Далия Трускиновская - Кошка в сапогах

До Нового года оставалось лишь три минуты. Удирать не имело смысла, Шалганов подошел к краю стола и взял свободный бокал. Разлили шампанское, замерли, ожидая сигнала от включенного телевизора. И грянуло! И зазвенело! И раздалась канонада за окном! И гости, чокаясь и обнимаясь, стали снимать маски.

Молодежь аникинского клана кинулась из гостиной прочь - было задумано устроить во дворе фейерверк. Человек пятнадцать по меньшей мере ломанулось в гардеробную за шубками, куртками и дубленками. Шалганов поспешил следом - среди них он увидел кошку в сапогах. Сейчас она уже не была кошкой, лицо делала веселое, хмельное, но как раз по сапогам он и признал злюку. Втискиваться в гардеробную не имело смысла - и он занял пост у входной двери, возле двери гостевого туалета. Когда молодежь запросто управилась с замками и поскакала вниз по лестнице, Шалганов схватил злюку в охапку. Кричать было бесполезно - шум стоял неимоверный. И потому Шалганов успешно запихнул свою добычу в гостевой туалет.

- Вы с ума сошли! - с этим боевым кличем женщин всех стран и народов она кинулась напролом, но он загородил собой дверь, поймал ее за руки и сжал довольно крепко. На плиточный пол упала сумка.

- А теперь рассказывайте - что вся эта чушь означает! Для кого вы стараетесь? Для Пыляевой?

- Какой Пыляевой?

- Которая возглавляет отдел эксплуатации! Это она вас на меня натравила, чтобы сделать из меня посмешище и козла отпущения?

- Впервые такую фамилию слышу!

- Врете! Зачем вы со мной сюда приехали? Зачем вы Томкой притворялись? Чтобы меня подставить?

- На кой черт мне вас подставлять?

- Чтобы Куоккенен понял, что со мной дел иметь не нужно!

- Кто такой Куоккенен?

- Ну, знаете! - рассвирепевший Шалганов много чего собирался наговорить, но, как иные люди от ярости дуреют, так он внезапно поумнел. - Ну-ка, рассказывайте вашу версию!

- Ну, какая версия! Это... это... Ну, вы тут ни при чем, понимаете? Это - мое личное дело!

- Это - мое личное дело! Это я из-за вас попал в идиотскую ситуацию! Говорите живо!

- Угрожаете?

- Да!

- Вы все равно не поймете!

- Кто не поймет? Я не пойму? Это почему же?

- Мужчины этого не понимают! Ни один!

- Я очень постараюсь! - ледяным голосом произнес Шалганов. - Ну?

- Вы когда-нибудь собирались на ком-нибудь жениться?

Шалганов перепугался - с этой сумасшедшей станется сейчас к нему посвататься.

- Нет - и не собираюсь!

- Тогда - не поймете!

Шалганов тихо зарычал. Он никого не собирался пугать - просто само так получилось. Да еще невольно сжал руки так, что кошка в сапогах ойкнула.

- Или вы говорите, или я сейчас отведу вас в гостиную и расскажу Куоккенену, какие против меня плетут интриги! И про Пыляеву все ему расскажу! Мне плевать на Новый год! Должен же он когда-то узнать правду! Так пусть ему будет новогодний подарок!

- Не смейте! Я вам лучше сама все расскажу!

- Ну?

- Отпустите руки.

- Не отпущу.

- Черт с вами, я вам просто показать хотела...

- Что?

- Крокодилий зуб.

У Шалганова глаза на лоб полезли. И зрячий - еще полбеды, но тот, что был скрыт пиратской повязкой, ощутил явственное неудобство.

- Очень хорошо, - произнес Шалганов. - Крокодилий зуб, печень нетопыря, правое легкое шакала, задняя нога тарантула. Настоять на молоке от бешеной коровы и подавать к завтраку, пригласив врагов!

- Это приворот такой, - совсем тихо объяснила кошка в сапогах. - Очень сильный приворот. Нужно в новогоднюю ночь оцарапать крокодильим зубом, смазанным кладбищенской землей и своей кровью, избранную особу... и там еще наговор на зуб есть... Сейчас я его достану и покажу, чтобы вы не сомневались...

- Нет! - вскрикнул изумленный Шалганов. Ведь это вполне могло быть уловкой, чтобы поцарапать его самого!

- Но вы же не верите! У меня и наговор в сумке есть, и заговор, чтобы сказать про себя, когда царапаешь... Одна бабка научила.

- И все это предназначалось Драгомирскому?

- Ну да! Мы с ним три года вместе были, нас все уже мужем и женой считали, мы всюду ходили вместе, и в театр, и в гости! А потом появилась эта дура и его на себе женила!

- Значит, не дура... - пробормотал Шалганов.

- А я его не уступлю! Я на него столько времени погубила! Он мне три года голову морочил! Вот вы бы простили, если бы вас три года за нос водили? А потом женились... то есть замуж пошли?.. Ага - не простили бы! И он к ней жить переехал, от меня стал прятаться. Ладно, думаю, я тебя достану! И я его достала! Теперь все ясно?

- Поцарапали? - деловито спросил Шалганов.

- Ну конечно! Для этого я его в гостевую комнату и заманила! Он же меня не узнал, а я ему немножко голову поморочила - и мы целоваться стали. Вот тогда и поцарапала! Но нас эта выдра застукала. Вот она как раз меня узнала. И разыграла комедию, чтобы он перепугался и ни на шаг от нее не отходил. Честное слово, это было мыло! Вот где оно лежало!

Действительно - мыльница на раковине была пуста.

- А кровь?

- Она же красное вино пила!

- Все это сплошное вранье, - неуверенно произнес Шалганов. - Как вы докажете, что не на Пыляеву работали?

- Видите - я же сумку взяла. Я хотела смыться. Если бы я на какую-то Пыляеву работала - зачем мне отсюда смываться? Я бы дальше тут праздновала! А теперь пустите - я уйду, пока дверь открыта. Теперь-то мне тут торчать незачем! Я свое сделала - а она еще поплачет!

- А как сюда Томка-то пристегнулась?

- Так она же и познакомила меня с той бабкой!

Шалганов от изумления разжал руки - и кошка в сапогах выскочила из туалета. Догонять он уже не стал. В конце концов, она действительно сделала тут свое колдовское дело - и может уходить.

Так вот, оказывается, на что способна женщина, которая слишком долго ждала, подумал Шалганов, ни фига себе! Крокодилий зуб!.. Хорошо еще, что не приворотное зелье, замешанное на синильной кислоте...

И следующая мысль была еще ужаснее: так, значит, все они - такие? Все способны, как кошки, сидеть в засаде и ждать подходящего случая?..

Однако следовало восстанавливать свою репутацию.

Шалганов покинул странное место допроса и отправлся прямым путем в гостевую комнату, где лежала помирающаямаркиза, а муженек держал ее за руку и отпаивал молоком с яичным белком. Шалганов вспомнил, какой величины был ковш, и ужаснулся: надо же, на что способна женщина, чтобы ужержать мужа?

А на что она только не способна, чтобы его заполучить?..

- Вы?! - Драгомирский немедленно возмутился. Но Шалганов был спокоен, как монумент.

- Мне нужно сказать два слова вашей жене.

- Только в моем присутствии.

- Черт с вами. Вот они, эти слова: она ушла и не вернется.

- Кто ушел?

- Она. Ваша жена знает. Кошка в сапогах.

Маркиза села.