Постчеловек - Алексей Стацевич

такой странный речевой оборот, ужаснулся Джабраил Сабитович.

Кондор положил руку ему на плечо и заглянул в глаза:

— Все проверили, говорю, все отлично! Ребята там уже дежурят, системщики наготове… Все в ажуре!

— Сколько времени займет дорога?

— Если не по главной, а в объезд, то полчаса. Невидимки у всех включены, осталось тебе чип поставить, и можно ехать. Пусть твари из правительства считают, что мы свалили куда-то далеко-далеко и передохли в этих «далеко», раз нас на радарах нет! А на самом деле будем сидеть у них под носом.

Кукоев повернулся к товарищу:

— План тот же? Или что-то новое придумали? Полагаю, за полгода моего отсутствия многое успело поменяться…

— Не, ничего нового. Единственное, дислокацию сменили. Нашли более безопасное место внизу города — бывшие склады, офисы, танцевальные площадки… и все в одном здании! Пару месяцев назад перетащили туда оборудование и стилизовали помещение под игровой ретроклуб. «Опиум», мать его!

— Ретроклуб? Интересное прикрытие.

— Ну, так, — пожал плечами Кондор. — Без тебя, конечно, дела у системщиков идут туговато. Поэтому рад, что мы вытащили тебя отсюда! Теперь, надеюсь, все пойдет быстрее. А то ребятам иногда недостает то знаний, то дисциплины. Не хватает жесткой начальственной руки!

— О-о, «руку» я вам могу гарантировать! — негромко рассмеялся Понтифик. — Кстати, что с переносом сознания у правительства? Есть новости?

— Пока тихо. По оценке наших спецов…

— То есть «крыс» внутри лаборатории, — насмешливо перебил Кукоев.

— От тебя ничего не утаишь! Короче, месяца через три у них начнется тестовая фаза с внедрением «хвори». И пока все это раскачается, пока они проведут последние испытания на крысах…

— И сейчас ты не про наших «крыс»? — вновь перебил Понтифик.

— Нет, про настоящих.

— Про настоящих… В общем, у нас еще есть время. Много времени.

— В избытке! Полгода, а, может, и больше. — Кондор прибавил шагу, поравнялся с товарищем и как-то заискивающе посмотрел ему в глаза: — Ты же успеешь сломать «мозг»?

— За полгода? — удивился тот. — Шутишь? Мне хватит четырех недель!

Командир группы одобрительно похлопал Кукоева по плечу:

— Ловлю на слове, дружище, ловлю на слове…

Глава 16

— Понтифик? — Костя сдвинул брови. — Это что за позывной такой?

Федор Ильич многозначительно указал пальцем в потолок:

— Тот, которого боится вся верхушка нашей власти!

— То есть свое настоящее имя вы мне не скажете?

Понтифик вздохнул:

— Зачем оно тебе, Константин? И с чего ты вообще взял, что меня зовут не Федор Ильич?

— Кэт. Она сказала, что…

— Я ничего не говорила! — перебила девушка и наигранно удивилась: — Федор Ильич, вас что, как-то по-другому зовут? Надо же, в первый раз слышу!

Костя несколько фривольно прислонил палец к ее губам, жестом прося помолчать.

— Да ты дослушай сначала! — громко сказал он, и когда девушка смолкла, развил ранее начатую мысль: — Кэт сказала, что она живет под другой личиной. Вот я и подумал, что и вы, наверное, тоже…

— А ты смышленый парень, Константин! — довольно ахнул Понтифик.

— Пожалуй, мы убьем тебя последним, — тихо, в кулачок, прыснула Кэтька.

Мужчина осуждающе скосился на нее и продолжил:

— Знаешь, Константин, у меня было много имен. В предыдущей жизни меня звали Джабраил Сабитович. Еще раньше — Заир Юсупович, а в молодости… Узурбек Капитонович Даудов. Это имя мне дали при рождении.

— Джабраил, Узурбек, Заир… Вот я сразу догадался, что вы не Федор!

— Не понял?

— Внешность у вас…

Толстяк оскалился кривым ртом:

— Не совсем, как сказали бы раньше, славянская?

— Наверное, да. — Костя пожал плечами. — Ваш нос, брови, акцент… Ну вот какой вы Федор?

— Самый лучший в мире! А вообще, внешность обманчива. Так что называй меня Федором Ильичом, договорились?

Костя кивнул:

— Так точно… Федор Ильич!

— Замечательно, — обрадовался толстяк и, будто что-то вспомнив, обратился к девушке: — Катя, пожалуйста, не забудь… не забудь рассказать Константину… ну то самое! Ты знаешь.

Кэтька понимающе прикрыла глаза. А Федор Ильич вышел из комнаты.

Щелкнул замок.

— Кэт, о чем он? Что рассказать?

Девушка, однако, будто и не расслышала вопрос.

— Кот, блин! Ты зачем у Феди… у Федора… у Ильича, такое спрашиваешь? Нетактично же! — накинулась она с претензиями.

— Так он Федя? Или Федор? Или Федор Ильич? — нахмурился Костя.

— По разному! — отпарировала Кэтька. — При тебе я зову его Федор Ильич, потому что… ну потому что так солиднее, что ли. А наедине Федя. Я же тебе говорила, что мы давно знакомы! Он меня, можно сказать, вот такой вот мелкой помнит! А ты что, ревнуешь?

— Вот еще!

— А-ха-х, ревнуешь, я же вижу. — Она внезапно успокоилась и легко поцеловала парня в губы. — Не ревнуй, тут не к чему ревновать. Обещаешь?

Костя расплылся в глупой улыбке:

— Да.

А Кэт вдруг посмотрела на него, как-то кротко, нерешительно. Растерянно потерла переносицу, словно готовясь к чему-то неприятному.

— Блин, Котик, — потупилась она, — а ведь мне действительно надо тебе кое-что рассказать. Что-то очень-очень плохое. — И замолчала.

Яковлев выжидающе поднял брови:

— Ну?

— Блин, Федя, твою мать, почему вообще это должна говорить я? — пробормотала Кэтька. — А-а! Котик, блин, прости, что узнаешь это от меня!

— Кэт, не тяни!

— Пока мы были в лаборатории, твой папа скончался от хвори! — выпалила она.

— Что-о-о⁈ — Костя вскочил, чувствуя, как холодеют пальцы на руках. — Как⁈ Нет! Нет! Ты врешь! Зачем⁈

— Прости-прости-прости! — Кэт вскочила следом, обняла его и начала гладить по спине, стараясь утешить. — Мне очень жаль, что ты узнаешь об этом именно так!

Костя обмяк. Опустился на кровать. Закрыл лицо ладонями… Проклятье! За всем круговоротом последних событий он совсем забыл про куда-то запропастившегося отца… А теперь того нет в живых… Или?..

Он вдруг встрепенулся. В голове застучали мысли:

«Прочь панику! Это ложь! Кэт что-то напутала! Вызвать интерфейс! Позвонить папе…»

«Вызываемый пользователь заблокирован. Причина блокировки: смерть пользователя», — сообщило выпадающее окно и пропало.

Это был конец.

— Где… тело? — еле-еле выдавил он.

— Его сожгли. Кремировали.

Костя сглотнул.

— И даже не сообщили?

— Ублюдки из правительства сразу уничтожают всех умерших.