования намного перспективнее, и даже успел создать нечто вроде «буферной зоны переговоров».

– После чего вас и начали давить и плющить.

– Совершенно верно.

– Вот, значит, как обстоят дела. А кто такой Диспетчер?

– Вы не боитесь, что после контакта со мной вас тоже начнут преследовать?

– Пусть попробуют, – легкомысленно отмахнулся Максим. – Так кто же такой Диспетчер?

– Он отвечает за работу Системы на Земле, а также контролирует таких же, как я, экзооператоров.

Максим покачал головой:

– Царь и бог, владыка мира, главный наш распорядитель. Это не о нем ли ходит молва, как о дьяволе и Сатане?

– Какие-то ассоциации наверняка имеются, но это не библейский Сатана. Я ни разу его не видел, но знаю, что он не человек. И еще знаю, что он живет где-то на Земле, причем в России.

– Даже так? Интересно было бы с ним познакомиться.

– Упаси вас Бог! – серьезно сказал Гольцов. – Он легко запрограммирует вас, вы даже не поймете, что произошло, и начнете выполнять его распоряжения, принимая их за собственные решения.

– Как вы?

Гольцов потускнел, отвернулся:

– Я был введен в заблуждение…

– Извините, – проговорил Максим виновато. – Я не хотел вас обидеть. Просто хочу помочь, но пока не знаю как. Едем к Марине.

– Разве она дома?

– Позвоните ей.

Максим продиктовал телефон.

Гольцов набрал номер, рука его дрожала.

– Маришка? Это я… да, все хорошо… нет, я не из больницы, я у Максима… да, он… сейчас приеду, жди. – Арсений Васильевич передал трубку Разину. – Она хочет что-то сказать.

– Слушаю, – сказал Максим.

– Это твоих рук дело? – раздался в трубке взволнованный голос Марины.

– Ты о чем?

– Что папа на свободе?

– Так получилось.

Короткая пауза. Максим представил, как она сейчас прижимает трубку к уху, и с трудом сдержал вздох.

– Я была не права.

– Ерунда…

– Я вас жду!

Гудки отбоя.

Гольцов встретил взгляд Максима.

– Что?

– Нет, все нормально, едем.

Закрыли дверь квартиры, спустились во двор, сели в машину. Когда отъезжали, Максим заметил мелькнувшую сзади белую «Ладу», насторожился было, но она больше не показывалась, и он расслабился.

– Арсений Васильевич, а что за оружие использовал этот ваш Диспетчер? Я имею в виду зама главврача.

– Он не Диспетчер, возможно, его агент. Такие вещи принято называть мистикой или магией, но они существуют реально, это как бы другой уровень бытия на Земле, скрытый от подавляющего большинства населения. Врач использовал объемы воздуха с высокоамплитудными колебаниями молекул.

– Звуковые шары?

– Можно назвать и так. Внутри такого объема мощность звука достигает болевого порога, отчего лопаются кровеносные сосуды ушей и глаз.

– Я это видел. А вы раньше встречались с таким оружием?

– Нет.

– Откуда же тогда знаете его характеристики?